– Стой! – воскликнула она. Назар остановился, повернулся к ней лицом. – Что за намеки?
– Люблю женщин, понимающих с полуслова, – улыбнулся он. – Сходи предупреди, что петь ты сегодня не будешь, скажи, мол, заболела. Похрипи для убедительности. А потом мы зарулим в кафе. Я приглашаю. – Алла с минуту разглядывала его своими красивыми глазками, в которых читались сейчас недоверие и нерешительность. Он подбодрил: – Давай, давай, тебе будет очень интересно. Да и что я с тобой в кафе сделаю? Не возьму же прямо там силой.
Последняя фраза положила конец сомнениям. Алла, бросив: «Жди», скрылась в ресторане. Пробыла внутри недолго, а когда вышла, он спросил, где находится приличное, спокойное и с хорошей кухней заведение.
– А у тебя, господин колхозник, хватит денег? – желчно осведомилась она.
– Не волнуйся, госпожа шансонетка, хватит, – отпарировал он.
– О, мы знаем слова иностранного происхождения, – не преминула съязвить Алла.
– Колхозник нынче претерпел значительные изменения, – в тон ей сказал Назар. – И среди колхозников есть образованные, умные люди. Как я.
– Ну, в самомнении тебе не откажешь. Мы пришли.
Они разделись в гардеробе, вошли в уютный зал, где посетителей было немного, а музыка не гремела. Выбрали столик…
– Лиза, что она говорит?.. – вытаращился Черкесов. – Как это – вы здесь были?
– Это значит, что мы были здесь, – с отчаянием сказала Лиза, заметавшись по комнате. – Боже мой… я как чувствовала, не хотела ехать…
– Не понимаю! – воскликнул Черкесов. Он затрепетал, по спине пробежал холодок.
– Что тут не понимать! Выключи свет! – закричала Лиза. Черкесов, не глядя на стену, протянул руку и нажал на выключатель. – Нас именно здесь держали те подонки… Господи! Надо уходить отсюда… Срочно! Они в любой момент могут вернуться. Идем!
– Но это невозможно… – растерянно пробормотал он. Василий Романович был потрясен настолько, что не двигался с места. – Как это – вас держали?
– Ты идиот, Черкесов? – вскипела Лиза. – Сейчас же выкати джип и сматываемся отсюда. Мы приехали прямо в руки к тем, кто тебя убивает!
Фразы Лизы возымели действие. Черкесов рванул к выходу, на что-то наткнулся и упал. Лиза кинулась к нему, помогла подняться. Вероничка захныкала.
И в этот миг послышался звук автомобильного мотора. Вместо того чтобы срочно выбежать из дома и спрятаться хотя бы за гаражом, они словно приклеились к полу.
– Это они… – чуть слышно вымолвила Лиза.
– Значит, нам конец… Мне-то уж точно, – обреченно проговорил Черкесов.
Мотор заглох у ворот. Теперь было поздно покидать дом…
С Бубулиным Андрей созвонился, договорился о встрече. Мол, дело неотложное, надо бы поговорить, но не по телефону, и дал клятвенное заверение: сюрпризов не будет.
– Раз без сюрпризов, приезжай ко мне, – недовольно проворчал Бубулин. – Я буду дома, адрес ты знаешь.
На сей раз Андрей не собирался использовать тактику блицдопроса, какую применил к Волокуше. С пожилым человеком аккуратней работать надо, а то, неровен час, его и инфаркт долбанет. Он решил действовать по обстоятельствам, хотя примерный план разговора у него был.
– Ну, заходи, заходи, – пригласил в квартиру Бубулин.
Квартира была трехкомнатная, отлично спланированная. Мебель, правда, без современного шика, но добротная, из настоящего дерева. В общем, по всему видно, что Прохор Никитич нужды не испытывает, не в пример многим людям его возраста. Андрей снял только шапку и расстегнул тулуп, всем своим видом давая понять: я ненадолго. Прохор Никитич пригласил его сесть, но Андрей присел лишь на краешек и начал:
– Тут вот какое дело, Прохор Никитич. На нас вчера напали вооруженные люди… Можно сказать, застали врасплох, когда мы в бане мылись. Разгромили все в доме, работали автоматами… Мы чудом уцелели.
– Ничего себе! – вставил Бубулин. – Для нормального человека твой рассказ выглядит нелепой выдумкой. Если бы не было той истории с обменом, сейчас я не поверил бы тебе. А в чем причина?
– Причина все та же. Василий Черкесов. Если честно, мне это надоело.
– Так Вася уехал, я лично посадил его в поезд.
– Не получилось, – уклончиво, не вдаваясь в подробности, сказал Андрей. – Он вернулся к нам в деревню, и вот результат.
– А чем я могу помочь? Ведь ты пришел за помощью?
– Конечно. Я понимаю, с моей стороны обращаться к вам бестактно после…
– Кончай расшаркиваться, говори прямо.
– Вы помогаете военным, помогите и бывшим военным. Те парни, если вы помните, экипированы были с ног до головы. Вам не кажется, что это кто-то из военнослужащих? Ведь только они имеют оружие…
– Андрей, не гони, – покривился Прохор Никитич. – И я раньше думал, что оружие есть только у военных и в милиции. Но у вас оно тоже есть, у бывших.
– Правильно, есть. И, как видите, пригодилось. Если бы мы были вчера без оружия, нас перестреляли бы в бане. А ведь наша вина только в том, что мы не дали убить Черкесова. Налетчиков было четверо. Прохор Никитич, нельзя ли по вашим каналам узнать, кто из военнослужащих, например, не сдал оружие? И где они вчера находились?
Андрей занимался исключительно Бубулиным, его реакцией, надеясь обнаружить проколы, по которым определит, стоит ли Прохор Никитич во главе заговора.
– Нет проблем, переговорю с начальством, выясню и все тебе доложу, – сказал тот. – Это ж не дело, если каждый вояка стрелять будет! Что еще?
– Пожалуй, пока все. Что слышно об убийстве Ларисы?
– Ноль. Официальная версия по-прежнему такая – самоубийство. Но ее убили.
– Я вот тут вспоминал наш прежний с вами разговор… Значит, когда вы виделись с ней последний раз, она не говорила, зачем ей нужен Черкесов, да?
– Нет. Только просила помочь найти Ваську. Но она в таком состоянии находилась… одна истерика. Была напугана чем-то… или кем-то. Но я тогдашнее ее состояние списал на появление двойника Черкесова. И вдруг она говорит: «Жив Вася, приходил домой, я его прогнала». Что бы ты подумал на моем месте? Вот! Я тоже подумал: крыша с горя у женщины поехала.
– М-да, печально.
– В милицию обратись, – посоветовал Бубулин. – Давно пора это сделать.
– Да милиция уже знает, – махнул рукой Андрей, изучая реакцию Бубулина.
– Это хорошо, – кивнул тот, и ни один мускул не дернулся на его лице.
– Хорошо-то хорошо, да не очень, – возразил удрученно Андрей. – Черкесов попадает в подозреваемые, то есть в убийцы собственной жены. Он ведь приходил домой? Приходил. Лариса его прогнала, заявила милиции, будто к ней явился двойник, но двойник выходит не двойник, а Черкесов. Какая у следствия будет логика? Однозначная: Черкесов убил жену. Но он не убивал, алиби у него есть, мы его подтвердим, да не в том суть. Чтобы Васька не попал на нары до выяснения обстоятельств и его там не прикончили, он надежно спрятан. Вы его друг, друг жены тоже… Так неужели вам неизвестны некоторые тайны Ларисы? Может, расскажете? Это бы очень помогло ему и нам.
Бубулин смотрел из-под насупленных, лохматых бровей, выпятив вперед губы. Он думал. Андрею было непонятно, как он относится к его словам, но заверений в искреннем желании помочь не услышал, следовательно, скорее всего, Прохор Никитич обдумывает, как отделаться от Андрея. А если переменить тактику?
– Эх, Васька, Васька… – наконец произнес Бубулин, качая головой. – Накрутил!
– Да что же он накрутил-то? Ведь сам Черкесов до сих пор не сообразит, за что его хотят прикончить. А мы рискуем. Хотелось бы знать, из-за чего идет сыр-бор. А то у меня иногда появляется жгучее желание сдать его тем парням, которые выкрали Лизу с дочкой, и забыть всю эту историю, пусть его убивают. Василий мне никто, я помогал Лизе, а не ему. Но вышло так, что теперь и на нас идет массированная атака. Согласитесь, это никуда не годится.
Бубулин уставился на него с прищуром…
– Итак, вас расстреливали, – скептически проговорила Алла, поднося к губам рюмку с коньяком. – Ты собрался убраться отсюда на время, потому что не хочешь, чтобы тебя прикончили вместе с Черкесовым. Знаешь, а мне вас не жалко. Так вам и надо. Если бы ты знал, что я пережила в вашем подвале… Короче, что ты хотел мне сказать?
– Собери вещички и смывайся из города.
– С какой стати? – хихикнула она.
– Объясняю популярно, – сказал Назар, с аппетитом уплетая мясо. – Алла, тебя подозревают в кознях против Черкесова.
– И кто же меня подозревает? – не верила она. – Уж не твой ли Андрей?
– Он тоже. Но раньше он разбирался во всем самостоятельно, да и то его вынудили. Тот, кто заказал Черкесова, допустил стратегическую ошибку. – Назар дожевал мясо, проглотил, сунул в рот новый кусок, наблюдая за Аллой из-под опущенных ресниц. Она достала сигарету, закурила, глаз с него не спускала.
– Ну, дальше, – не выдержала паузы.
– А сегодня, поскольку нам нанесен огромный материальный ущерб, Андрей разозлился, собрал сведения и отвез в прокуратуру. Согласись, следакам будет интересно узнать, что Черкесов жив, а кто-то из пяти ближайших к нему людей убил его жену и покушается на него. И тебя, Аллочка, вместе со всеми кинут в следственный изолятор. Ты же одна из пяти. Уверяю, там наш подвал будет вспоминаться тебе как уютная каморка.
Алла замерла, глядя на него с натянутой усмешкой. Явно новость не пришлась ей по вкусу, огорошила, однако она тщательно скрывала это. Назар подлил ей и себе коньяка, поднял рюмку – мол, за тебя, – выпил.
– Чушь собачья, – сквозь улыбку проговорила Алла. – С какой стати меня подозревает твой Андрей? Тоже мне – сыщик! У него две извилины, как у всех военных.
– Аллочка, я пропускаю мимо ушей оскорбление, ибо относится оно и ко мне, потому что ты сказала сгоряча. Андрей – человек достаточно опытный. Ему не только стрелять приходилось, но еще и шариками крутить. Без шариков в «горячих точках» делать нечего – уложат сразу. Я имею в виду – в гроб уложат. Так вот, сейчас командиру думать приходится за всех сразу, и полагать, будто он с неба взял подозрения, по меньшей мере… неразумно.