— Взаимно, — ответил Карадин, поворачиваясь к нему спиной. — Нам лучше найти для поединка свободное место, чтобы не задеть вам ничего ценного в повозках.
— Договорились, — кивнул Малдор и двинулся к сородичам, чтобы предупредить их о поединке. Гоблины, между тем, вовсю развлекались.
— Ставлю на дворфа! — громогласно объявил тот самый, который и предложил поединок. Другие гоблины насмешливо фыркнули.
— Ну, тоже, нашёл дурака на остроухого ставить — тот хоть и высокий, но тощий! А дворфа ты видел? Он его соплёй перешибёт!
— А я всё равно верю в эльфа, — спустя короткую паузу, кто-то растерянно признался. Раздался дружный гоблинский ржач. Коротышки смеялись над сородичем, как над конченым недоумком.
— Вы заткнётесь уже?! — сорвался Малдор. Все эти переговоры зелёных уродцев мешали сосредоточиться перед боем.
Пока эльф окутывался защитными чарами, Карадин пытался сосредоточиться. Он скользнул рукой за пазуху, где он держал…камень. Обычный камень, без малейшего привкуса магии. Прикосновение к нему вызывало, тем не менее, приятные ощущения, как от прикосновения к чему-то родному. Казалось, будто через него дворфу протянулась невидимая рука помощи.
Его сила больше всего отзывалась на вдохновение — на невидимое движение души, вместо волевых усилий. Если ничего не получалось, то следовало просто сидеть и ждать. Но рано или поздно нужное состояние всё равно удавалось нащупать. Он уже чувствовал, что готов.
Дворф крепче сжал пудовые кулаки, ощущая их шершавую твёрдость. Земля начала медленно удаляться перед его глазами, а угол зрения ощутимо изменился. Теперь он смотрел на массивные силуэты гоблинских крошшеров, будто бы, свысока. Об эльфе и упоминать не приходилось — фигура мага казалась дворфу теперь совсем крошечной, даже с учётом дистанции.
Карадин не стал разглядывать лицо противника. Медлить означало только давать эльфу время на подготовку, и он сорвался на бег, постепенно ускоряясь. Земля тряслась под его ногами. Устремившиеся в него огненные шары, искры и разряды молний не заставили его даже сбавить ход. Подпрыгнув, дворф обрушился на то место, где стоял эльф.
Точнее, на то место, где тот стоял раньше: с негромким хлопком волшебник растворился в воздухе, чтобы мгновенно появиться в десяти метрах от дворфа. Пасс рукой — и огромный валун на дороге оторвался от земли магией эльфа и отправился в стремительный полет. Карадин закрылся руками, и в следующий миг каменный валун ударил ему прямо в грудь.
От удара он отступил на шаг назад, и, на удивление, ощутил некоторую боль, как раньше, когда принимал крепкий удар на блок. Осколки валуна застучали по каменному лицу дворфа. Гнев возник в самой глубине души дворфа, заполнил все его естество. Он будто накапливался внутри него, чтобы затем начать собираться на кончиках пальцев, как зажатый перед броском, невидимый валун. Размахнувшсь, Карадин швырнул в цель призрачный снаряд.
За миг до удара эльф что-то почувствовал и замер на месте, окутываясь сверкающим куполом магических энергий. Спустя удар сердца, купол взорвался во всполохе света, а с другой его стороны по земле покатился эльфийский маг, сдирая с ладоней кожу и обдирая в лохмотья одежду.
Извернувшись ещё в падении, как кошка, Малдор взметнулся в воздух. Его стопы оторвались от земли, а за его спиной начало подниматься облако пыли. Устремившись вперёд, оно полностью скрыло поле боя, забиваясь в глаза. Карадин закрылся каменной рукой, пытаясь разглядеть эльфа внутри пылевой завесы. Внезапно он что-то почувствовал и резко обернулся.
Вражеский маг давно уже находился у него за спиной, продолжая парить в нескольких метрах над землей.
— Получай, дворф! — закричал эльф.
Карадин пошатнулся, вдруг потеряв равновесие. Земля под ним расступилась, и он провалился внутрь появившейся ямы, словно ухнул с ногами в болото. Земля вспучивалась и расходилась, словно вспоротая плоть, а Карадин беспомощно барахтался внутри неё, пытаясь найти, за что ухватиться. Он куда-то падал. Грунт забирался в глаза, ноздри, пригибал дворфа под своим весом, не позволяя пошевелиться. Наконец, Карадин замер на огромной глубине, погребенный со всех сторон тоннами песка, почвы и камней.
Земля придвинулась к нем, обжимая во всех сторон… но как ни странно, это ощущение казалось дворфу уютным. Будто он оказался вновь в утробе матери, не ведающий ещё забот и страхов. Шорох осыпающегося камня походил на стук бьющегося, родного сердца. Он будто после путешествия длиною в жизнь, вернулся наконец-то, домой. Это чувство было столь отчётливым, столь ярким, что на какое-то время Карадин оцепенел.
Вдруг он встряхнулся, пытаясь вспомнить, кто он такой. Воспоминание о поединке взбудоражило его, возвращая в реальность. Он попытался пошевелить головой, и ему это удалось. Земля, тяжёлые и твёрдые скалы расступались перед ним, словно ватное полотно. Он взглянул прямо сквозь толщу земли, и увидел врага так, будто материальная преграда больше не была для него помехой.
Вспыхнувшая в груди боевая ярость заставила землю вокруг него тревожно зашевелиться. Она задвигалась и зарокотала, словно рассерженный зверь. И вдруг, с ревом накатывающей лавины, многотонная скала над его головой пришла в движение, ударив как таран, как исполинский кулак, туда, где дворф видел эльфа.
Весь мир вокруг Карадина пришел в движение. Дворф куда-то покатился, одновременно пытаясь выбраться на поверхность, свет которой он смутно видел сквозь комья грязи, залепившие ему лицо. Слабость накатила на дворфа внезапно, когда он одолел уже большую часть пути. С трудом пробившись рукой сквозь толщу земли, он ощутил на коже прохладный воздух. В груди вдруг появилась странная тяжесть, будто ему стало нечем дышать…
Вдруг его ладонь схватили чьи-то цепкие пальцы и потянули изо всех сил на себя.
— Ах-ха! — выдохнул Карадин, выплёвывая изо рта песок и пытаясь придти в себя. Вокруг него со всех сторон стояли сородичи. По радостным и восхищённым улыбкам он догадался, что каким-то образом победил.
— Дворф победил, я же говорил! — громогласно объявил какой-то гоблин, подпрыгивая на месте. — Я же говорил!
С другой стороны поля столпились остроухие, отчаянно пытаясь выкопать своего командира из под земли. Один из гоблинов осторожно пробился к ним, с трудом переступая через завалы из скал и камней.
— Ничего себе, эльф даёт! — удивился он, увидев злобный раздосадованный блеск в глазах мага, которого сейчас осторожно пытались извлечь из-под завалов. — А я ставил, что его наглухо завалят. Блин…
— Хочешь попробовать это исправить? — исподлобья уставился на него один из эльфов, одетый в мантию мага красного цвета. В голубых глазах кель’дорея горело пламя, не предвещающее гоблину ничего хорошего. И неважно, что зеленошкурый коротышка был защищён толстым слоем кристаллического стекла и стали.
— А я что?! — тут же отступил гоблин. — Я ничего. Так, посмотреть.
— Посмотрел? — мрачно уточнил у него эльф. — Проваливай теперь.
Гоблин почёл за лучшее последовать совету, и уже вскоре побежал помогать товарищам в сборах. Призового эльфа уже вовсю грузили в трюм. Можно было сказать, работа била ключом.
— А ну, не кантовать, не ронять остроухий груз! — свирепо орал на сородичей Трум, которого на этот вылет назначили старшим. — Переверните его верхом головой, придурки. Не щебень грузим!
— Трум, надо ошейник с него ещё снять! Давай, щас отпилю? У меня хорошо получается…
— Даю добро!
Вокруг них сновали подгорные коротышки, ругаясь грязными матерными конструкциями на причудливой смеси общего наречия и дворфийского, пытаясь отобрать эльфа себе. Половину ругательств гоблин не разобрал и тут же устремился вперёд, заинтригованный новыми, ранее не слышанными словами.
Дирижабль, в любом случае, вылетел без лишних задержек и уже скоро.
Эльфы остались на земле, хлопотать вокруг своего раненого командира. В какой-то миг, Террил вспылил от внезапной пропажи лучшего целителя в отряде и отправился искать её по всему каравану.
— Лиадрин! — кричал он, обыскивая одну повозку за другой. — Да где она, эта…
Молодой маг просто не мог подобрать для этого слов. В тот самый час, когда дочь Верховного жреца была им нужна сильнее всего, она соизволила с концами пропасть! Безуспешные и лихорадочные поиски юной эльфийки продолжались уже несколько минут, когда вдруг Террила пронзила внезапная мысль. Он похолодел.
Выпрыгнув из очередной повозки, он начал приглядываться к удаляющемуся гоблинскому дирижаблю. Ему постоянно мерещилось, будто по далёкой палубе крадётся стройная рыжеволосая эльфийка, кутаясь в свой любимый плащ-хамелеон — подарок от папаши, но это было просто невозможно! Бред сивой кобылы!
Очнувшись, молодой маг яростно захлопал себя по щекам. Лиадрин просто не могла додуматься до того, чтобы забраться гоблинам в дирижабль из любопытства. Даже для неё это было бы слишком. Она просто опять расхаживает где-то в кустах!
Убедив себя ещё раз в последнем, Террил продолжил безуспешные поиски. Пропажа Мэвниара была далеко не самой большой бедой. За это их никто не накажет, поскольку накладки случаются. А вот за пропажу дочери Верховного жреца, Ванделлора, их точно в Кель-Таласе ошкурят.
— Будь оно всё проклято, — прошипел Террил. — Кажется, она и правда сумасшедшая. Малдор неспроста рассказывал насчёт её бредовых видений. Испорченный Солнечный колодец, Синее солнце… гоблина в рот. Лиадрин, ау-у-у!
Глава 24. Никто, кроме нас!
— Ну, а теперь признавайся, гоблин, — первым же делом, как очнулся, я припёр Среброкинса к стенке. — Только честно и не вздумай мне тут юлить!
Глаза бывшего мелкого мошенника, а ныне — крупного гоблинского воротилы, тут же тревожно забегали на зелёном лице. Тот явно чувствовал за собой какой-то грешок, и не один. Скорее всего, даже терялся в догадках, где передо мной накосячил.
— В чём признаваться-то!? — выпалил Среброкинс, опасливо отступая от меня к деревянной переборке дирижабля. — Мэвниар, слушай, ты точно здоров!? Помощь не нужна? Давай позовём, эгхем, кого-нибудь!