— Куда?
— На Оркнейские острова. Это Северная Шотландия. Вылетаем сегодня ночью.
— Завтра рабочий день.
— Напишешь заявление на мое имя задним числом.
— Гера, если вместе поедем, кто останется? Июнь месяц!
— Вася, пару дней справится, мы ж на связи будем.
— Острова на севере Шотландии, — я сверилась с картой в интернете, — +15 и ветра. Что я там забыла?
— Мы с ребятами хотели бухту там исследовать: во время второй мировой там затопили кучу кораблей! — Помимо финансового анализа, в коем неимоверно преуспел, Герка был рьяным фанатом дайвинга, и готов был ради этого лететь на любой конец света, — у Сереги форс-мажор, жена не пустила, а у нас там уже все забронировано и проплачено, вот одно место и пропадает.
— Гера, я ж не ныряю…
— Не ныряю, а погружаюсь. Да полетели, Сереге все равно — деньги пропадут, а ты хоть отдохнешь… — он выразительно посмотрел на мой телефон, переведенный в беззвучный режим и нервно подрагивающий на столе. На экране гневно светилось фото мужа. Я перевела взгляд с фото на Герку. Он старательно размешивал сахар в чашке, давая мне самой принять решение. Я минуту позволила себе помечтать, что действительно поеду с ними, забыв обо всем, и тяжело вздохнула:
— Извини, я домой.
Гера пожал плечами и вышел, даже не допив кофе. Я медленно оделась и спустилась вниз. Моя машина стояла почти у входа. Вообще-то это было привилегией Герки, но он по-джентельменски ее мне уступил, так как все равно пользовался исключительно разьездной, с водителем. Мерседесовкий дизельный мотор довольно заурчал, разогреваясь, дворники услужливо замахали, смывая дорожки дождевых капель с лобового стекла. Дорога домой у меня занимала не более двадцати минут, но сейчас я ехала очень медленно, тормозя у каждого светофора, за что получила пару нервных гудков из других машин, в отличие от меня люди торопились попасть домой. Припарковавшись у дома, я минут пять сидела, собираясь с мыслями. Затем зашла в подьезд. Там как всегда воняло кошками, которых подкармливали сердобольные бабки, с нецензурной бранью обрушивавшиеся на каждого, кто осмеливался потревожить бедных тварей.
Лифт опять не работал. Пришлось подниматься пешком. К концу седьмого пролета, ноги на каблуках окончательно онемели, наконец-то обретя гармонию с отупевшим за день и от того бесчувственным мозгом. Дверь я открыла своим ключом. Муж лежал в нашей бежевой гостиной на кремовом диване в ярко-желтых шортах и черных носках с дыркой на подошве, и играл в очередную игру, которую скачал вчера вечером. Очевидно, его звонки были в тех перерывах, когда герою игры надо было «зарядится энергией», чтобы дальше крушить монстров. Увидев, что я пришла, он демонстративно отвернулся, изображая обиду. Я прошла на кухню: так и есть! В мойке стояла гора грязной посуды, оставшейся после вчерашнего ужина. Посуда была и на столе, вперемешку с тремя пустыми пивными бутылками и коробкой из-под пиццы, которую я заказала позавчера, потому что не успела ничего приготовить: к концу первого полугодия совещания по формированию финансовых активов и резервов становились практически ежедневными.
— У нас есть чего поесть? — муж возник в дверях, — Я тут с обеда голодный.
Я бросила на него неприязненный взгляд:
— В холодильник не заглядывал?
— Там греть надо, — он прошел на кухню и сел за стол, — Давай, убери здесь быстренько и покорми меня!
— А ничего, что я весь день на работе? — язвительно осведомилась я.
— Ну, ты же женщина, жена! — он посмотрел на меня веселым взглядом серых глаз, словно предлагая вместе посмеяться. Именно этот веселый взгляд и его милая улыбка рубаки-парня когда-то меня и «зацепили». Родители одобрили кандидатуру жениха: не пьет, не курит, сплошные достоинства с приставкой «не». «Ну и что, что он сейчас зарабатывает меньше, — уговаривали меня родители, — Он же в начале карьеры, потом освоится». Я махнула рукой и уступила совместному натиску. И правда, двадцать шесть лет, куда уж тянуть. Свадьба была стандартной: с белым платьем, букетом, толпой друзей и родственников. А потом началась взрослая жизнь. Из-за работы и мужа мне пришлось бросить конный спорт, мечту и реальность моего детства. Потом из-за работы я перестала успевать все по дому. Все эти долгие пять лет муж так и проработал в одном месте на одну и ту же зарплату, которая уже была раз в семь меньше моей, периодически критикуя мое поведение. Тяжело вздохнув, я собрала бутылки и открыла ящик, где стояло мусорное ведро, и обомлела. Руки задрожали. Бутылки со звоном полетели на пол. В помойном ведре лежали осколки хрустальной подковы — моего приза, который я получила, выиграв одни из первых своих серьезных соревнований много лет назад. Я медленно подняла осколки из ведра и повернулась к мужу:
— Что…Что случилось?
— Да, случайно задел! — он махнул рукой, — Они же вечно путаются под руками!.
— Он стоял в шкафу, на верхней полке.
— Слушай, ну чего ты переживаешь, ты же все равно этим больше не занимаешься, выброси их всех! А то мне диски класть некуда.
Я почувствовала, как кровь бросилась мне в голову. Мне безумно захотелось ударить, уничтожить этого человека. Схватить его за шею и с наслаждением бить головой об стены… Наверное, это явно отразилось на моем лице. Потому что муж непроизвольно резко подался от меня назад и свалился с дичайшим грохотом. Я выдохнула и вышла из кухни. В спальне я достала из шкафа свою дорожную сумку, хаотично побросала туда вещи, добавила все документы, лежавшие в тумбочке, свои немногочисленные украшения, сняла обручальное кольцо, молча положила на клавиатуру компьютера, и вышла из дому, оставив ошарашенного мужа самого разбираться с грязной посудой.
Аэропорт встретил вечной суетой. Я припарковала машину, оплатила стоянку, и решительно направилась к входу. Регистрацию на лондонский рейс еще не объявили. Герки с его друзьями тоже нигде не было видно. Я зашла в ближайшее кафе и заказала кофе. Подобострастный мальчик-брюнет глянул на меня глазами замученного оленя и томно умчался к стойке, пока заказ оставался в его памяти. Я откинулась на спинку стула, бесцельно наблюдая за людьми. Аэропорт очень интересное место для наблюдений. Все люди здесь делятся на три категории: те, кто спешат, те, кто нервно ждут, поглядывая на часы и переминаясь с ноги на ногу, и самая малочисленная часть — те, кто здесь работают. Последние, как правило, очень целенаправленно идут по залу, машинально прикрывая бейдж-пропуск. Стакан с латте появился передо мной с тихим стуком, рядом сразу же легла темная папка с чеком. Неспешно попивая кофе, я чувствовала, как мне покидают напряжение тяжелого рабочего дня и решимость. Допив кофе и оплатив счет, я встала, и уже собралась было идти на парковку, когда прямо в зале столкнулась с Герой. Он стоял с кучей баулов, в которых находилось дайверское снаряжение, и оглядывался по сторонам, ища своих спутников. Увидев меня, он ошеломленно заморгал, потом тень понимания скользнула по его лицу:
— Ты все-таки выбралась? Хорошо, что пораньше! — он призывно помахал рукой белобрысому парню в конце зала, — Ромыч! Дуй сюда.
— Посторожи, ребята сейчас подойдут, — кивнув на баулы, Герка подхватил меня под руку, окончательно перекрывая пути к бегству.
— А это?… — Роман удивленно переводил взгляд с Герки на меня и обратно.
— Вместо Сереги, мы билет переоформим и придем, — он увлек меня к окошкам представительств авиакомпаний.
Когда мы вернулись, Роман с друзьями уже стояли в очереди на регистрацию с кучей сумок баулов, в которых находилось оборудование для дайвинга. Вместе с Герой дайверов было четверо. Голубоглазый блондин Рома, здоровяк Сережка, который беспрестанно писал жене смс-ки, и любвеобильный Женя, начавший сразу заигрывать со мной. Настороженность, с которой они меня встретили, сменилась плохо скрытой радостью от того, что на меня можно было бесплатно зарегистрировать 20 кг снаряжения. А заявление Герки, что у меня первый разряд по конному спорту (я отмахнулась: школу олимпийского резерва я закончила очень давно и с тех пор на лошадь садилась лишь от случая к случаю) почему-то окончательно примирило их с моей скромной персоной.
Как выяснилось, лететь придется с двумя пересадками, что, конечно слегка утомляло. Удобно расположившись в зале ожидания, я с телефона быстро читала информацию про Оркнейские острова: красивое бирюзовое море, белоснежный песок пустынных пляжей, где никто не купается из-за холодного моря, постоянные холодные ветра, памятники неолита, охраняемые ЮНЕСКО. И на кой черт меня туда понесло? Но отступать уже было поздно и я, собрав волю в кулак, пошла на посадку. Всю дорогу пока ребята обсуждали дайвинг, перемежая планы байками из прошлого и двусмысленными анекдотами, я сидела у окна, осознавая глубину содеянного. Больше всего меня пугала необходимость объяснений с родителями и общими друзьями. Как мы будем встречаться на вечеринках у друзей? А если он найдет себе девушку, с каким сочувствующим взглядом все будут смотреть на меня… Еще и имущество. Я даже тихо застонала…Квартира, слава богу, моя еще до замужества, машина тоже, а вот сервизы придется перебить, тьфу, поделить.
Герка краем глаза заметил мое сосредоточенное лицо и сочувственно сжал руку, я тут же повернулась к нему:
— Гера, что я натворила?
— А что ты натворила?
— Я убежала на край света, даже не позвонив руководству… — я осеклась, глядя в ухмыляющееся лицо моего непосредственного начальника, — А как же планерки, совещания?
— День потерпят без нас, Вася справится. Это все, что тебя тревожит?
Я покачала головой, всмотрелась в лицо давнего друга, и решилась:
— Я ушла от мужа.
Гера с уважением посмотрел на меня:
— Давно пора, я все гадал, когда у тебя лопнет терпение.
— Но это же неправильно.
— Почему? Семья и все такое? Так у вас уже давно не было семьи! Ты — сама по себе, он — сам по себе.
— Но Гера, может, надо было поговорить, попробовать еще раз!
— Ира, ты уже все это проходила, не так ли?