И снова эта злость, разрывающая на части. Одна мысль о том, что она может… нет. Не может.
- Будь здрав и полон сил, – сказала она на алларийском, прежде, чем исчезнуть. – И сделай все, чтобы я не оплакивала тебя раньше, чем закончится путь отмерянный богами для того, кем ты являешься.
Глава 13
Ари пришла в себя на рассвете третьего дня.
Все это время я чувствовал себя так, будто из меня вынули душу, а тело оставили блуждать по лесу. Оно охотилось. Готовило. Ело. Поило родниковой водой колдовочку, которая хоть и выглядела уже не такой умирающей, но и приходить в себя не собиралась. Оно ходило или просто сидело, уставившись на неспокойные воды Быстринки. Но жизни в нем было ровно на столько, чтобы не лечь и не умереть.
Я всегда злился на богов, что они сделали меня простым человеком. Не дали того, на что я имел право по крови и рождению. А оказалось…
Они дали мне гораздо больше. И в то же время словно прокляли.
И вот теперь я ждал. Ждал, когда очнется Ари и разрешит мою судьбу.
Для себя я решил, что ни за что в жизни не стану принуждать ее к чему бы то ни было. Отпущу ее. А сам уйду. Куда угодно, лишь бы… и пусть эта мысль была невыносима сама по себе. пусть от одного предположения хотелось спрыгнуть в холодные коварные воды Быстринки, я просто не имел права на нее. Не имел права обрекать ее на жизнь с подобным мне.
А еще… Еще меньше всего на свете хотелось сделать больно женщине, что однажды вдохнула в меня веру в себя. Ту, что звалась колдовкой Кристианой. Как бы ни были жестоки ее слова. Как бы не били, подобно просоленным кнутам. Я был рад, что она появилась в моей жизни.
Сейчас, сидя на берегу реки рядом с бессознательной колдовочкой, больше всего я жалел только о том, что не родился из чрева женщины с глазами цвета расплавленного серебра. И пусть это самые глупые мысли, что посещали когда-либо мою голову, но именно они не давали покоя и напоминали, что я еще жив.
- Пить. – прошептала очнувшаяся Ари.
И пусть голос ее был слаб, а глаза закрыты, радости моей не было предела.
Я напоил ее водой, которую брал из родника, выше по течению, что пах серебром. И… боги и дальше я просто не знал, что делать. Просто селя рядом и ждал, что скажет она. Спросит. Испугается ли меня? Вспомнит ли, что произошло в тот день? Видела ли, как я голыми руками убил вестианцев?
- Выглядишь, словно это тебя из-за грани вернули. – сказала она и улыбнулась.
Выглядело это не очень убедительно, но все же я улыбнулся в ответ.
- Ты… хочешь есть?
- Хочу. Хочу мясной пирог, что продается на Цветочной улице в лавке достопочтенного Нальвиха. – сказала она и, видят боги, сейчас я готов был сорваться с места и бежать до самой столицы, чтобы принести ей его.
- И тэрхи? – почему-то спросил я.
Она тут же помрачнела. Словно тень набежала.
- Ненавижу тэрхи. Давай, что у тебя там есть.
Я протянул ей мясо перепелки, что подстрелил и приготовил вечером. Оставив по обычаю половину, чтобы была еда, как она придет в себя.
Ари ела быстро. Сказывались дни, что она провела без сознания.
А я молчал. С новой силой навалился страх. Тот еще детский. Страх быть растоптанным. Отвергнутым. Брошенным. Страшно было увидеть в ее глазах то, что некогда видел в глазах матери. Сестры. Я боялся того, что снова испытаю ту боль, что когда-то чуть не сломала меня. Что все эти годы ныла в груди, словно старый шрам, не дающий покоя годами.
И в то же время мне нужно было знать. Невозможно убегать о себя самого.
Наконец, когда она расправилась с мясом и, омыв руки и лицо в реке, села оперевшись спиной о дерево, я решился на этот разговор.
- Ари, я должен тебе сказать…
Она поморщилась, как от кислого лэсме.
- Я не хочу слышать то, что ты станешь говорить мне, Кель. Видят боги, меньше всего мне нужно сейчас это слышать. И единственное, о чем я попрошу тебя, перед тем, как наши пути разойдутся, помоги вернуться на заставу.
Говорят, нет боли, которую не смог бы вынести воин. Ложь. Она есть. И сейчас кто-то внутри меня умирал. Медленно и мучительно. Захлебываясь своей беспомощностью и отчаяньем. Не желая мириться с действительностью. Требуя доказать силой, что она ошибается. И мне, Кельвару, названному колдовкой Кристинанной Стальным Ястребом, стоило неимоверных усилий отделиться от чувств того, кто в гневе бился внутри меня.
- Да. – холодно сказал я и ушел, чтобы не видеть ее.
Чтобы не причинить боли той, что растоптала меня. Оставила без единственной надежды быть человеком. Быть кем-то. Быть любимым.
И в то же время я не мог поступить с ней подобным образом. Ни с ней. Ни с ее матерью. Не потому, что боялся ее угроз. А потому, что… наверное, любил. Одну, как мать. Вторую… вторую, как единственную женщину, с которой смог бы когда-либо связать жизнь. Жаль, что судьба так жестока ко мне.
И все же я надеялся, что однажды она поймет, что я не чудовище.
Глава 14
Лес всегда любил меня. Ласкал запахами и звуками. Принимал в свои объятья, как родное дитя. Его тропы стелились под ноги и прятали следы, оставленные мной в прелой листве.
Ари быстро уставала, но упрямо шла, даже когда я предлагал остановиться и передохнуть.
Мы почти не разговаривали. Она молча брела позади в нескольких шагах, стараясь не отставать, но и не приближаться.
А я прислушивался. К ее дыханию. К шагам. Вдыхал ее запах, смешанный с ароматом леса.
Наверное, это и было моей ошибкой. Потому, что не заметил, как они подкрались, как окружили.
Как жестока судьба к таким, как я.
Запах. Страха и гнева. Злости и решимости. И тех, с кем я делил кров и хлеб, последние годы моей жизни.
- Отойди от нее, – выкрикнул Сатэм, багровея от злости. – Кель, оставь ее, и мы не станем тебя убивать.
Зря он это сказал. Тот, кто назвал колдовочку Арвианну своей женщиной, расправил крылья. Мой разум помутился. И осталось только желание защитить. Убить их всех.
Их было много. Мои друзья. Солдаты с заставы и даже лейтенант Томх. А еще гончие, натасканные на то, чтобы убивать вестианцев. Сомнений не было, сегодня мне суждено умереть. И все же, я не собирался безропотно принять свою смерть.
Знал ли я, что по возвращению меня ожидает подобное? Знал. Таких, как я, боятся и презирают.
«Страх - наша власть!» - говорил отец. Как он заблуждался. У каждого страха есть границы. И я достиг своей.
«Ату!!» - выкрикнул кто-то, хриплым голосом, и с пахнущий кислым дешевым вином. И сразу шесть натасканных убивать псов бросились на меня.
Мой разум покинул меня. И только крик Ари звенел в ушах, подобно колоколу на Тверхемском Храме Всех Богов.
Наверное, я мало чем отличался от псов, что рвали мою плоть. Я так же рычал и кричал, только из горла то и дело вырывался птичий крик. Раз за разом на глаза падала красная пелена. И я даже не был уверен в том, вижу ли я это на самом деле или трупы собак разодранных или изломанных, мне всего лишь привиделись. Показалось ли мне, что Дарм, обнажив меч, мчится просто на меня, или это тоже была лишь игра воображения. И только крик Ари, надрывный и заполняющий всего меня, и запах свежей крови были реальны. В этом я был уверен.
«Кельвар» - звала она меня. – «Хороший мой, Кель. Вернись. Остановись. Подчинись моему слову»
Я мог ослушаться. У нее не было власти на моим разумом. Но… как никогда ясно мне стало то, что это конец. Она больше никогда не сможет меня принять. Простить то, кем я есть. И мне стало все равно, что со мной станет сейчас. Ведь там, в будущем, я всегда буду одинок и несчастен. Никому не нужен. А если и нужен, то далеко не тем.
Я смирился. Пусть боги сами решают, что со мной будет.
И когда моей, скользкой от крови ладони коснулась ее рука, маленькая, нежная, как лепесток лотоса, я вздрогнул. Не поверил. Подумал, что это снова разум играет со мной.
- Нам нужно бежать, Кель. Я не смогу долго держать их, – сказала она гладя мне в глаза своими синими полными слез глазами.
Ее синие волосы разметал ветер и ничего прекрасней в этом мире, для меня не существовало в этот миг. Больше не было крови и боли. Только ее прохладные пальцы в моей руке. Ее глаза и губы, что сводили с ума.
Она потянула меня за руку.
- Ну же, Кель. Бежим.
Я не позволил подняться надежде, едва поднявшей голову. Слабой и робкой. Но кивнул. И забросив ее на спину, бросился бежать со всех ног, не разбирая дороги. И радуясь тому, что лес спрячет наши следы.
Глава 15
Скалы. Голые скалы, столь горячие, что жгли мои лапы. Яркое солнце, слепившее, ставшие через чур чувствительными, глаза. И пустошь.
Значит, вот как выглядит грань между мирами.
Раньше я часто думал о том, какова она. Оказалось…
Что ж, я разочарован. Наверное. Если может быть разочарован тот, кто почти умер.
Я тряхнул головой и удивился тому, какой она оказалась маленькой. Хотел взмахнуть руками, а получилось – расправил крылья.
Они были прекрасны. Все же хоть чем-то боги порадовали меня.
Кельвар Стальной Ястреб.
Я действительно был ястребом. Красивой сильной птицей, которая вот-вот отправиться к праотцам.
Все же умирать не больно.
Между скалами зависло красное, как свежая кровь, солнце. Лететь к нему. Мне хотелось. И не хотелось. Там позади, оставалась жизнь. полная боли и непонимания. Там где я был никому не нужен, и сама моя жизнь оставалась пустым существованием. А впереди… какая разница, что там впереди. Если не будет той боли, что причиняет мир, для которого я чужой.
Я расправил крылья.
Взмах. Второй. Прыжок с нагретой солнцем скалы и поющий ветер подхватывает сильное стальное тело, поднимая его все выше и выше.
Странно, но мне хотелось смеяться. Вопреки всему. Отступали чувства, терзавшие мою человеческую душу. Таяли разочарования. Все становилось неважным. Чуждым. Смешным.
И снова взмах могучих крыльев. Где-то там внизу, сменилась картинка, и протянулось зеленое море. Лес. Он всегда любил меня. Теперь полюбит кого-то другого.