От стыда за то, что не выдержала испытания на девственность, Арианрод отреклась от своего второго сына. Она прокляла его, сказав, что у него не будет имени, если она сама не решит назвать его; что он никогда не будет носить оружие, если она сама не вооружит его; и что у него никогда не будет жены. Гвидион, дядя ребенка, обошел все эти запреты с помощью магии. Итак, второго сына Арианрод назвали Ллеу Ллау Гифес. Чтобы преодолеть третье проклятие матери, Ллеу получил волшебную жену, созданную Гвидионом из цветов. Ее звали Блодейвет («Цветочная женщина»). Но она была неверна ему и сговорилась с любовником убить своего мужа (см. ОРЕЛ И СОВА: ВАЛЛИЙСКИЙ МИФ О ДНЕ И НОЧИ).
Смертельно раненный ударом копья возлюбленного Блодейвет, Гронва, Ллеу пронзительно вскрикнул, превратился в орла и взлетел на дуб, где его в конце концов нашел Гвидион. К дереву его привела свинья, которая кормилась у корней (снова в этом мифе появляются свиньи!).
Золотая чаша и зачарованная земля
И в середине двора был мраморный фонтан, и на краю его – золотая чаша, подвешенная на четырех цепях, которые уходили ввысь так, что их концов не было видно. И он восхитился красотой чаши и подошел, чтобы взять ее. Hо как только он взялся за чашу, его руки прилипли к ней, а ноги – к мраморной плите, на которой он стоял, и дар речи покинул его, так что он не мог произнести ни слова[36].
Манавидан, сын Ллира, главный герой третьей ветви, был отпрыском валлийского королевского дома Диведа, братом Брана и Бранвен. Как и его ирландский божественный двойник Мананнан мак Лир, Манавидан был колдуном и трикстером. У него также были непревзойденные навыки ремесленника. Он женился на Рианнон, героине первой ветви, после смерти ее первого мужа, Пуйлла. Другим связующим звеном между этими двумя ветвями «Мабиноги» является Горсет Арберт. В первой ветви с этого особого места Пуйлл впервые увидел Рианнон. Но появление Манавидана возле Горсет стало началом катастрофы. Он и его новая жена пришли к кургану вместе с его пасынком Придери и женой юноши, Кигвой. Когда они взошли на курган, на землю Диведа пало заклятие: королевство просто исчезло, ничего не осталось от него, кроме тумана.
Все четверо решили отправиться в Англию в поисках счастья, оставив опустевший Дивед позади. Добравшись до очередного города, мужчины создавали мастерскую и лавку, работали как кузнецы, сапожники или шорники, но были настолько хороши в любом деле, что лишали всех остальных шансов зарабатывать ремеслом, а потому их прогоняли разгневанные конкуренты. Итак, изгнанные из Англии, они вернулись туда, где ранее был Дивед, и выжили благодаря охоте. Но потусторонний мир всегда оставался рядом. Во время одной охотничьей вылазки Манавидан и Придери столкнулись со сверхъестественным кабаном, огромным и ослепительно-белым (таким же потусторонним, как белый конь Рианнон), который привел охотников и их собак в странный замок. Манавидан с подозрением отнесся к этому месту, но, несмотря на предупреждения спутника, Придери настоял на том, чтобы пойти за животным в замок. Первое, что он увидел внутри, была сверкающая золотая чаша, подвешенная к потолку на цепях. Едва он прикоснулся к ней, на него пали чары, так что он не мог ни двигаться, ни говорить. Его мать Рианнон услышала, что произошло, последовала за ним в замок и тоже оказалась под действием странных чар.
Манавидан больше не мог охотиться, потому что его собаки исчезли в замке вместе с Придери, так что он занялся сельским хозяйством и начал выращивать пшеницу. Эта часть мифа может быть фрагментом древнего сказания, которое объясняло, как было введено в Уэльсе пахотное земледелие (так же как кража сверхъестественных свиней Придери Гвидионом может быть мифологической историей, объясняющей введение свиноводства). Когда Манавидан готовился собирать урожай, два его поля были опустошены нашествием мышей.
Он ждал в засаде, пока они нападут на следующее поле, но грызуны двигались слишком быстро, и в итоге все мыши убежали, кроме одной беременной, более медлительной. В причудливой сцене наказания Манавидан попытался повесить мышь, но его остановил епископ, пытавшийся спасти животное. Однако Манавидан узнал «епископа»: это был колдун, который наложил злые чары на Дивед из-за давней обиды на Рианнон и ее первого мужа Пуйлла. «Мышь» была его женой. Манавидан заключил с ним сделку; в обмен на ее жизнь он потребовал возвращения Диведа и освобождения Придери и Рианнон от чар заколдованной золотой чаши. В итоге Манавидан пощадил «мышь», и она вновь обрела человеческий облик.
Магические кубки
Какое значение имела золотая чаша, которая наложила заклинание на Придери и Рианнон? Чаши, тарелки и кубки из драгоценного металла были важными символами процветания и зачастую обладали религиозными функциями на протяжении всего раннего железного века и раннего христианского периода в Британии и Европе. В начале хронологического ряда находится чаша из листового золота из Цюриха (Альтшеттен), изготовленная в VI веке до н. э. Сосуд был декорирован фризом из оленей, зайцев и чередующихся полумесяцев и полных лун. Очевидно, это был церемониальный объект, используемый в ритуальных действиях, возможно связанный с ночными культами.
Рис. 30. Кованая золотая чаша VI века из Цюриха, декорированная фигурами зайцев, оленей и полумесяцев
На другом конце хронологической шкалы находится великолепный ирландский потир из серебра с инкрустацией золотом, изготовленный около 700 года и найденный в Ардаге, графство Лимерик (Ирландия). Подобные чаши, языческие или христианские, служили не только для питья, но и для трансформации. Сок плодов и зерен превращался в хмельной напиток. Согласно христианской традиции, в чаше-потире вино в момент евхаристии становится кровью Спасителя. Христианский книжник, записавший валлийские мифологические предания, вполне мог подразумевать подобные золотые и серебряные чаши, когда писал о волшебном сосуде, из-за которого Придери и Рианнон оказались во власти колдовства. Если так, сказание представляет собой удивительную смесь языческой и христианской традиций, когда магические животные из потустороннего мира завлекают людей в ловушку, а «христианский» церковный сосуд служит для колдовства, намекая на скрытый подтекст особой силы и влияния христианства.
Рис. 31. Серебряный потир из Ардага, около 700 года н. э., с именами апостолов в сочетании с причудливым кельтским декором в виде животного орнамента
Одной из самых широко известных и знаковых историй средневековой кельтской литературы является история Святого Грааля. Легенда о Граале возникла не в Уэльсе, а во Франции. Самая ранняя версия была написана Кретьеном де Труа около 1180 года. История Грааля – это главным образом «повесть о странствии и поиске предмета». Французская версия вошла в число так называемых романов Артуровского цикла. Главным героем был Персеваль, рыцарь при дворе короля Артура, который, блуждая по пустыне, встретил хромого старика, пригласившего его в свой замок. Во время ужина Персеваль стал свидетелем странной процессии, возглавляемой рыцарем с копьем, с которого капала кровь, следом шла красивая девушка с драгоценной, богато декорированной чашей или блюдом, которое называли Грааль. За девушкой шли люди со свечами и группа придворных в траурных одеждах.
Слишком вежливый, чтобы задавать вопросы о том, что видел, Персеваль ушел спать, а на следующее утро обнаружил, что замок пуст. Он продолжил странствия, но по пути встретил молодую женщину, которая упрекала его за то, что он не спросил о процессии, которую видел в замке. Эти упреки повергли Персеваля в сомнения и тоску, и он начал долгие поиски замка, чтобы раскрыть секрет Грааля.
Другие средневековые французские авторы взялись за историю Грааля, используя роман Кретьена де Труа, и добавляли всё новые и новые подробности: в сюжете появился Иосиф Аримафейский, собравший кровь распятого Спасителя, а кровоточащее копье объявили оружием римского сотника Лонгина, который присутствовал при распятии Иисуса Христа. Согласно одной из версий легенды, Грааль был чашей, из которой Иисус пил во время Тайной вечери.
Уэльс – Ирландия: война миров
Археологические свидетельства указывают на прочные связи между Ирландией и западом Британии с ранней доисторической эпохи. Валлийская мифология содержит многочисленные ссылки на связи с Ирландией, которые отнюдь не всегда были дружескими. Одним из наиболее катастрофических событий, описанных в четырех ветвях «Мабиноги», была великая война между Уэльсом и Ирландией – конфликт, который едва не погубил обе страны.
Функция мифа состоит в том, чтобы объяснить происхождение альянсов и конфронтаций между самостоятельными сообществами. В раннесредневековом ирландско-британском обществе Ирландское море соединяло, а не разделяло пограничные земли. Но между народами, обитавшими по берегам этого «кельтского пруда», не только заключались договоры о дружбе; нередко могли возникать и конфликты, особенно если племена-соперники боролись за землю, рыбу или минеральные ресурсы. Центральным сюжетом второй ветви «Мабиноги» является ссора между Браном, королем Харлеха в Северном Уэльсе, и ирландским правителем Матолухом из-за помолвки последнего с сестрой Брана, Бранвен. Начало истории кажется несколько надуманным: хотя ирландский король совершал поездку в Уэльс, чтобы просить руки Бранвен, появление его тринадцати кораблей у северного побережья Уэльса, по-видимому, оказалось полным сюрпризом для повелителя Харлеха. Увидев флотилию, Бран и его люди подумали, что началось вражеское вторжение, и вооружились, готовые защищать свою землю.
Матолух уверял Брана, что он настроен дружелюбно и хочет жениться на Бранвен. Ее брат согласился, и все – как валлийцы, так и ирландцы – отправились в Абервроу на острове Англси, где находился престол повелителей Гвинеда. Возможно, это место было выбрано в качестве церемониального центра из-за его островного положения на самом краю Британии: изоляция, дикая и скалистая береговая линия, отделе