Голос его нервно подрагивал, а у меня внутри рос иррациональных смех. Нет, ну серьезно. Еще неделю назад жизнь была веселая, но довольно предсказуемая, а теперь ей словно добавили красок. Только вот спросил бы кто предварительно: нужны ли мне такие приключения?
НЕТ!
– Не надо никого прятать, я сам разберусь.
Что-то в словах Антона мне не понравилось. Тем временем наша троица скрылась за поворотом, уверенно шагая по небольшой террасе. Вдруг мой Антон остановился и резко развернулся. Внимательно посмотрел на меня и попросил:
– Майка, иди в домик, подожди меня там. Мы с Икой быстренько поговорим с этой парочкой и вернемся. С завтраком. Обещаю не лишать тебя той очаровательной горки, что красовалась на твоей тарелке. Кстати, так и взревновать могу.
За его спиной уже показался бугай и семенящая следом Марина. Лицо женщины выражало злорадство и предвкушение. Не на шутку взволновалась:
– Ты же не собираешься с этой горой мышц вступать в спор? Да он и рта тебе открыть не даст! Я не ты, тебе утки менять потом не стану. Прекращай детский сад! Лучшая драка та, что не состоялась.
Мужчина обреченно вздохнул, а затем просто подвинул меня и попросил Ику присмотреть за тем, чтобы не лезла под руку. Потом развернулся к парочке.
Огромный мужик уже настроился, закатывая рукава несуществующей рубашки. Мама дорогая, это ж что ж за кисель у него в мозгах. Он что, вышибалой подрабатывает?
Приблизившись, он своим жутким голосом отрапортовал:
– Сейчас я научу тебя манерам. Никто не имеет права унижать мою жену.
Манерам? С таким-то видом и замашками? А потом он встал едва ли не вплотную к Антону. Даже дернулась, ища глазами что-нибудь твердое и увесистое. Если надо, то я пришибу этого Шрека!
– Ой, мамочки! – пропищал Ика.
– Так тебе! – завопила Марина.
– Антон, держись! – завизжала я, хватая первое, что попалось под руку. Даже про челюсть забыла вывихнутую, ей-богу!
А потом произошло удивительное. Масик замахнулся и должен был по всем канонам врезать хорошему парню, что-нибудь тому сломав. Только Антон оказался не робкого десятка. Он легко уклонился и молниеносным движением сделал виртуозную подножку, отправляя бугая в нокаут в озеро.
Уши заложило от Марининых оров. Бугай барахтался в тине, разразившись ругательствами, а Антон подошел к бывшей и что-то тихо ей сказал.
Краска отлила с ее оштукатуренного лица, она кивнула и стала пробовать помочь своему нареченному выбраться наружу.
– Ираклий, попроси ребят нам еды в домик принести и проследи, чтобы эта парочка благополучно скрылась. А потом приходи чаю попьем. Майка, а тебе весло зачем?
Глава 22. Майка
Только сейчас сообразила, что стою с огромным веслом в руках. Наперевес. Как бравая защитница сирых и убогих, которые как оказалось, способны защитить себя сами. Очень эффектно, к слову.
А еще заметила, что меня колотит. Натурально так. И даже теплая улыбка Антона не могла растопить это странное состояние. Наконец он заметил, что я нахожусь в несколько расстроенных чувствах, и осторожно приблизился.
Едва не силой отобрал весло и сложил его к остальным лодочным причиндалам. А мои руки все еще ходили ходуном. Он взял их в свои и поднес к губам.
– Когда ты была в образе амазонки мне за тебя было спокойнее. Прекрати нервничать, я никогда не даю себя и своих близких в обиду.
– Ммооог бббы пппредупппредддить.
Эк меня захватило. Перенервничала. Поэтому без лишних вопросов и разговоров дала себя увести. В домик, дорогу до которого помнила смутно.
Но вот мы внутри, и меня подводят к диванчику. Садятся сами и увлекают на колено, как маленькую девочку. Обнимают и зарываются в волосы.
– Неужели так сильно испугалась? Да я восточными единоборствами с детства занимаюсь, мне ни один шкаф не страшен. Прекращай.
В его объятиях и правда стало намного спокойнее. Дрожь прошла, и теперь я уже просто уютно устроилась на ручках, не желая, чтобы прекрасный момент заканчивался.
– Не знаю даже, весло на автомате схватила. Очевидно, это первое, что подвернулось под руку. Кстати согласись, что неплохой аргумент в твою пользу.
Он усмехнулся:
– Конечно, неплохой! А теперь лучше скажи-ка мне, почему молчала? И когда нас ожидает радостное событие?
– Через две недели. Я все же не рискну делать минет тебе раньше, знаешь ли, чем предписано врачом, и все такое…
– Майя, я о ребенке.
Немного отстранилась, тупо уставившись в его глаза. И только через несколько секунд до меня стало доходить, о чем речь идет. Ну Ика, ну услужил! Но не успела объясниться толком, как Антон выдал:
– На самом деле даже для самого себя неожиданно рад. Буду не против малыша, тем более от такой чудесной и адекватной мамы. Конечно, решение, оставлять его или нет, за тобой, но я бы попросил родить. Не спроста же он пришел к нам? Даже несмотря на контрацепцию.
Ну все, это был удар ниже пояса. Да какая женщина устоит перед такой тирадой? Жарко прижалась к нему губами. Да фиг с ней, с челюстью! Не выскочит!
Хорошо что Антон не был того же мнения и мягко отстранил меня, внимательно посмотрев в глаза:
– Майя, ты же его оставишь, будешь рожать?
Боже мой! Какой проникновенный взгляд. После такого все мои барьеры и стены летят в тартарары к чертям собачьим. Так и пожалеть об отсутствии беременности недолго.
– Антош, не знаю с чего Ика взял, но я не в положении. Ты же сам прекрасно знаешь, что совсем недавно я пережила эти самые дни. Так быстро не беременеют.
На его лице отразилась странная смесь чувств. Сперва удивление, затем явное разочарование, а потом и нормальное, логичное облегчение. Он приобнял меня еще крепче и, усмехнувшись, весело сказал:
– Эх, а я уже о наследнике мечтать стал, представил, как учу его готовить первую яичницу и приобщаю к миру высокой кухни.
Фыркнула:
– А если бы была девочка, то что?
– Главное, чтобы ребенок здоровый, а там бы разобрался. Нет! Серьезно. Представляешь милого пухлощекого карапуза с рыжими кудрями и моими глазами? Если через пару лет ничего не изменится, предлагаю подумать над этим.
Улыбка застыла на моих губах, а глаза пришлось отвести в сторону, списав это на более крепкие объятья.
– Я так далеко не люблю загадывать. Да и семья – это не мое.
Даже не глядя на него, чувствовала, как Антон загадочно улыбается. Пора заканчивать этот странный разговор.
– Я тоже не загадывал. Сама видишь, Марина может убить всякую надежду на такое понятие, как семья. Но против природы не попрешь, рано или поздно всем хочется размножаться. Почему бы и да.
– А что у вас было с этой стервой? Прости меня, конечно, но выбор так себе.
Тема переведена, поэтому устроилась на коленях поудобнее. Почему-то мне показалось, что он будет не прочь рассказать мне немного о своем прошлом. И оказалась права. Тяжело вздохнув, ответил:
– Мне было лет девятнадцать, я только начинал путь простого помощника повара в обычном ресторане. Там с ней и познакомился. Старше меня, официантка. Из-за неопытности одного юного поваренка Марина вцепилась в меня как клещ.
Ну тут ожидаемо.
– Заметила перспективу?
Мужчина кивнул.
– Еще какую! Всего через год стал шефом этого же ресторана и метил как можно выше. Только вот Марине этого казалось мало. Я работал еще больше, чем сейчас, если такое вообще можно представить. И уже тогда понимал, кем вижу себя через пять–семь лет.
Он поглаживал меня по голой спине, запуская толпы мурашек. Голос его убаюкивал, но спать не хотелось. Я жаждала продолжения истории.
– И кем же?
– Тем, кем сейчас являюсь. Выездной повар самого высшего уровня для мероприятий любого масштаба. От камерных свадеб и банкетов до огромных мероприятий мирового масштаба.
Как никто сейчас понимала каждую интонацию в его голосе, каждый вздох, наполненный удовлетворением и гордостью. Когда говорила про свои достижения с самыми близкими, в моих словах присутствовали те же нотки.
– Безумно рада, что ты тоже нашел себя.
Он прижал меня к себе крепче и снова поцеловал в макушку. Его улыбка чувствовалась на расстоянии. Просто по такому знакомому теплу.
– О да, в профессиональном плане реализовался на девяносто девять и девять и то лишь потому, что нет предела совершенству. Только вот почему ты не спрашиваешь про личный ресторан?
Удивленно откинула вбок голову, давая доступ к шее. Антон тут же воспользовался моментом и заскользил по ней губами. Это получилось настолько естественно и органично, что зажмурилась от удовольствия.
– Ну, если бы хотел, то он давно бы у тебя был. Делаю вывод, что не хочешь. У меня похоже обстоит вопрос со студией танца. Не представляешь, как тяжело отбиваться каждый раз от толп знакомых и друзей, уверяющих, что преподавание мне понравится. Ну уж нет!
Он хмыкнул и немного прикусил нежную кожу за ушком. В ожидании завтрака такие душевные разговоры, с одной стороны, были в новинку, а с другой – казались до боли обыденными. Правильными.
– Понимаю тебя как никто другой! А как же родные? Ты так старательно каждый раз избегаешь этой темы, что задаюсь вопросом, есть ли они у тебя.
Тяжело вздохнула. Есть. Еще как есть. Но обычно эта сторона жизни неизменно остается за кадром.
– Имеются в наличии. Две штуки: мама и папа. Мы не так давно снова стали общаться. Видишь ли, я в восемнадцать фактически сбежала из дома без образования и желания его получать. Много лет колесила по миру с «танцульками». Они успокоились только тогда, когда у Киркорова на подтанцовках увидели на Первом канале на концерте в Кремле. Для них это прям уровень и признание.
Он мягко засмеялся, а спустя пару минут мы уже хохотали вместе. Завтрак принесли через пять минут, и за ним нам удалось еще немного откровенно поговорить. Настроение было боевое, и мы с радостью встретили извиняющегося, краснеющего Ику, чтобы продолжить наш первый совместный уикенд.