– Антон, ты бы на самом деле утих, – поморщился Ремартов. – Хватит орать.
– Но как же! Ты слушаешь эту безмозглую девчонку, а не меня, – обиделся депутат.
– Она, по крайней мере, не орет благим матом, – заметил Ремартов. – Давай, Юля, расскажи нам, почему ты отнесла кейс Холмогорову.
– Именно этого и хотел господин депутат.
– Что?! – опять завопил Воскресенский.
– Разве нет? – удивленно похлопала я ресницами. – А зачем тогда вы приложили массу усилий, чтобы заманить на дачу любовницу Холмогорова? Я себя имею в виду.
?!!
Депутат покрылся багровыми пятнами.
– Разве ты любовница Холмогорова?
– Да весь город в курсе, – усмехнулась я.
Депутат начал хватать воздух ртом. А Ремартов посмотрел на меня по-новому, внимательно и заинтересованно, пытаясь понять, чем же я завлекла в свои сети столь влиятельную персону.
Да, понять это нелегко!
Если у синьориты шикарный бюст, золотые кудри и капризные пухлые губы – сразу становится ясно, в чем ее сила. Ее достоинства очевидны. Но когда перед вами простая девушка с неброской внешностью, заурядной грудью и красивыми, но сильно упитанными ногами – начинаешь искать в ней скрытые таланты и умения. Чем-то же она привлекла известную личность, раз ее выбрали фавориткой?
Да, я такая. С массой скрытых достоинств.
Очень сильно скрытых.
– Андрюша, Андрюша, я не знал, что она любовница Холмогорова, – запаниковал депутат.
– Зачем же приказали дизайнеру обязательно привезти меня к вам на дачу? Это первое. Второе: почему не сказали прямо – отдай кейс Ремартову? Пыхтели, юлили, корябали ногтями пол…
– Я умирал!
– Да бросьте! Придумали зачем-то девятизначный код и пудрили мне им мозги! Я чуть с ума не сошла, пытаясь его запомнить! Несли какой-то бред, накручивали, били на жалость, вместо того чтобы хотя бы один раз четко произнести эту фамилию – Ре-мар-тов!
– Я терял сознание! И я назвал фамилию!
– Да ладно вам! Вы назвали только имя – Андрей. Но не фамилию.
Ремартов буравил друга нехорошим взглядом. Воскресенский метался, изнемогая от ненависти. Он с удовольствием достал бы сейчас кольт и продырявил меня метким выстрелом!
– Вы просчитали: не получив четких указаний, кому нести кейс, я начну действовать самостоятельно. Потому что вы повесили на меня ответственность за вашу семью. Ее якобы истребит злой и ужасный монстр, не получивший обратно свой драгоценный кейс… Значит, пометавшись и пострадав, я обязательно предприму какой-то шаг. Первый вариант: обращусь за помощью к самому влиятельному человеку из моего окружения. А это, как известно, мой любовник Андрей Холмогоров! Упсс – чемодан уплывает к Холмогорову… Второй вариант: я открою кейс, найду документы на английском языке, подписанные Холмогоровым, и опять же передам кейс моему другу, ни капли не сомневаясь, что именно его вы и имели в виду…
– Ну и? – устало поинтересовался Ремартов.
– Я выбрала второй вариант, – вздохнула я. – Да. Открыла кейс, нашла там контракт и кобру, сумела разобрать фамилию Андрея, написанную английскими буквами… И отдала кейс ему.
– Андрюша, неужели ты ей веришь? – проныл с дивана депутат. – Это все выдумки! У нее нет никаких доказательств! У этой идиотки богатая фантазия и язык без костей! Зачем ты ее слушаешь?
– Юля, но Антон действительно не сообщил тебе мою фамилию, потому что потерял сознание. Его же ранили.
– Угу, ранили, – истекая ядом, согласилась я. – Да, он выглядел весьма правдоподобно.
– Почему – выглядел?! Я умирал!
– Юля, он умирал, – подтвердил Ремартов. – А ты не говори загадками.
– Хорошо, не буду. И так как у меня точно язык без костей, то я жажду продолжить трагическое повествование. Сейчас все объясню. Еще не рассказала вам о самом интересном! – порадовала я публику.
Депутат слегка уменьшился в размерах, сжавшись в углу дивана.
– Да? – прищурился Ремартов.
– Угу. Или Антон Аркадьевич сам продолжит?
– Нет, – убито произнес депутат. – Я вообще отказываюсь участвовать в этом фарсе.
– Очевидно, вам хватило фарса, разыгранного на даче.
– В смысле?
– Вы проявили незаурядный актерский талант. Браво!
– Юля! Я ничего не понимаю, – возмутился Ремартов.
– Зато господин депутат отлично меня понимает! Он не поленился съездить в соседний город, чтобы заказать представление в агентстве «Фиолетовое облако».
Из груди Воскресенского вырвался протяжный вздох. Сто против одного, он не ожидал от меня подобной пронырливости. Я в пух и прах разгромила конструкцию, выстроенную им.
Ура!
– Какое представление?
– Инсценировку с участием псевдобандитов. Они якобы стреляли из автоматов и ранили бедного Антона Аркадьевича в бок.
– Так это была инсценировка? – еще больше насупился Ремартов.
– Да. Я собрала свидетельства у менеджеров «Фиолетового облака», записала их слова на диктофон. Хотите послушать?
– Хочу, – кивнул Ремартов.
– Давайте я скину вам файл на комп? Господин депутат заказал агентству феерическое представление, и «Фиолетовое облако» организовало все на пять с плюсом. Единственным зрителем была я. А целью, ради которой так напрягался господин депутат, был кейс… Я точно не уверена, но предполагаю, что ему уж очень не хотелось отдавать вам английские документы. Наверное, он пообещал Андрею Холмогорову, что вернет ему контракт. Конечно, приятно заручиться симпатией и благодарностью такого влиятельного товарища! Но и вас он не хотел обидеть. Вы ведь ждали эти бумаги… Короче, ваш друг попытался угодить Холмогорову, но выставить все таким образом, словно кейс попал к чиновнику случайно. По причине моей непроходимой тупости.
– То есть Антон решил все свалить на тебя.
– А я не хочу быть крайней!
– Справедливое желание, – вздохнул Ремартов. – Иди, Юля, иди.
Я замерла, не веря в свое счастье. Он поверил моим словам и теперь отпускает с Богом!
– Правда можно идти? – осторожно уточнила я.
– Иди. До свидания.
– Андрей, почему ты ее отпускаешь?! – возмутился Воскресенский. – Почему ты ей поверил?! Да она же ни слова правды не сказала! Она нам все испортила! Кинула нас, подставила!
– Закрой рот, – отрезал Ремартов. – С тобой я разберусь отдельно.
– Тварь, – прошипел мне вслед Воскресенский. – Я тебя достану!
– Ага, валяйте! Только не забывайте, кто мой покровитель, ладно? Холмогоров вас в порошок сотрет, – яростно огрызнулась я, обернувшись.
Всех сомневающихся, действительно ли нас с Андреем Холмогоровым связывают прочные любовные узы, отсылаю к желтой прессе. Там бездна интересных снимков, не оставляющих иных возможностей толкования… Думаю, бизнесмен Ремартов еще даст указание секретарю сделать для него подборку прессы и тщательно изучит фотографии.
Удачи ему!
А вот что я буду делать, когда мои фотоснимки попадутся на глаза Никите… Нет, довольно! Я не могу решить все проблемы сразу. Буду делать это последовательно. С одной вроде бы разобралась…
Или мне только кажется?
Глава 30Жизнь налаживается
– Вот статья на безумно оригинальную тему. О том, как похудеть, – вкрадчиво сообщила я, выкладывая на стол перед Мариной Аркадьевной страницы с текстом. – Денег дадите? Бедствую!
– О, уже написала! Какая умница! – обрадовалась главный редактор «Стильной леди». – И что? Уже начала худеть?
– Да, безусловно. У меня деньги кончились. Еду покупать не на что. Подъела все запасы.
– Юля, не преувеличивай!
Марина Аркадьевна сделала пас руками в воздухе, и на столе перед ней появилась гонорарная ведомость.
– Посмотри, сколько ты получила за последний месяц! Куда ты все деваешь? Тратишь на одежду, на косметику? Я бы не сказала. Детей у тебя нет. И как ты умудрилась провалиться в финансовую яму?
– Да, я нерационально расходую деньги. Значит, ни копейки не дадите?
– Юля, могу самолично занять тебе, сколько надо.
– Нет, спасибо. Я мечтала об официальной выплате. Думала, вдруг вы там что-то пересчитаете… А в долг брать не хочу. Потому что уже кому только не должна!
– Смотри, как скажешь.
Я неторопливо брела по улице под теплым, едва заметным дождем. Начиналось лето, приятно пахло мокрым асфальтом и травой. Живописные клумбы вдоль тротуара пестрели цветами – оранжевыми, белыми, фиолетовыми… Послезавтра возвращается Никита. Почему же мне так грустно?
Подумаешь, деньги кончились. Не в этом же причина? А в чем?
В том, что я никак, сколько ни обещала, не наведу порядок в своей жизни. Ведь собиралась что-то предпринять… Почему же медлю?
Я вытерла ладонью мокрую щеку, убрала со лба сосульки волос. Этот маленький, несерьезный дождик постепенно промочил меня насквозь! А зонта у меня нет. Еще и это. Почему я такая неправильная?
В сумке задрыгался мобильник. Звонила Ева.
– Все, я уволила ее! – с места в карьер начала она. – Ты точно сказала, а я не поверила! Подлая скотина!
– Я? Подлая скотина?! Но почему?!
– Да не ты, а нянька! Она действительно курила при ребенке и безостановочно хлестала пиво. Но только в мое отсутствие. А так прикидывалась ангелом. Все, я ее уволила, – грозно выпалила Ева. И тут же добавила нежным, кротким голоском: – Юлечка, возьмешь завтра Мишутку? Оставить-то теперь не с кем! Со-вер-шен-но!
– А мне на работу к девяти, – печально объявила я. – Да.
– Ты серьезно? У тебя же ненормированный рабочий день.
– Так и есть. А новая начальница насаждает свои порядки. Поэтому завтра я совершу невозможное – появлюсь на рабочем месте ровно в девять ноль-ноль. Не обидишься, что я тебе отказала?
– Да ладно, я ж понимаю. Выкручусь как-нибудь…
Следом позвонило Ноннище:
– Ты где?
– Плетусь домой.
– Пешком? Так дождь ведь.
– Да, я уже заметила.
– Будешь проходить мимо офиса – заверни ко мне в гости.
…Офис сверкал мокрыми стеклами и панелями. Плитка на парковке потемнела от влажности, цветы в двух каменных кадках подрагивали от дождя… Нонна сидела за столом и ворошила документы.