В известном смысле мы видим гибрид современной фирмы и простейшей традиционной мануфактуры. Он отличается от современной фирмы тем, что в нем производство на территории предпринимателя составляет достаточно незначительную часть общей добавленной стоимости, однако и у современных фирм доля такого производства сильно колеблется. С другой стороны, производство не было организовано в виде цепочки продаж и закупок у большого числа независимых производителей, ориентированных на специализированные наличные рынки. Существовало предпринимательское управление потоком товаров от обеспечения сырьем до сбыта готовых товаров, и предприниматель претендовал на остаточный доход, как в капиталистическом предприятии. Во многих отношениях мы имеем дело с объединенной фирмой, если нанятым ремесленникам платили по сдельным расценкам, которые были определены заранее, а не на наличном рынке. Однако, как правило, все стадии производства товара не были физически размещены в единой фабрике.
Так как далеко не все ученики становились мастерами-ремесленниками, они находили работу в качестве рабочих-специалистов и образовывали ядро квалифицированного рабочего класса, отличавшегося по статусу от поденных работников на транспорте или неквалифицированных рабочих в строительстве. В экспортно ориентированной текстильной отрасли, такой как изготовление гобеленов в Нижних Землях, некоторые предприниматели могли координировать деятельность до сотни ремесленников и рабочих, но в среднем не более чем порядка двадцати пяти (Stabel 2004: 207). Большинство этих рабочих или субподрядчиков работали дома или в мастерских, используя собственные инструменты или арендуя их у торговца-капиталиста, и только ограниченное их число — под крышей торговца. Субподрядчикам обычно платили сдельно, а сырье или полуфабрикаты поставлялись предпринимателем.
С точки зрения Коуза, Verlag или мануфактура, видимо, снижает транзакционные издержки, сокращая длинную цепочку снабжения от сырья до готовой продукции, но «требование», чтобы фирма была физической единицей, подразумеваемое Коузом, не выполняется. В смысле единого руководства система Verlag похожа на современную фирму, занятую аутсорсингом. Некоторые операции, проектирование, планирование и контроль над производством и продажами, остаются в «штабе» у торговца-предпринимателя, в то время как другие операции отдаются на выполнение независимым производителям или рабочим, выполняющим свои обязанности в своих домах или мастерских. Однако главным получателем прибыли является (владелец) капитал(а), т. е. финансирующий предприятие предприниматель — тот, кто нанимает рабочую силу, а не нанимающий капитал мастер, которому передается на выполнение часть работы. Возможно, конечно, что такой порядок вещей связан с недостатками рынков капитала, которые не позволяли работникам с легкостью «нанимать» капитал.
Влияние технологической неделимости на организацию производства очевидно в производстве, использующем силу воды и ветра. Устройства, приводимые в движение водой и ветром, применялись практически во всех производственных цепочках и на многих стадиях производства широкого спектра товаров. Для примера возьмем производство железа. Водяные колеса использовались для откачки воды из рудников, для привода молотов при дроблении железной руды, для привода мехов печей и молотов для очистки железа от шлака, для шлифовки стального инструмента и т. д. В континентальной Европе использование водяных колес в металлургии восходит к началу XI века, и существуют археологические свидетельства этому с периферии (Швеция), относящиеся к концу XII века. Быстрый рост новой технологии объяснялся просто: технологии, на смену которым она приходила, обычно имели низкие постоянные и высокие переменные издержки. При низком объеме производства последние ведут к более низким затратам на единицу продукции. Помол зерна в муку может производиться ручными жерновами, меха тоже могут приводиться в действие ногой или рукой. Ветряная или водяная мельница были бы нецелесообразны при низких уровнях совокупного спроса, что объясняет, почему проникновение технологии произошло, когда выросло население и совокупный спрос. Чтобы материализоваться, производственные преимущества технологий с высокими постоянными и низкими переменными издержками требуют порогового уровня спроса. При высоком совокупном спросе такая технология является способом уменьшения количества труда, очень напоминающим основное новшество эпохи Средневековья: способ типографского набора и печати подвижными литерами, возникший в тот момент, когда реальная заработная плата находилась на историческом пике. Но технология типографского набора Гутенберга имела очевидное преимущество при больших тиражах, перекрывавших постоянные издержки типографского набора.
Первоначально средства для вложений в мельницы имелись у землевладельцев, но в течение первой половины II тысячелетия возник «независимый» мельничный сектор, в котором арендаторы нанимали мельницы и работали на них. В городах бюргеры вкладывали средства в мельницы и сдавали их внаем мельникам или другим людям с подходящим опытом или профессией, например торговцам зерном. Некоторые арендаторы становились предпринимателями, использующими несколько мельниц с помощью наемных работников. В «Книге Страшного суда» указано около шести тысяч мельниц в Англии в конце XI века, и это число, включив и ветряные мельницы, к 1300 году удвоилось. Распространение мельниц большей частью происходило за пределами вотчинного сектора, что также указывает на диверсификацию в использовании мельниц. Землевладельцы и мелкие помещики оставались важным источником финансов для основания мельниц, и был разработан ряд конкретных типов договоров аренды, из которых видны преобладавшие в то время базовые рациональные экономические представления. Кроме издержек на строительство, имелись также значительные издержки на обслуживание и риск серьезного разрушения материала. Поэтому неудивительно, что среди нанимателей мельниц бывали плотники. В целом договоры аренды делали арендаторов тем более ответственными за издержки обслуживания, чем дольше был договорной период (Langdon 2004: 193–197). Со временем длительность договоров возрастала, и некоторые из них становились наследственными, но более краткие договоры часто бывали привязаны к авансовым платежам, чтобы обезопасить владельца от нерадивости арендаторов. Однако, принимая на себя большинство или все издержки обслуживания, арендатор оказывался подвержен неожиданным и разорительным ремонтным расходам. Поэтому неудивительно, что арендаторы организовывали партнерства, разделяя как риски, так и выручку мельничного бизнеса.
Однако не все партнеры обязательно участвовали в производстве или вносили равные доли капитала. Некоторые были пассивными компаньонами, были и постоянные наемные работники. Замечательная подробная монография Жермена Сикарда (Sicard 1953) по поводу мельниц в Тулузе, в Южной Франции, раскрывает удивительную современность корпоративной структуры двух мельниц у реки Гаронна, но свидетельства подобных явлений встречаются повсюду. Для этих мельниц нужно было на реке построить дамбы, чтобы перенаправить потоки воды и оставить проходы для кораблей. Размах этих инфраструктурных работ требовал крупного финансирования. Изучая эту систему управления на протяжении более трех веков, можно проследить не только отделение прав собственности от участия в производстве, но и прав собственности от управления. Владельцы поначалу имели некоторое отношение к текущей деятельности, но потом стали просто дольщиками или акционерами, мало влиявшими на повседневную работу мельниц. Со временем владельцы также получили ограниченную ответственность. Такие партнерства отличались от торговых партнерств с ограниченной продолжительностью. Доли в мельничных предприятиях покупались и продавались, и такие предприятия существовали веками.
В наиболее развитых местах производства в горной и металлургической промышленности на европейском континенте Джон Неф (Nef 1987) также обнаружил «расслоение капитала и труда», вызванное масштабами требуемых инвестиций. Партнерства возникали по всей Европе, например в медных шахтах Стура-Коппарберг в Швеции и в добыче серебра в тосканском Монтьери. В металлургии инвестиции в водяные колеса и их обслуживание требовало крупных мастерских, обычно с мастером-ремесленником, множеством учеников и наемных рабочих. Однако эти мастерские не были велики по современным стандартам: немногие из них держали более десяти работников. Из этого правила были исключения, из которых наиболее впечатляющими представляются серебряные мастерские в Германии, Saigerhutten. Они описаны во всех деталях и с иллюстрациями Агриколы в De re metallica. Эти мастерские, использовавшие энергию воды, объединяли многочисленные стадии производства серебра в одну «фабрику». Финансы поступали от местных землевладельцев, от государства, объединенных в партнерства производителей и все больше — от городских предпринимателей и торговцев. Горное дело также становилось более капиталоемким по мере использования запасов; часто руды, которые добывались с поверхности или были расположены неглубоко, истощались. Шахты под поверхностью земли было труднее разрабатывать и обслуживать, в частности из-за необходимости откачивать воду. В процессе увеличения потребности в капитале исходные партнерства производителей погружались в долги и в конечном счете становились жертвами поглощения со стороны городских торговцев, дававших средства в кредит. Владение шахтами и плавильными печами было не централизовано, а осуществлялось довольно большими группами инвесторов, делегировавших реальное управление профессионалам.
Здесь мы видим контуры современного предприятия. Растущая опора на постоянную рабочую силу пришла на смену организации, построенной на партнерстве или ассоциации независимых производителей или же на передаче работы внешним мастерам-ремесленникам. Там, где горное производство было рассеяно по сравнительно мелким объектам, как в Швеции, традиционная организация сохранялась и после начала раннего Нового времени. Плавильные печи строились и использовались группами фермеров-шахтеров, которые пользовались печами по очереди, обычно в сезон затишья в сельскохозяйственном цикле. Хотя партнеры часто были скромного происхождения, через поколения они повышали свой статус и увеличивали привилегии и богатство, становясь своеобразной аристократией. Традиционная земельная аристократия постепенно вытеснялась из числа владельцев государством и горнодобывающей «аристократией». Производительность каждой печи была, разумеется, ограниченной, но все равно Швеция в конце эпохи Средневековья стала для европейского рынка основным поставщиком ковкой стали, так называемой