Если говорить начистоту, то лично я могу получить пшик даже при попытке силой воли зажечь свечу. Хоть какое-то плетение мне придётся-таки сплести, иначе при попытке командовать реальностью, как церемониальным полком при параде, она покажет мне жирный кукиш. Ещё и в лицо плюнет.
Я же не архимаг, в конце-то концов! И нету у меня такого огромного резерва магической энергии, чтобы, раз-бац, молния туда, молния сюда. Без заклинаний никуда. И те должны быть достаточно изощрёнными, иначе магический эффект потребует слишком много затрат энергии.
Потратив резерв, эльфийский маг столкнется с крайне неприятными эффектами магического истощения: душа будет буквально выворачивать тело наизнанку в попытках выжать из него хоть каплю маны. Учитывая, что душа привыкшего к использованию магии индивидуума, будь то человек, эльф, или гном, и сама по себе имеет потребность в мане, последствия могут быть весьма плачевны.
Как Дмитрий знал из игры, а Мэв — из легенд, изгнанные из Калимдора высшие эльфы даже утратили бессмертие, оставшись без подпитки магией. За то время, пока не был создан Солнечный Колодец, у них сменилось множество поколений. Высшие эльфы, кель-дореи, старели и умирали, в то время как Ночные эльфы сохранили свое бессмертие.
На данный момент, о событиях тысячелетней давности, эльфы Кель-Таласа смутно знают лишь из легенд, в то время как на Калимдоре до сих пор живы многие из непосредственных участников. Изволят спать-с, пока их Враг уже две военных кампании на другом континенте провел. Провалил их, правда, но не суть важно.
За годы скитаний, эльфы научились беречь имеющиеся крохи магической энергии, что возвращает нас к уже упомянутой возможности упорядочивать магические потоки. Направленная особым образом, магия оказывает в разы более сильный эффект. А это означает также и то, что для получения того же эффекта, расходы маны можно сократить в те же несколько раз. Упрощенное плетение исцеления, применяемое для лечения царапин, я могу воспроизводить, пока не умру от скуки.
Усложненное плетение, способное заставить бесследно исчезнуть открытую рану — раза три-четыре. В это же время, если я захочу применить полноценное заклинание исцеления одной силой воли, то, скорее всего, отправлюсь на тот свет. А если я захочу на одной силе воли сделать что-то еще более сложное, например, телепортироваться, то магические потоки просто высокомерно проигнорируют мои жалкие потуги.
Знание секретов плетения не только позволяет увеличить эффективность заклинания, но и вообще делает возможными создание некоторых заклинаний. К таким относятся крайне затратные, но, к счастью, великолепно отзывающиеся на оптимизацию чары, вроде телепортации. Во-вторых, сюда относятся «умные» чары, вроде цепной молнии, которую можно даже заставить бить только помеченные цели.
Любой маг может сходу предложить способ плетения, при котором знакомое ему простое заклинание становится немного сильнее. Он может даже освоить его на практике, затратив на тренировки примерно месяц, если не будет отвлекаться на другие занятия.
И это — только для базового, простейшего плетения. Дальше, больше: сложность плетения возрастает в геометрической прогрессии, и в какой-то момент маг понимает, что выполнить некий акт — не в силах простого смертного, по требуемому соотношению силы и искусства плетения. Именно по этой причине маги выбирают золотую середину — увеличивают сложность заклинания, но, по возможности, компенсируют её некоторым увеличением затрат маны.
В теории можно создать чары цепной молнии, которые будут не утомительней обычной искры, но на практике они окажутся настолько сложными, что их десять минут кастовать. Да ещё и разучивать десять лет перед этим, напрочь забыв о еде. Если ты — обычный, нормальный маг, конечно.
А не как я. Хе-хе.
Хе-хе.
Несколько часов я провёл, расхаживая по комнате, погружённый в фантазии. Если сложность заклинания для меня — больше не ограничитель, то следует немедленно разработать плетения под мой новый стиль волшбы.
Неизвестно, сколько волшебных рангов я с ними перепрыгну.
Едва рассвело, я тут же рванул в городскую библиотеку, где в открытом для каждого эльфа доступе были так нужные мне книги.
— Пупок развяжется, Мэвниар. Ну или ты будешь плести чары с перерывом на обед. И ужин. Завтрашний. Короче, забей на это головоломное плетение, и просто вложи больше силы. Кгхм… когда резерв подрастёт, годиков через двадцать. А пока топай отсюда, не мешай наставнику.
Вообще, эта история случилась достаточно давно. Я, Мэвниар, был в юношеском экстазе от некоторых продвинутых плетений и старательно подгрызал вершки, не в силах скастовать чары целиком. Вот, например, существовало до чёртиков сложное заклинание «Щита маны». Оно защищало вообще от чего угодно, взамен поглощая немножко маны, когда чародей терпел от чего-либо урон.
Ну как, немножко…
— Я сделал это! Еб%№$! — воскликнул Мэвниар, когда последние петельки в плетении заняли положенные им места.
Создание щита было, наконец, завершено. Невидимый невооруженным взглядом, барьер окружил волшебника. Тот бы и рад начать отплясывать от радости, благо настроение соответствовало — да только вот, ноги затекли. Почти подскочив из неудобной позы со скрещенными ногами, он споткнулся, как, собственно, и следовало ожидать.
Выставив локти, молодой эльф упал на пол. Он бы в кровь расшиб себе лоб, но барьер его спас, по крайней мере, от этой участи.
— Что ты сделал? — привлеченный возгласом, в комнату заглянул один из учеников. Миндалевидные глаза удивленно расширились, когда он заметил лежащего посреди комнаты без движения Мэвниара.
Подбежав к нему, он торопливо перевернул его на спину.
Побледневшая кожа, суженный зрачок, прерывистое дыхание, холодный лоб… Все признаки магического истощения налицо — понял эльф.
— Келендил! — закричал он, призывая учителя.
— А вот теперь я тебя-таки добью, — подвел я итоги ближе к обеду.
Работа спорилась, благо, ничем особенным я не был занят, просто смахивая пыль со старых наработок, заброшенных за их громоздкость.
За всеми этими делами я совершенно забыл как о завтраке, так и об обеде. Благо, при наличии магической энергии, эльф может продержаться без еды очень долго. А вот жажда уже начала меня всерьез беспокоить. Тем более, летом в Кель-Таласе случается настоящее пекло, а не погода.
Утерев пот, я решил испробовать одну из модификаций заклинания для призыва воды, которое и само по себе, мне раньше не всегда удавалось. Отойдя подальше от книг, я воровато огляделся. Если меня застукают за этим делом в библиотеке, местная хранительница меня порвет. Просто порвет. Безо всякой магии или подручных предметов — просто своими хрупкими женскими руками.
— Ну подумай уже наконец, юный эльф. Элементали приходят из мира стихий не просто так, а в обмен на силу. Всё как в торговой лавке: ты мне товар — я тебе монету. Твои же чары звучат, буквально, как приглашение прогуляться за тридевять земель, без всякой надежды на вознаграждение. Кто согласится на такое?
— Я всё продумал, наставник. Надо просто расширить область поиска в стихиальном плане воды. Чем больше область, тем больше шансов на то, что кто-нибудь, да отзовётся. Знаю, это усложняет чары, но всё же?
— Ученик, с таким же успехом ты можешь прямо сейчас выйти на центральную площадь Элунарана и громогласно пригласить всех прекрасных дев на непотребство у тебя дома. Глядишь, среди всех найдётся согласная и на такое.
— Вы думаете?
— Кгхм, забудь всё, что я тебе говорил, Мэвниар. Просто дорабатывай чары, сколько тебе потребуется… только на площадь не ходи, пожалуйста.
Внешне это выглядело так, словно я просто выставил ладони в особенном жесте и получил результат. На деле, это было похоже на спуск корабля со стапелей. Кропотливый труд в течение долгих лет, невидимый для тех, кто лишь явился поглазеть на торжественную церемонию. Конечно, это был труд подмастерьев-осколков сознаний в первую очередь, но сути дела это не сильно меняло. Уникальным во всём этом было лишь то, с какой скоростью плетение было создано. Вряд ли оно было по зубам обычному магу, из плоти и крови…
Раздался оглушительный звук, похожий одновременно на треск дерева и рев водопада. Передо мной появилась гигантская, трехметровая фигура, состоящая из перемешивающихся в хаотическом темпе потоков воды. Своеобразный шторм в миниатюре. Хотя, нет, я погорячился. Столб воды трех метров в высоту и двух — в ширину, назвать миниатюрным у меня бы не повернулся язык.
Подняв голову, я увидел, что потоки воды даже формируют что-то, отдаленно напоминающее человеческое лицо и огромные руки, которые мне как-то не хотелось пожимать, но вовсе не от отсутствия уважения. На лице монстра можно было также разглядеть нечто, похожее на глаза, которые испускали тусклый, но заметный свет.
— А-гргх, — громко пробулькал этот монстр и преданно уставился на меня своим буркалами.
У меня получилось!
— Слушай приказ, — торжественно сказал я. Дело прежде всего.
— Для начала — замри! — дух воды ответил мне утвердительным бульканьем. Понимание человеческой речи — признак качественного творения, что ни говори. Видимо, у меня действительно получилось…
Вода, из которой состоял элементаль, перестала перемешиваться и стала прозрачной, как горный ручей. Теперь через него можно было даже рассмотреть противоположную стену. Когда я дотронулся до элементаля, тот возмущенно забурлил и задергался, как от страшной щекотки. Немедля, я зачерпнул ладошками немного воды из элементаля.
Затем еще и еще, пока не утолил жажду.
— А ты вкусный, — заметил я. По окончании процедуры элементаль выглядел заметно погрустневшим. Мол, мне что, другого применения нету больше, кроме как меня пить, хозяин?
— Ладно, сейчас тебя отзову, погоди, — пробормотал я смущенно. Как будто призвал великого воина на бой, а по итогу уселся с ним в детской песочнице с ведёрком.