Этот голод тянулся, проникая в мою душу все глубже, дальше, поглощая меня целиком… как, внезапно, все изменилось. Пожирающий меня изнутри голод коснулся той нити, что соединила меня с энергиями Искривлённой пустоты, и потревожил её…
Сила, сравнения которой с чем-либо я не мог подобрать до сих пор, заполнила меня изнутри, принеся с собой одновременно, облегчение и боль. Магия пробежала по всему моему телу обжигающим ледяным потоком, потекла по моим венам. Боль от неё показалась мне почти божественным наслаждением после той жажды, что я испытывал до сих пор. Онемение отпустило меня, и сознанием стало кристально чистым, ясным. Я сумел собраться, и сбросить с себя неожиданно легкую тушу чудовища.
Нашарив на поясе кинжал, я бросился вперед. Подняв его, я закричал и вонзил лезвие в чешуйчатый бок чудовища на всю глубину. В моём крике до сих пор были отголоски той боли, что я испытывал секунды назад. До конца её не смыл ни поток магии, проходящий по моему телу, ни выброс адреналина, что смешался с моей кровью в равных пропорциях. Вонзая судорожными движениями острое лезвие в тело извивающегося чудовища еще и еще, я только распалялся.
В бешенстве я начал кромсать шкуру чудовища кинжалом. Туша подо мной содрогалась в конвульсиях, извиваясь в разные стороны. Плоть вспучивалась отвратительными, огромными буграми, зарастала за считанные мгновения после каждого удара моего кинжала, что и заставило меня усмирить свою ярость. Что-то здесь было не так…
Отпрянув, я увидел, что чудовище словно пытается распасться надвое. Второе, точно такое же чудовище, уже было готово отпочковаться от первого, сейчас извиваясь где-то прямо внутри его окровавленной плоти. Мерзкое, отвратительное зрелище.
Сдержав тошноту, я поднял голову. Где-то в десяти шагах от меня вспыхнул яркой вспышкой портал, из которого появилось еще одно чудовище, сразу же устремившееся на меня.
Адская гончая — узнал я монстра, впервые увидев его во всей смертельной красе. Совершенные охотники на магов, малоуязвимые к магии, так как способны её впитывать и пожирать. При поглощении магии растут, увеличиваясь в размерах до тех пор, пока не смогут поделиться надвое. Могущественные заклинания, способные косить целые армии, зачастую лишь усиливают противостоящих магу адских гончих.
Поблизости от меня открылось еще несколько порталов. Словно молниеносные вспышки, в пространстве возникали и пропадали разрывы, из которых появлялись все новые и новые гончие. Мне удалось лишь чуть сдвинуться вбок, когда первая из гончих прыгнула на меня. Увы, но слабость не позволила мне уклониться, и я упал навзничь, погребённый под весом твари.
Перед моим лицом оказалась пасть, полная острых клыков, но гончая, вопреки моим ожиданиям, не стремилась откусить мне голову. Вместо этого, мелкие щупальца-усы вокруг омерзительной морды зашевелились, обхватывая мне шею…
Мою кожу вдруг проткнула острая костяная иголка, которой оканчивались щупальца адской гончей, и я вновь ощутил тот самый иссушающий голод, который случается при магическом истощении. Магия истекала из моего тела в глотку гончей, но мгновенно восполнялась через канал в Искривленную пустоту. Это было, как растянувшаяся на долгие часы агония…
Вокруг меня возникла куча-мала из набросившихся на меня со всех сторон гончих. Они не стремились разорвать меня на куски, вовсе нет — ведь магия в моем теле была для них лучшим десертом. Я не ощущал боли от острых игл. Я не чувствовал, как трещат у меня кости под огромным весом тварей, навалившихся на меня. Сейчас все мои чувства были сконцентрированы на магии, проходящей сквозь меня и выбрасываемой вовне.
Магия струилась по моим венам свободно, как никогда. Канал проводил огромное количество маны, и в этот раз я его не сдерживал. То и дело раздавались вокруг хлопки порталов, и появлялись все новые гончие. Они поглощали ману одним своим присутствием, но даже так, над нами уже змеился искрящийся энергией туман. По пространству, занятому облаком, постоянно ходила легкая рябь, пробегали незаметные, злые искры.
Я с кристальной ясностью осознал, что жить мне осталось ровно столько, сколько продержится канал. Смешно сказать, я вдруг понял, что его было даже не обязательно закрывать — ткань мира Азерота должна была сама вскоре залатать прорехи в завесе, скрутив воображаемый мною «вентиль».
Но до тех пор, магия все так же продолжала истекать в окружающую среду, и я стал постепенно направлять магические потоки, собирая их в одну точку. Магическая энергия начинала пульсировать, словно ревущий зверь, когда магические потоки проходили слишком близко друг к другу. В этом их рыке звучала скрытая, но несомненная угроза, и она же навела меня на мысль собрать все эти потоки вместе и столкнуть их в одной-единственной точке. Когда миг настал, моя воля сомкнулась вокруг магических потоков, как сжатый кулак…
Ослепительная вспышка перед глазами заставила меня на миг потеряться. Как сквозь вату я чувствовал, что проваливаюсь куда-то, окутанный ореолом из вспыхнувшего вокруг моего магического щита сияния…
Очнулся я, когда уже скатывался вниз по заснеженному склону. Весь мир словно пришел в движение, небо и покрытые снегом скалы завертелись, как на причудливой карусели. Наконец, я рухнул на колени и мое падение остановилось. Застонав от звона в ушах, я обхватил их ладонями. Перед глазами все расплывалось. Когда я смог подняться, меня повело вперед и я упал, еще немного прокатившись вниз по склону.
«Нужно уходить отсюда, хоть ползком, но уходить» — думал я. Позади я слышал завывания, какой-то странный треск, видимо, от порталов, но оглянуться не мог, опасаясь снова потерять равновесие из-за головокружения. Едва не запнувшись об останки одной из гончих, я продолжил шагать, медленно передвигая ноги.
Сделав еще один шаг, я остановился, чтобы вызвать водяного элементаля. Когда он появился позади меня, я даже не обернулся и не озаботился приказами для водного духа. Не было времени. Надеюсь, он сможет выиграть мне его хоть немного…
Раздалось ворчание элементаля, похожее на плеск воды. Сделав последний вздох перед решительным шагом вперед, я вдруг ощутил, как стихает магическая буря вокруг меня и замер в недоумении. Канал в Искривлённую пустоту до сих пор был открыт, а магия всё так же истекала из моего тела. Но сейчас, магические потоки иссушались раньше, чем они успевали набрать ревущую мощь.
Вместе с тем, ворчание элементаля становилось всё громче, напоминая мне теперь рев низвергающейся с водопада воды, раскалывающей при падении вековые скалы. Заснеженный склон горы явственно задрожал, и я непроизвольно шагнул вперед, чтобы как-то удержать равновесие. Что еще, черт возьми, здесь творится?
В этот же самый миг я почувствовал, как сам собою закрывается канал в Искривленную пустоту, и бушующая магия перестаёт использовать моё тело, как проводник. Это случилось буднично и механично — словно, действительно, где-то закрылся невидимый вентиль. Смертельный холод отхлынул, а взамен ему пришла невыносимая боль в многочисленных ранах, что оставили на моём теле адский гончие.
Скривившись, я схватился за плечо, по которому шла окровавленная борозда от когтей. Бросив на него взгляд, я на мгновение растерялся, заметив, как из раны идет какой-то голубоватый свет, просвечивая прямо сквозь пальцы. Убрав ладонь, я успел лишь заметить, как он затухает.
Кровь обильно закапала, залив куртку. Спешно применив несколько целительных заклинаний, я попытался двинуться дальше, отстранившись от боли. Сквозь звон в ушах я услышал приближающийся гул, от которого по коже шли мурашки. Обернуться я не успел.
Неожиданно я почувствовал сильный удар в спину, сбивший меня с ног. Когда земля начала стремительно приближаться, я еще успел удивиться, что ничего не видно из-за снега перед глазами…
Круговерть пустоты
По бронзовому диску, испещренному затейливой вязью символов, пошла сеть трещин. Стоящий неподалеку натрезим грязно выругался, и повернулся к собрату. Тот и сам уже почуял неладное, и прекратил открывать порталы для многочисленных гончих, столпившихся поблизости. Пинком копыта сдвинув с дороги мелкого демона, натрезим подошел к постаменту, на котором стоял расколотый диск.
Подойдя поближе, Гимразор, а это был именно он, зеркально скопировал позу и мрачное выражение лица своего собрата.
— И как это понимать? — резко спросил он.
— Мне тоже хотелось бы знать, как это понимать, — огрызнулся в ответ Зарелзар. — Последним, что я мог видеть, был лишь очередной всплеск магии, вслед за которым завеса между мирами закрылась.
— Неужели всё? — недоверчиво спросил Гимразор. Собеседник лишь развёл руками в ответ.
— Артефакт не выдержал нагрузки, — мрачно заметил Зарелзар. — Если мы продолжим отправлять гончих через разрыв в завесе, они окажутся хорошо, если в паре километров от источника возмущений.
— В таком случае, их нет смысла тратить ещё больше, — проворчал Гимразор, — Диск был единственным?
— Конечно, — буркнул его собеседник. — Уже сто лет прошло с тех пор, как я выменял его у одного эфириала. Второго такого нам уже не достать.
— И что мы имеем в итоге? Неужели ничего, кроме лишь траты времени? — мрачно спросил Гимразор.
— А что же ещё? — пожал плечами Зарелзар. — Затея не окупилась. Я даже скажу, что мне плевать, выжил тот смертный, или нет. Артефакт мне слишком дорого стоил, чтобы тратить его на забавы.
— Думаю, ты прав, — задумчиво произнёс Гимразор. — Так что теперь, оставим смертного Рамгарроту?
— Верно, — усмехнулся натрезим в ответ. — Пусть сам разбирается. Мы в его область ответственности проникли, напомню.
— Каким образом? Мы даже с места не сходили, брат!
— Правильно. Так и скажем, если будут вопросы. А гончих всё равно никто не считает.
Стальгорн
Первым, что я увидел, придя в себя, был потолок в моём собственном доме. Выздоравливать дома всегда неплохо — там и стены лечат, но сейчас меня больше всего