– Убери это подальше, – сказала она, сунув сверток в руки Гариону.
– С нею все будет в порядке? – спросил Гарион.
– Она уснула. Примерно через час она проснется, позабыв все, что с нею случилось. Никто из нас, уверена, ни словом об этом не обмолвится – словно ничего и не было.
Гарион отнес сверток подальше в чащу и спрятал там под кустом. Возвратившись к остальным, он подошел к Цирадис.
– Это была Зандрамас, правда? – спросил он.
– Да, – без обиняков ответила Цирадис.
– И ты знала, что это должно произойти?
– Знала.
– Тогда почему ты нас не предупредила?
– Но ведь это значило бы вмешаться в ход предначертанных свыше событий.
– Как это жестоко, Цирадис...
– Так порой случается. Ведь я говорила уже, Гарион, Зандрамас не может, подобно вам, войти в Келль. Вот ей и пришлось узнать, где именно состоится встреча, у одного из вас – иначе она не смогла бы прибыть на Место, которого больше нет, в назначенный час.
– Но почему именно у Сенедры?
– Зандрамас, как ты помнишь, когда-то уже овладевала душой Сенедры. Восстановить эту связь для нее не представляет труда.
– Этого я не прощу тебе, Цирадис...
– Полно, Гарион, – вмешался Закет. – С Сенедрой ничего дурного не случилось, а Цирадис лишь делает то, что должна делать.
Видно было, что маллореец со всей решительностью встал на защиту прорицательницы. Гарион повернулся и побрел прочь. От злости у него подергивалась щека.
Сенедра, пробудившись, совершенно не помнила о злополучной встрече в лесу и вообще вела себя как обычно. Дарник свернул палатку, и все тронулись в путь.
К вечеру они достигли опушки леса и заночевали там. Гарион демонстративно избегал Закета – он не ручался за себя после того, как его друг бесстрашно встал на защиту прорицательницы. Закет и Цирадис очень долго проговорили, прежде чем путники покинули Келль, и теперь маллореец стоял за нее горой. Глаза его то и дело странно загорались, и он все время вертелся в седле, не упуская случая взглянуть на нее.
Однако ночью, когда они с императором вместе стояли в дозоре, избежать беседы было немыслимо.
– Ты все еще сердишься на меня, Гарион? – в лоб спросил Закет.
Гарион вздохнул.
– Думаю, уже нет. Наверное, я и не злился по-настоящему – просто был сильно раздражен. Я страшно зол на Зандрамас, а ты и Цирадис тут ни при чем. Не выношу, когда шутят шутки с моей женой.
– Но ведь что-либо подобное должно было случиться. Зандрамас так или иначе требовалось выяснить, где состоится встреча. Ведь ей необходимо там быть.
– Видимо, ты прав. А что, Цирадис хотя бы намекнула тебе, в чем твоя миссия?
– Кое-что она мне сказала. Но об этом я должен молчать. Одно лишь могу открыть тебе: грядет некто очень значительный, и я должен ему служить.
– Этому ты и посвятишь весь остаток жизни?
– Вероятно, далеко не я один...
– И я тоже?
– Не думаю. Полагаю, когда встреча состоится, твоя миссия будет выполнена. Мне кажется, Цирадис подразумевает, что ты уже очень многое сделал.
Они тронулись в путь ранним утром и вскоре выехали на холмистую равнину, тянущуюся вдоль западного берега реки Баласы. Тут и там виднелись деревеньки – с первого взгляда они казались обычными, но все же видно было, что домишки тут очень ладные. Далазийские крестьяне использовали для полевых работ самые примитивные инструменты.
– И все это ради конспирации, – хитро прищурился Закет. – Эти люди наверняка много цивилизованнее, чем даже мельсенцы, и вот сколько усилий им приходится прилагать, чтобы это скрыть.
– Но разве твои люди или жрецы Торака пощадили бы их, узнав правду? – спросила Цирадис.
– Скорее всего нет, – признался император. – Мельсенцы наверняка силой заставили бы далазийцев служить себе...
– Что совершенно несовместимо с нашей миссией, – закончила Цирадис.
– Теперь-то я это понимаю. Когда я ворочусь в Мал-Зэт, то заставлю чиновников пересмотреть нашу политику в отношении Далазийских протекторатов. Ваш народ способен на нечто много более важное, чем выращивание свеклы и турнепса для всей Маллореи.
– Если все пойдет удачно и назначенная встреча состоится, наша миссия будет выполнена, император Закет.
– Но вы, надеюсь, продолжите ваши научные изыскания?
Пророчица улыбнулась:
– Несомненно. Древние обычаи живучи.
Бельгарат подъехал к Цирадис.
– Не могла бы ты немного точнее указать нам, что именно искать на Периворе? – спросил он.
– Я уже сказала тебе об этом в Келле, древнейший Бельгарат, вы должны разыскать карту, которая и приведет вас в то Место, которого больше нет.
– А как случилось, что жители Перивора знают об этом больше, чем все остальные народы?
Но прорицательница промолчала.
– Полагаю, это один из тех вопросов, на которые ты не собираешься отвечать.
– Еще не время, Бельгарат. С неба камнем упал Бельдин.
– Будьте начеку, – предупредил он. – Прямо впереди даршивский патруль.
– Сколько их? – спросил Гарион.
– Около дюжины. С ними гролим. Я боялся подлетать близко, но мне показалось, что это белоглазый. Они скрываются в зарослях, что в следующей долине.
– Как ему удалось узнать, что мы едем этим путем? – ошеломленно пробормотала Бархотка.
– Зандрамас известно, что мы направляемся на Перивор, – ответила Польгара. – А это самый кратчайший путь.
– Дюжина даршивцев не представляет реальной угрозы, – уверенно заявил Закет. – Зачем это нужно, не понимаю.
– Для того чтобы задержать нас, – ответил на его слова Бельгарат. – Зандрамас хочет первой добраться до Перивора. Она ведь способна общаться с Нарадасом даже на большом расстоянии. И, вполне возможно, он расставил нам ловушки через каждые пару миль до самой Ленгхи.
Закет в задумчивости почесал свою короткую бородку. Потом расстегнул одну из сумок у седла, достал оттуда карту и принялся ее внимательно изучать.
– Мы сейчас лигах в пятнадцати от Ленгхи, – сказал он. Потом поглядел на Бельдина. – Сколько тебе понадобится времени, чтобы долететь туда?
– Несколько часов. А что?
– В Ленгхе расквартирован имперский гарнизон. Я передам с тобой грамоту, скрепленную императорской печатью, для командира гарнизона. И он со своими воинами сметет с нашего пути все эти дурацкие ловушки. Когда мы встретимся с этим отрядом, Нарадас ничего больше не сможет нам сделать. – И тут он о чем-то вспомнил. – Великая прорицательница, – обратился он к Цирадис, – там, в Даршиве, ты велела мне покинуть мои войска и явиться в Келль без сопровождения. Этот запрет все еще действует?
– Нет, Каль Закет.
– Хорошо. Тогда я пишу командиру гарнизона.
– А как с этим патрулем, который нас поджидает в засаде? – спросил Шелк у Гариона. – Или мы проторчим здесь до тех пор, покуда не явится войско Закета?
– Не думаю. Не хочешь ли немного поразмяться?
Шелк только злорадно улыбнулся в ответ.
– И все же есть одна проблема, – заметила Бархотка. – Если Бельдин улетит в Ленгху, кто предупредит нас, если поблизости в засаде засел еще кто-нибудь?
– Скажи желтоволосой, чтобы она не волновалась, – сказала Гариону волчица. – Сестра умеет передвигаться незамеченной, но даже если ее и заметят двуногие, то не придадут этому значения.
– Все в порядке, Лизелль, – успокоил девушку Гарион. – На разведку пойдет волчица.
– Она – незаменимая персона, – улыбнулась Бархотка.
– Персона? – переспросил Шелк.
– А разве это не так?
Шелк нахмурился.
– А знаешь, ты права. И к тому же яркая личность.
Волчица вильнула хвостом и потрусила прочь.
– Ну что ж, господа, – Гарион вынул из ножен Ривский меч, – пора нанесли даршивцам визит вежливости.
– А Нарадас не осложнит вам задачу? – спросил Закет, вручая Бельдину грамоту.
– От души надеюсь, что попытается, – ответил Гарион.
Однако среди даршивских солдат, хоронящихся в рощице, Нарадаса не оказалось. Схватка была короткой, поскольку сразу же обнаружилось, что даршивцы бегают куда лучше, чем обороняются.
– Жалкие дилетанты, – презрительно бросил Закет, вытирая лезвие меча плащом одного из поверженных.
– Ты, сдается мне, становишься заправским рубакой, – удовлетворенно заметил Гарион.
– Просто начинаю припоминать уроки, которые мне давали в юности, – скромно потупился Закет.
– Он орудует мечом точь-в-точь таким же манером, как Хеттар своей саблей, – заметил Шелк, вытаскивая один из своих кинжалов из груди убитого солдата.
– Очень похоже, – согласился Гарион. – А Хеттара обучал сам Хо-Хэг, первый боец во всей Алгарии.
– В чем Таур-Ургас убедился на собственной шкуре, – добавил Шелк.
– Дорого бы дал за то, чтобы увидеть тот бой, – мечтательно сказал Закет.
– Да и я тоже, – согласился Гарион. – Но как раз в то время я занят был важным делом.
– Подкрадывался к Тораку незамеченным? – спросил Закет.
– "Подкрадывался" – слово неподходящее. Торак прекрасно знал, что я приближаюсь.
– Съезжу-ка я за женщинами и Бельгаратом, – сказал Дарник.
– Я пообщался с Бельдином, – сообщил подъехавший Бельгарат. – Нарадас смылся из рощи как раз перед тем, как вы напали на даршивцев. Бельдин хотел было с ним разделаться, но лапы у него были заняты императорской грамотой.
– А в кого он превратился? – спросил Шелк. – Ну, я имею в виду Нарадаса?
– В ворона, – с отвращением поморщился Бельгарат. – Гролимы отчего-то обожают воронов.
Шелк вдруг расхохотался.
– А помните, как Ашарак мургский обернулся вороном на равнине Арендии и как Польгара позвала орла, чтобы с ним расквитаться? Потом целый час с неба сыпались черные перышки.
– А что это за Ашарак мургский? – поинтересовался Закет.
– Мелкая сошка из свиты Ктучика, – ответил Бельгарат.
– И орел его прикончил?
– Нет, – отвечал Шелк. – Это сделал Гарион – несколько позднее.
– При помощи меча?
– Нет. Голыми руками.
– Должно быть, славный был удар! Мурги – ребята крепкие.