Рис. 41. Богиня Эпона в традиционной позе, на коне, с плодом в руке. Божественная всадница могла послужить источником легенды о Рианнон
Как и в истории Кухулина, сверхъестественные и необычные мотивы в жизни героя акцентированы, выделяя Придери из числа обычных людей. Непонятно, почему Рианнон избежала казни, несмотря на обвинение в двойном преступлении: детоубийстве и каннибализме. Ребенок необъяснимым образом исчез и был найден вдали от дома на пороге – в том особом, символическом месте, которое традиционно означало промежуток между мирами, где люди и потусторонние существа могли соприкасаться. Подчеркнута и связь Придери с лошадьми – в частности, параллелизмом с жеребенком мужского пола, родившимся в момент его обретения. Мотив обмена младенца тоже типичен для кельтской мифологии и обычно указывает на удивительную дальнейшую судьбу персонажа. И, конечно же, самым ярким проявлением грядущего героизма и чертой сверхъестественного существа был быстрый рост Придери, а также тот факт, что он – как и Кухулин из Ульстера – назван самым красивым и физически совершенным из людей.
Глава 6. Магические животные и пограничные существа
«О, Орел из Гверн-Абуи, мы, посланцы Артура, пришли к тебе спросить, слышал ли ты что-нибудь о Мабоне, сыне Модрон, которого забрали у матери на третий день после рождения?» Орел ответил: «Давно я прилетел сюда; и когда это случилось, здесь лежал большой камень, о который я каждый вечер точил когти»[46].
Основой кельтской мифологии было ощущение, что духи скрываются в каждом уголке ландшафта. Отношения между людьми и воспринимаемым ими духовным миром могли быть непростыми, полными риска и нестабильности. Границы между двумя мирами иногда сдвигались и становились проницаемыми, что открывало пути для взаимного проникновения. Основополагающий принцип постоянного присутствия оборотней и магических животных, судя по всему, гласил: материальный мир, населенный людьми, по природе своей нестабилен. Он больше похож на зоны землетрясений на подвижных тектонических плитах. Способность божеств вмешиваться в человеческую жизнь была первостепенной темой кельтских мифов.
Хотя такие мотивы никогда прямо не назывались, в легендах можно найти признаки шаманского статуса целого ряда людей, которые обладали способностью перемещаться между мирами. Одним из главных способов осуществить это зачастую было умение принимать форму животных. «Нормальный» порядок вещей мог быть буквально опрокинут: животные и люди обменивались физическими формами, боги являлись людям в виде обычных людей, зверей или чудовищ, а богини чередовали облик юной девы, зрелой матроны и старухи.
Нарушители правил могли быть превращены в животных в качестве наказания, а звери иногда наделялись человеческими навыками и способностями, такими как речь, а иногда и пророческим даром. Некоторые животные – особенно собаки, лошади и крупный рогатый скот – без сомнения, являлись посланниками из потустороннего мира. Это можно понять по их внешности: они были ослепительно белыми, красными или белыми с красными ушами. Средневековый сказитель упоминал цвет животных, чтобы донести до слушателей информацию о магии и чарах. Те же, кто слушал сказания, были знакомы с такой символикой и воспринимали ее значение как нечто само собой разумеющееся.
Проклятие Мата
И он поднял волшебный жезл и ударил им Гилвэтви, и тот превратился в олениху. Он ударил и Гвидиона, который хотел убежать, и тот стал оленем. «В наказание я велю вам жить вместе, как диким зверям, облик которых вы приняли. И у вас будет то же потомство, что и у них. Через год в этот же день вы придете ко мне»[47].
В ирландских мифах изменение формы между человеческой и животной часто было совершенно добровольным. Например, богини сражений – Морриган и Бадб – по желанию превращались из женщин в ворон и обратно. В мифологической традиции валлийцев, однако, изменение облика зачастую являлось наказанием за проступки. Так случилось с племянниками короля Мата Гвинедского. Когда Гвидион и Гилвэтви составили заговор с целью овладеть Гойвин, девственницей, державшей ноги короля на коленях (см. Дева и король), они нанесли удар по самым основаниям власти Мата. Поэтому неудивительно, что он быстро и жестоко отомстил братьям, лишив их человеческого облика и даже пола.
Он превратил племянников в три разные пары диких животных попеременно: год за годом в течение трех лет они меняли облик. На первый год Гилвэтви стал оленихой, а его брат – самцом оленя, и в конце года они появились при дворе Мата со своим олененком. В следующем году их пол поменялся: Гвидион стал дикой свиньей, а Гилвэтви – диким кабаном, и в конце года пара предстала перед королем со своим поросенком. В следующем году виновные братья превратились в пару волков и произвели на свет волчонка.
В конце третьего года Мат снял чары, но их потомство, хотя и обрело человеческий облик, сохранило способность к оборотничеству. Дети были крещены и названы в честь животных: Гитун (олень), Гихтун (свинья) и Блейтун (волк). Их магическая природа выразилась также в слишком быстром росте и взрослении. Как и герои Кухулин и Придери, все трое в детстве развивались так стремительно, что не соответствовали обычному человеческому возрасту. Таково было последствие колдовства Мата.
Мудрость лосося
Трижды пытался Кухулин вступить на мост и перейти его, но воистину никак не мог этого сделать. Тогда исказился Кухулин, подошел к мосту и, совершив прыжок лосося, вскочил прямо на его середину[48].
Параллели между валлийскими и ирландскими мифологическими традициями нигде не являются более очевидными, чем в общей истории о волшебном лососе, который обладал дарами знания, мудрости и пророчества, намного превосходящими любые человеческие возможности. Не сразу понятно, почему это существо вплеталось в богатый гобелен легенд о людях, животных и связях с духами. Но можно предположить, что наблюдение за жизненным циклом лосося, его путешествиями на большие расстояния, требующими значительных физических усилий, умением существовать как в пресной, так и в соленой воде, его безошибочным инстинктом возвращения в домашние воды для размножения и его способностью подниматься до водопадов – едва ли не взлетать к ним – привело к убеждению, что лосось обладает сверхъестественными качествами и невероятным умом.
Миф о мудром лососе сохранился в цикле фениев, главным героем которого был Финн (название «фении» происходит от его имени). Сказание о лососе полно шаманизма, поскольку юноша Финн обретает таланты с помощью барда Финнегаса (обратите внимание на общую основу их имен), который жил на берегу реки Бойн – зачарованного водного пространства, олицетворения богини Боанн и ворот в мир духов. В момент встречи Финна и Финнегаса последний ловил знаменитого Лосося мудрости в заводи: он тщетно занимался этим в течение семи лет. Лосось, в свою очередь, приобрел необычайные свойства, поедая орехи, выросшие на девяти волшебных деревьях, плодоносящих на морском дне.
Когда Финн подошел к Финнегасу, тот как раз поймал рыбу и передал ее юноше с указанием приготовить ее на огне. В процессе готовки молодой герой случайно дотронулся до жгучей горячей мякоти рыбы большим пальцем и инстинктивно положил палец в рот, чтобы облегчить боль. Мгновенно он был наделен всей мудростью и знаниями, которыми обладал лосось, и стал великим провидцем. Этот жест Финна породил ирландскую поговорку о «большом пальце провидца» и веру в то, что большой палец может обладать особой духовной силой. История перекликается с валлийским преданием «Котел Керидвен» (см. Котел Керидвен), в котором юный слуга Гвион, помешивая магическое варево в котле, случайно обрел знания из-за того, что часть вещества попала ему на руку: на самом деле Керидвен готовила волшебное яство для своего злополучного сына Авагту.
Обожженный большой палец молодого Финна непреднамеренно принес ему все знания Лосося мудрости. Так называемый «большой палец провидца» стал частью кельтской традиции, которая предшествовала раннесредневековым собраниям сказаний и легенд, поскольку к концу железного века в Галлии существовали изображения божеств с очень крупными, акцентированными поднятыми большими пальцами. Некоторые из конных богинь на бретонских монетах включают образы женщин-колесничих (возможно, ранних предшественниц Медб, см. ВОИТЕЛЬНИЦЫ: МЕДБ И МАХА), держащих поводья указывающими вверх гигантскими большими пальцами. Гранитная статуя из Ланньюнока, также в Бретани, изображает безголовое туловище, практически лишенное деталей, за исключением пары очень крупных кистей рук с выступающими поднятыми большими пальцами. У одного из найденных в болоте тел позднего железного века (из Линдоу-Мосс в Чешире) был дополнительный большой палец. Может ли быть, что его воспринимали как провидца?
Рис. 42. Гранитная скульптура железного века из Ланньюнока (Бретань, Франция) с чрезмерно крупными поднятыми большими пальцами
Валлийский вариант рассказа о Лососе мудрости содержится в предании «Килхух и Олвен». В стремлении найти божественного охотника Мабона, сына Модрон (их имена означают «Молодой сын» и «Мать»), чтобы заручиться его помощью в поисках Олвен, Килхух советовался с чередой заколдованных зверей, способных общаться с людьми, а также с одним из людей Артура, человеком по имени Гурир («Переводчик языков»). Среди говорящих животных в этом предании упоминался Лосось Ллин Ллив, одно из древнейших (и, следовательно, самых мудрых) существ на земле. Гурир узнал о существовании Лосося от другого говорящего дикого создания, Орла Гверн-Абуи, который пытался поймать магическую рыбу, но вместо этого был утянут ею глубоко под воду. Затем птица и рыба помирились, и Орел подумал, что Лосось сможет помочь Гуриру и его товарищу найти Мабона. Орел вызвал Лосося, и тот согласился помочь. Он взял двух мужчин на свои огромные плечи и отнес их к Мабону, который томился в темнице. В конце концов ох