Заключение
До конца XI века экономика Среднего Востока была одной из самых оживленных в мире. В исламских государствах была мощная сеть городов, широкий спектр производственной деятельности, их экономика находилась на высокой ступени коммерциализации и монетаризации и имела множество связей с другими регионами Старого Света. Однако начиная с XI века центр притяжения начал перемещаться в направлении от городских центров исламских государств к торговым государствам Италии, Нижних Земель и Англии. Тем не менее различия в уровне жизни между двумя этими регионами оставались небольшими до промышленной революции. Городские зарплаты на Среднем Востоке не имели долгосрочной тенденции к снижению в эпоху раннего Нового времени. Это, а также другие обстоятельства, указывает на то, что, вероятно, правильнее говорить о подъеме Европы, чем об упадке Среднего Востока.
В данной главе было сказано, что, несмотря на растущие расхождения с Западной Европой, в эпоху Средневековья и раннего Нового времени на Среднем Востоке происходило множество институциональных изменений. Чтобы объяснить направление институциональных изменений, в главе была рассмотрена внутренняя организация обществ Среднего Востока и то, каким образом их социальная и политическая организация могла повлиять на политические и экономические институты. В эпоху позднего Средневековья и раннего Нового времени политические институты, а также экономическая политика и практика на Среднем Востоке часто отражали интересы и приоритеты государственной элиты. Частный сектор, землевладельцы, торговцы, производители и менялы обладали значительной местной властью и автономией, но формальные политические институты не позволяли им в достаточной степени представлять свои интересы в центральном правительстве и в политике центрального правительства. Более того, этим группам никогда не удавалось достаточно энергично обозначить свои интересы для своих правителей, что позволило бы им оказывать влияние на правительство для продвижения собственных коммерческих интересов. Со своей стороны, государственная элита считала, что торговцы и частный сектор незаменимы для функционирования экономики. Государство относилось к их деятельности терпимо и даже поощряло ее. Когда купцы находили возможность заниматься своим делом при меньшем вмешательстве государства, они часто процветали. Но в то же самое время государственные элиты противодействовали экономическим и институциональным изменениям, когда считали, что эти изменения приведут к изменению существующего порядка, в результате чего она утратит свое политическое влияние. Поэтому институциональные изменения оставались выборочными и прежде всего отражали интересы и приоритеты государства и государственной элиты.
Различия в государственной политике и институциональном окружении между Западной Европой и Средним Востоком на протяжении Средних веков оставались ограниченными. Однако с развитием торговли через Атлантический океан торговцы в западноевропейских странах существенно увеличили свое экономическое и политическое влияние. Они смогли не только осуществлять большие институциональные изменения в своих странах, но и побуждать правительства своих стран к более действенной защите и развитию их интересов на Среднем Востоке. Таким образом, после XVI века местным купцам стало еще труднее конкурировать с европейцами. Поскольку они начали отставать от европейских купцов даже в своем собственном регионе, им стало еще труднее влиять на торговую политику своего правительства или изменять коммерческие или экономические институты в желаемом направлении. С начала XIX века экономическая политика и институциональные изменения на Среднем Востоке также начали отражать растущую мощь европейских государств и компаний.
Слабые стороны торговцев и в целом частного сектора на Среднем Востоке сохранились и в XX веке. Когда Великая депрессия привела к провалу аграрной экономической модели и ускорила дебаты об индустриализации, если не положила им начало, по всему региону звучали утверждения о том, что частный сектор не мог бы выдержать такой мобилизации ресурсов. Считалось, что полагаться на предпринимателей и закон спроса и предложения было бы расточительно и не позволило бы вызволить экономику из ловушки. В результате во главе индустриализации в Турции в 1930-е годы стала государственная элита и государственные предприятия в рамках стратегии под названием «этатизм». Эта модель была воспроизведена после Второй мировой войны в Египте, Сирии, Ираке и странах Северной Африки, и замещавшая импорт индустриализация проводилась не частными предприятиями, а государственным сектором (Richards and Waterbury 1996: 173–204).
Как недавно заметил один из ведущих политологов этого региона, одним из самых важных элементов исторического наследия Среднего Востока сегодня является огромное несоответствие между экономической и политической властью торговцев и экономической элиты в целом. Как было и в прошлом, торговцы в большей части современного Среднего Востока могут разбогатеть, но они не могут рассчитывать на приобретение политической власти или влияния (Özbudun 1996: 135–137). Такое отсутствие у экономической элиты политической власти и возможности влиять на экономические институты лучше, чем какой-либо другой отдельный фактор, чем географическое положение или обеспеченность ресурсами, чем ислам или культура, объясняет растущее экономическое расхождение между Западной Европой и Средним Востоком в эпоху позднего Средневековья и раннего Нового времени.
Литература
Асемоглу, Д. и Дж. Робинсон. (2015) Экономические истоки диктатуры и демократии. Москва: ГУ — ВШЭ.
Норт, Д. (2007). Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. Москва: Начала.
Abu-Lughod, J. L. (1989). Before European Hegemony: The World System A. D. 1250–1350. Oxford University Press.
Acemoglu, D. and S. Johnson, (2005). «Unbundling Institutions», Journal of Political Economy 113: 949–995.
Acemoglu, D. and J. Robinson (2006). «Economic Backwardness in Political Perspective», American Political Science Review 100: 115–131.
—. (2012). Why Nations Fail: The Origins of Power, Prosperity and Poverty. London: Profile Books.
Acemoglu, D., S. Johnson, and J. Robinson (2005). «The Rise of Europe: Atlantic Trade, Institutional Change and Economic Growth», American Economic Review 95: 546–579.
Allen, R. C. (2001). «The Great Divergence in European Wages and Prices from the Middle Ages to the First World War», Explorations in Economic History 38: 411–447.
Alvarez-Nogal, C. and L. Prados de la Escosura (2013). «The Rise and Fall of Spain (1270–1850)», Economic History Review 66: 1–37.
Ashtor, E. (1972). «Banking Instruments between the Muslim East and the Christian West», Journal of European Economic History 1: 553–573.
—. (1976). A Social and Economic History of the Near East in the Middle Ages. University of California Press.
—. (1978). Studies on the Levantine Trade in the Middle Ages. London: Variorum.
Blaydes, L. and E. Chaney (2013). «The Feudal Revolution and Europe’s Rise: Political Divergence of the Christian and Muslim Worlds before 1500 ce», American Political Science Review 107 (1): 16–34.
Boogert, M. H. van den (2005). The Capitulations and the Ottoman Legal System, Qadis, Consuls and Beratlis in the 18th Century. Leiden and Boston: Brill.
Borsch, S. J. (2005). The Black Death in Egypt and England. Austin, TX: The University of Texas Press.
Broadberry, S., B. Campbell, A. Klein, M. Overton, and B. Van Leeuwen (2010). «British Economic Growth, Some Preliminary Estimates, 1300–1850». Unpublished manuscript.
Cahen, C. (1970). «Economy, Society and Institutions», in P. M. Holt, Ann K. Lambton, and B. Lewis (eds.), Islamic Society and Civilization. Cambridge University Press, pp. 511–538.
—. (1971). «Ikta», in Encyclopedia of Islam, 2nd edn. Leiden: Brill.
Cipolla, C. M. (1963). «The Economic Policies of Governments», and «The Italian and Iberian Peninsulas», in M. M. Postan, E. E. Rich and E. Miller (eds.), The Cambridge Economic History of Europe, Vol. III. Cambridge University Press, pp. 397–429.
Çizakça, M. (1996). A Comparative Evolution of Business Partnerships: The Islamic World and Europe with Specific Reference to the Ottoman Archives. Leiden: Brill.
Crone, P. (1980). Slaves on Horses: The Evolution of the Islamic Polity. Cambridge University Press, pp. 74–81.
Cuno, K. (1992). The Pasha's Peasants. Land, Society and Economy in Lower Egypt, 1740–1858. Cambridge University Press.
Darling, L. T. (1996). Revenue-Raising and Legitimacy: Tax Collection and Finance Administration in the Ottoman Empire, 1560–1660. Leiden: Brill.
Gedikli, F. (1998). Osmanli δirket KUltUrU, XVI–XVII. Yuzyillarda Mudarebe Uygulamasi. Istanbul: Iz Yayincilik.
Genç, M. (1987). «A Study of the Feasibility of Using Eighteenth Century Ottoman Financial Records as an Indicator of Economic Activity», in H. Islamoglu-In-an (ed.), The Ottoman Empire and the World Economy. Cambridge University Press, pp. 345–373.
—. (1989). «Osmanli Iktisadi Dunya Goruδunun Ilkeleri», Istanbul Universitesi Ede-biyat FakUltesi Sosyoloji Dergis 3 (1): 175–185.
—. (1995). «Esham», in Islam Ansiklopedisi Ankara: Turkiye Diyanet Vakfi.
Gilbar, G. (2003). «The Muslim Big Merchants-Entrepreneurs of the Middle East, 1860–1914», Die Welt des Islams 43: 1–36.
Goldstone, J. (2002). «Efflorescences and Economic Growth in World History: Rethinking the ‘Rise of the West’ and the Industrial Revolution», Journal of World History, 13: 323–389.
Greenwood, A. (1988). «Istanbul’s Meat Provisioning: A Study of the Celepkesan System», Ph.D. dissertation, University of Chicago.