Я тут же прижала руки к земле, чтобы оттолкнуться и вскочить на ноги, но демон навалился на меня, придавив одним коленом мою грудь и приставив охотничий нож к горлу.
Ледяной холод клинка мог бы посоревноваться с холодом, наполнившим все мое существо. Вчера этот холод был приправлен страхом. Сегодня уже нет. Кейт Коннор, истребительница демонов четвертого уровня, вернулась в дело и была в ярости. В крови бушевал адреналин, меня наполнила решимость одержать верх, а тело (слава богу!) вспомнило годы тренировок. Я не сомневалась, что прикончу мерзавца.
Оставалось только сообразить, как это сделать.
Глава 8
— Все кончено, истребительница, — сказал он и злобно ухмыльнулся. — Сюда идет мой господин, а этот город слишком мал для вас двоих.
Если бы ситуация не была столь серьезной, я бы рассмеялась этому клише. Рыжие волосы и веснушки делали мальчишку-демона невероятно похожим на Рона Говарда, и мне трудно было поверить, что он угрожает моей жизни.
Я сделала глубокий вдох, а потом решила рискнуть.
— Чего ты хочешь?
— Я хочу того, чего хочет мой господин. — Он ухмыльнулся, превратившись в самого обычного мальчишку, какие живут по соседству. Вот только в руках у него было опасное оружие. Он наклонился ко мне, и я чуть не задохнулась от его мерзкого дыхания. — Знаешь, он это найдет. Если это в Сан-Диабло, он его найдет. И кости будут принадлежать ему.
— Кости?
Он шикнул на меня и передвинул нож от моего горла к губам, а потом прижал его к ним. Я попыталась справиться с невольной дрожью и проиграла. Он увидел это, и в его глазах загорелся победный огонь.
— Правильно, истребительница. Бойся. Потому что, когда поднимется армия моего господина, ты будешь среди тех, кто умрет первым. А к тому времени, когда он свое получит, ты пожалеешь, что не умерла значительно раньше.
— Я уже начинаю хотеть, чтобы ты сделал это прямо сейчас, — прошипела я, касаясь губами холодного металла.
Демон сморщился, и я задержала дыхание, неожиданно испугавшись, что совершила грубую ошибку. Я была на девяносто девять процентов уверена, что он получил приказ не убивать меня, но этот жалкий один процент вдруг заставил меня испугаться.
Однако нож не сдвинулся с места, и моя шея осталась в целости и сохранности. Я решила, что это хороший знак. Мальчишка всего лишь посыльный. Его цель — напугать меня, сообщить, что Горамеш здесь, что он намерен получить то, за чем явился, и не позволит мне вмешиваться в свои дела.
Разумеется, убить и покалечить — это разные вещи, и по тому, как мальчишка-демон на меня смотрел, я поняла, что он обдумывает второй вариант. Поскольку я неплохо отношусь к разным частям своего тела и хотела бы сохранить их в приличном состоянии, я решила принести мальчишке извинения, преследуя, естественно, собственные цели. Однако в этот момент открылась задняя дверь и послышался голос Элли:
— Мама? Ты там не заблудилась?
Я посмотрела демону в глаза, он кивнул и на пару миллиметров отодвинул нож от моих губ. Я откашлялась, но все равно мой голос прозвучал довольно хрипло.
— Все в порядке. Я немного отвлеклась.
— С мусором?
— С переработкой. Я нашла стекла среди пластика и решила заняться сортировкой.
Элли ничего не ответила, но я услышала — хотя это могло мне только показаться, — что перед тем, как закрыть дверь, моя дочь выдохнула: «Ма-а-ама».
— Она вернется, чтобы мне помочь, — сказала я. — Вполне возможно, что она пошла за фонариком.
Страшное вранье, самое невероятное, но оно сработало. Мальчишка-демон слез с меня, продолжая держать нож перед собой, готовый проткнуть меня, если я сделаю хотя бы одно неверное движение. Но я не собиралась рисковать. Он слишком долго сидел на моей груди, и я не была уверена, что мои внутренние органы все еще функционируют. Этого демона я не стану убивать сегодня. Однако он вошел в мой список.
Он развернулся и побежал в сторону улицы, и вскоре я потеряла его из виду. Я села, чувствуя себя полной дурой. Многие истребители уходят на покой довольно рано, и я чувствовала, что причина в моей заднице десятого размера. Всего несколько дней назад мне казалось, что тридцать восемь лет — это еще очень мало. У меня даже морщин нет. «Старая развалина» звучит, конечно, оскорбительно, но, боюсь, это правда.
Я встала и отряхнулась, а затем вернула крышку на место. Мое сегодняшнее выступление вряд ли получило бы высокую оценку «Форцы», но, по крайней мере, я осталась жива. И у меня появился план. На самом деле целых два плана. Первый: приложить все силы, чтобы восстановить свои прежние умения. И второй: признать, что Ларсон победил, и начать всеми силами помогать ему выяснить, какую безделушку ищет Горамеш, — и будь проклято белье, грязная посуда и детские горшки.
По дороге к дому я потирала ушибленную задницу и размышляла над словами демона. Он сказал «кости». Но чьи кости?
Я рассчитывала, что Ларсон сообразит, потому что сама не имела ни малейшего представления, о чем идет речь.
— Кости, — повторил Ларсон, чей голос звучал по телефону довольно жестко.
— Реликвия? — предположила я. — Один из святых в соборе?
Иногда демоны приказывают своим слугам украсть какую-нибудь могущественную реликвию вроде костей или волос святого, которые являются для них проклятием. Затем они объясняют, как эту реликвию следует уничтожить, сотворив жуткий демонический ритуал.
— Возможно, — не стал спорить Ларсон. — Дай-ка я немного подумаю.
Я подобрала под себя ноги и положила на колени подушку, стараясь устроиться поудобнее и рассчитывая, что его академические размышления не займут много времени. Было три часа ночи, и я смертельно устала.
Стюарт работал до двух, и я тоже не ложилась, притворившись, что сгораю от желания немедленно привести дом в порядок (дурацкая причина!). На самом деле я хотела дождаться, пока он ляжет. Когда он наконец сломался, я заявила, что должна разложить чистое белье, если мы не хотим в будущем страдать от мятых рубашек и джинсов. К счастью, Стюарт слишком устал либо его занимали собственные мысли, и он не обратил внимания на кардинальные перемены в моем поведении. (Должна сказать, что домашние заботы никогда не мешали мне спать, так же как и беспокойство по поводу государственного дефицита. Я не сомневаюсь, что ни то ни другое никуда от меня не денется, так с какой радости лишать себя сна?)
Убедившись, что Стюарт уснул, я закрыла дверь в нашу спальню, тихонько спустилась вниз, прокралась в гостевую комнату и плотно закрыла за собой дверь. Затем я набрала номер, который дал мне Ларсон. Он взял трубку после первого звонка, невероятно меня удивив. В три часа ночи я думала, что мне придется пообщаться с автоответчиком, и не рассчитывала, что мне ответит бодрый и совершенно не сонный голос.
После обычных приветствий я рассказала ему о событиях вечера, стараясь поточнее вспомнить все, что сообщил мне мальчишка-демон.
Было слышно, как Ларсон дышит в трубку.
— Кости, — повторил он. — Ты уверена?
Я была уверена, но быстро теряла эту уверенность.
— Думаю, да. Он говорил очень тихо, но мне кажется, я все правильно услышала. Хотя могла и ошибиться…
Он фыркнул.
— Будем считать, что ты услышала правильно. Пока это лучшая зацепка, которая у нас имеется.
Я наклонилась вперед, упираясь локтями в подушку и прижимая трубку к уху.
— А какие еще у нас имеются зацепки? Отец Корлетти ничего мне не сказал, а наш с вами разговор прервало появление Стюарта и детей, и вы не успели просветить меня на этот счет.
— Два года назад кто-то начертил на алтаре в маленькой церкви в Ларнаке несколько сатанинских символов, самыми заметными из которых были три переплетенные шестерки.
— Понятно. — Я поджала губы, потому что мне не хотелось признаваться в собственном невежестве. Но выбора у меня не было, и я спросила: — Вы не напомните мне, где находится Ларнака?
— На Кипре, Кейт.
— Правильно. Теперь вспомнила. Символы на алтаре?
— Краской из пульверизатора, — сказал он. — Полиция решила, что виноваты хулиганы подростки.
— Но у Ватикана другое мнение?
— Нет. Ватикан согласился с полицией. Но потом такие же знаки начали появляться и в других местах, и вред был нанесен более серьезный.
— В каком смысле? — покачав головой, спросила я.
— Были разгромлены офисы в соборе в Мексике.
— Офисы?!
— Именно, — мрачно подтвердил он. — Алтарь испачкали краской, но офисы разгромили по-настоящему. Были украдены или уничтожены документы.
— Какие документы?
— Пастора и всех остальных убили, — ответил Ларсон, — так что мы не знаем никаких подробностей. Но предположительно обычные регистрационные записи.
Я кивнула, понимая, что он имеет в виду. Демоны — или их слуги люди — известны своим интересом к документации приходов. Им нужны сведения о падших верующих. Для демона нет ничего приятнее, чем подчинить себе душу некогда верующего человека. Что может быть лучше души того, кто совершил ошибку или начал сомневаться в могуществе Господа? Таким образом, всякий раз, когда в церкви случается скандальная история, демоны принимаются отплясывать на улицах города. В метафорическом смысле, конечно.
Я задумалась над его словами.
— Только документы? — спросила я. — Никаких реликвий?
— Нам про это ничего не известно.
— На самом деле?
Очень странно. Как правило, демоны предпочитают активные действия (например, уничтожают реликвии, если у них появляется такая возможность) исследовательской работе (я имею в виду чтение церковных документов).
— Это необычно, — проговорила я.
— Вот именно, — согласился со мной Ларсон. — Есть еще кое-что. Около четырех месяцев назад был уничтожен маленький бенедиктинский монастырь в Тосканских горах. Его разобрали по частям. Но только кельи монахов. Часовню не тронули.
— Боже праведный! — выдохнула я. — А монахи?
— Погибли. Убиты все, кроме одного.
Я тряхнула головой.