Орел и сова: валлийский миф о дне и ночи
Четвертая ветвь «Мабиноги» полна рассказов об оборотничестве, изменении формы. Проклятие Мата, когда он трансформировал Гвидиона и Гилвэтви, о котором шла речь ранее в этой главе, – не единственный эпизод, когда границы между людьми и животными разрушались. Подобная тема возникает и в сказании о роковом любовном треугольнике между красивой молодой девушкой Блодейвет, ее мужем Ллеу Ллау Гифесом и третьим мужчиной по имени Гронв.
Чтобы поставить эту историю в контекст, необходимо сделать краткое примечание по поводу затруднительного положения Ллеу. После изнасилования Гойвин Арианрод предложила себя в качестве новой «подставки для ног» короля Мата, но провалила испытание на девственность, родив близнецов. Именно вокруг второго ребенка разворачивается основное повествование. Будучи опозоренной, Арианрод отвергла своего второго сына Ллеу и наложила на него три проклятия, призванных помешать ему занять полагающееся ему место в обществе.
Гвидион и его дядя Мат объединили свои магические способности, чтобы найти способ преодолеть заклятие Арианрод и обрести жену для Ллеу. Они добились этого, создав женщину из цветов – ее назвали Блодейвет. Но та завела любовника, Гронва, и вместе они решили убить ее мужа. Волшебная сущность Ллеу была раскрыта, поскольку наряду с негативными запретами, наложенными на него матерью, действовал еще один набор гейсов, предназначенный для его защиты. Он не мог быть убит ни внутри, ни снаружи дома, ни на воде, ни на земле, ни голым, ни одетым. Кроме того, Ллеу мог быть ранен только копьём, сделанным во время, когда кузнечное дело было запрещено. Все эти условия формировали границы и правила, указывавшие на глубокую связь самого Ллеу с силами потустороннего мира. Воспользовавшись хитростью, Блодейвет обманным путем выведала у Ллеу секретную формулу, с помощью которой охранявшие его заклятия могли быть преодолены, и он признался ей:
«Я скажу тебе, – ответил он. – Нужно сложить для меня баню на речном берегу, окружив котел с водой плетеной оградой и закрыв его соломенным навесом. Потом надо привести козла и поставить его у бани, и когда я поставлю одну ногу на край котла, а другую – на спину этого животного, всякий, кто застигнет меня в таком положении, может убить меня»[54].
Тем временем Гронв тайно трудился над созданием смертоносного копья. Наконечник он смазал ядом. И когда все было готово, Блодейвет убедила Ллеу занять то место, где он подвергался риску, а Гронв выпрыгнул из укрытия и нанес сопернику смертельную рану.
Но вместо того чтобы упасть замертво, Ллеу издал громкий крик и улетел, превратившись в орла. Гвидион выяснил, что произошло, и проклял Блодейвет, превратив ее в сову, которая охотилась по ночам и которую – из-за ее позора – избегали все другие птицы. Затем Гвидион нашел Ллеу, спрятавшегося в ветвях дуба, и вернул ему человеческий облик. Разгневанный и обманутый муж убил Гронва и взял в свои руки власть в королевстве Гвинед.
Сложность этой истории в том, что она представляет собой скрытый миф о добре и зле. Потому что Блодейвет не была смертной женщиной из плоти и крови, она была в корне порочна, недостойна доверия и в конечном счете слишком опасна, чтобы находиться среди людей. Способный оборачиваться птицей Ллеу носил имя, означавшее «Яркий», а имя его матери Арианрод означает «Серебряное колесо»; это указывает на то, что он был небесным божеством, и его убежище на дубе является дополнительным подтверждением того. В античной мифологии и орел, и дуб были связаны с главенствующим римским богом Юпитером. Валлийская легенда окрашена христианской моралью. Магические практики, такие как заклинание, создающее женщину из цветов, прямо и последовательно осуждались. Закон в итоге возобладает, свет воссияет и разгонит тьму.
Рис. 51. Бронзовая фигура орла из римско-британского храма в Вудитоне, Оксфордшир
Кельтская мифология полна образами злых женщин с неестественной внешностью, но как обстояло дело с описаниями бесов? В современном оккультизме, представленном, в частности, картами Таро, дьявол изображается как сидящее существо – наполовину человек, наполовину рогатый козел с копытами, бородой и женской грудью. В средневековой Европе дьявола изображали с рогами и часто использовали как образец гораздо более раннюю иконографию упоминавшегося выше Кернунна. В кельтском представлении о Кернунне нет никаких намеков на то, что он воплощал темную сторону, однако его двойственность как получеловека-полуживотного в христианские времена стала ассоциироваться с категорически осуждаемыми представлениями о зоофилии, языческом хаосе. Адепты новой религии верили, что человек создан по образу и подобию Бога, а потому противоположен животным по своей природе.
Глава 7. Опасные связи: «Чудовищное правление женщин»
Почти все галлы высоки ростом, белы телом, русоволосы; взгляд у них живой и угрожающий; они страшно сварливы и чрезвычайно заносчивы. Когда один из них поссорится с другим и ему станет помогать его жена, которая сильнее его и голубоглаза, то целая толпа чужеземцев не справится с ними, особенно когда та, гневно откинув голову, скрежеща зубами и размахивая белоснежными и могучими руками, начнет наносить кулаками и ногами удары не слабее снарядов катапульты, выбрасываемых при помощи скрученных жил[55].
В эмоционально мощной трагедии «Вакханки» афинский драматург Еврипид передал чувства тревоги и отчаяния, охватывавшие общество после более чем двадцатилетней кровопролитной гражданской войны между Спартой и его родным городом-государством. Пьеса была написана в 407 году до н. э., после того как Еврипид бежал из Афин в относительный мир и спокойствие Македонии. Центральной темой трагедии являются два противоположных аспекта человеческой (точнее, мужской) природы: цивилизованный и дикий, – а также напряженное соотношение между феноменами номос (порядок) и физис (природа).
Ассоциация трагедии Еврипида с кельтскими мифами заключается в том, как представлены женщины. Автор «Вакханок» помещает женщин на сторону животного и необузданного мира природы, на дикую сторону, подчеркивая их фундаментальную противоположность упорядоченному цивилизованному миру мужчин, порядку и обустроенной городской среде. В его представлении женщины слабы и в силу этого больше подвержены излишествам дикой природы, а находясь под опьяняющим влиянием бога Диониса, способны к сексуальному бесчинству и ужасным актам насилия, включая убийство, расчленение и даже поедание людей.
Три отвратительные ведьмы, которые предсказывают гибель Макбета и ведут его к ней в прославленной трагедии Шекспира, имеют сильное сходство с Бадб и ирландской Морриган. Как и эти мифологические персонажи, шекспировские ведьмы стары, аморальны, искусны в пророчествах и гендерно двойственны. Один из персонажей пьесы, Банко, говорит о них так:
Шекспир написал «шотландскую пьесу» в период активной «охоты на ведьм» при короле Якове I, использовав слухи о заговоре шотландских ведьм с целью убить короля, раскрытом в 1591 году. Шекспир преднамеренно представил ведьм существами, стоящими за пределами всякой человеческой порядочности, мстительными, разрушительными и исполняющими ужасные ритуалы. На судебных процессах над ведьмами говорилось, что жертвы подвергались заклинаниям из-за отказа оказать гостеприимство ведьмам. Именно так ирландский король Конайре Мор был уничтожен Бадб в сказании «Разрушение дома Да Дерга». Подобно Кухулину, герою из Ульстера, Конайре Мор оказался под действием противоречащих друг другу гейсов, а также упоминавшегося выше «птичьего гейса» (см. ГОЛОС ВОРОНА: ИРЛАНДСКИЕ БОЕВЫЕ ВЕДЬМЫ): ему было запрещено оставаться наедине с женщиной после захода солнца, но он также был связан универсальными законами гостеприимства, которые требовали принимать и развлекать гостью. Так двойные обязательства Конайре Мора привели его к гибели. Направляемые Бадб, враги отсекли ему голову, но странная связь Конайре с потусторонним миром проявилась и после его смерти: отрубленная голова заговорила с его соратником Мак Кехтом, который отомстил за смерть короля.
Отношение ко многим выдающимся женщинам в валлийских и особенно в ирландских мифологических текстах представляет женские персонажи в столь же нелестном (и явно не феминистском) свете.
Возможно, подобная оценка появилась во многом благодаря христианским монахам, записавшим версии древних мифов, так как для клириков настоящие женщины не должны были появляться в публичных местах, скрываясь дома, а их чистоту и целомудрие следовало ревностно охранять. Поэтому Ульстерский цикл интерпретирует королеву Медб из Коннахта как женщину с неконтролируемыми сексуальными и военными аппетитами, за что ее часто высмеивает рассказчик. Даже ее смерть была позорной: Медб была убита из пращи зарядом из головы твердого сыра. Истории о других ирландских героинях, таких как Дейрдре Печалей (см. выше), подчеркивают неизбежность гибели для мужчин, обольщенных женской красотой. К валлийским героиням в письменных легендах относились не так жестко, но по большей части женщины эти предстают бесцветными, играя всего лишь роль катализат