Источник: OECD 2008: 143; посчитано на основе данных опроса о доходах населения по возрастным группам ОЭСР и набора данных ОЭСР по социальным расходам (SOCX).
Примечание: Порог бедности равен половине медианного располагаемого дохода домохозяйств. Расходы на социальную защиту включают государственные расходы и обязательные взносы частных лиц в денежной форме (то есть не включают обеспечение в натуральной форме). Расходы на социальную защиту населения в трудоспособном возрасте включают пособия по инвалидности, детские пособия, пособия по безработице, на оплату жилья и другие виды пособий в рамках программ социальной помощи. Расходы на социальную защиту населения в пенсионном возрасте включают выплаты лицам, достигшим пенсионного возраста, а также ветеранам. Расходы на социальную защиту представлены в процентах от ВВП в факторных ценах. В случае всех стран данные об уровне бедности относятся к середине 2000-х годов. Данные по социальным расходам относятся к 2003 году в случае всех государств за исключением Турции (1999 год).
На основе сравнительного анализа возрастных групп ОЭСР в своем докладе (2008: 143–144) заключает: «Такая структура социальных расходов не только отражает тот факт, что в большинстве стран ОЭСР трудовая пенсия привязана к размеру заработка, но и позволяет предположить, что более существенного сокращения бедности можно было бы добиться, если бы часть расходов на пенсионные программы была бы перенаправлена на малоимущих людей в трудоспособном возрасте, а также их детей».
Если перераспределяющее средства системы социального страхования и помощи в пользу пожилого населения общество очевидным образом не выигрывает в уровне ВВП, почему так много стран пошло по этому пути? По всей видимости, дело в «седой власти». В послевоенную эпоху в демократических государствах постоянно возрастала доля пожилого населения, а также населения, приближающегося к пенсионному возрасту. Кроме того, пожилое население принимало относительно активное участие в политике. Какое бы воздействие это не оказало на ВВП, пожилым удалось добиться перераспределения в свою пользу за счет других поколений.
Но, как многие уже давно предупреждали, в новом XXI столетии этому должен прийти конец. Численность населения старше 65 лет в процентах ко взрослому населению продолжит расти, как она росла в течение последних веков. В Восточной Азии и Италии отношение численности пожилого населения к населению в трудоспособном возрасте растет просто зловещими темпами, но и другие страны не являются исключением. Главная причина – это подъем ожидаемой продолжительности жизни в пожилой возрастной группе. Естественно, общество могло бы решить эту проблему, если бы люди продолжали работать и в более пожилом возрасте. В таком случае удалось бы зафиксировать долю трудоспособного возраста в общей продолжительности жизни. Однако этому мешает снижение среднего возраста выхода на пенсию среди мужчин (хотя исторически этот фактор оказывал меньшее влияние на продолжительность получения пенсии, чем рост ожидаемой продолжительности жизни)[251]. По мнению некоторых авторов, избежать роста налогов, идущих на покрытие пенсий (а также медицинской помощи пожилым), общество может, если найдет способ привязать годовые пенсионные выплаты каждой из возрастных когорт к ожидаемой продолжительности жизни в пожилом возрасте. Условно-накопительная пенсионная система Швеции обладает этим положительным свойством, хотя Швеция, как и другие страны ОЭСР, по-прежнему ищет решение проблемам, возникающим из-за финансирования медицинской помощи пожилому населению[252].
Заключение
Хотя исследователи еще только приступают к написанию глобальной истории частного и государственного социального страхования и социальной помощи, в данной главе нам без труда удалось привести наиболее очевидные факты, отражающие связь между экономической теорией и экономической историей в странах Северо-Атлантического региона. Следующая наиболее очевидная задача – вырваться за рамки европейского и североамериканского опыта и погрузиться в историю социального страхования и социальной помощи за пределами семьи в других странах.
Развитие частного страхования и благотворительности, облегчаемое укреплением правопорядка и ростом доходов, по всей видимости, происходило медленно и его объем оставался очень скромным. Рост государственной помощи не привел к вытеснению частной помощи, поскольку она во все времена лучше объяснялась моделью «подогретого» альтруизма, чем моделью альтруизма, полезность которого для индивида определяется совокупным уровнем помощи нуждающимся.
В настоящей главе приводятся некоторые предварительные оценки того, насколько система социального страхования и социальной помощи была эффективной в исторической ретроспективе. Во все века и до сего дня в обоих секторах упускались многие возможности расширить систему обеспечения с пользой для экономического роста. Об этих возможностях свидетельствует высокая предельная отдача от вложений в целый ряд сфер, в частности в накопление человеческого капитала. Работу частного сектора чрезвычайно осложняют «проблема безбилетника» при предоставлении социальной помощи, асимметрия информации на некоторых рынках добровольного страхования и, прежде всего, невозможность гарантировать соблюдение долгосрочных договоров о заимствовании, которые обязательно окупили бы частным заимодавцам их инвестиции в человеческий капитал. Работу государственного сектора осложняют проблемы организационного характера, «проблема безбилетника», а также сосредоточение политического влияния у особых групп интересов, чьи цели могут противоречить достижению максимальной социальной эффективности.
В течение тысячелетий развитие государственной системы социального страхования и помощи тормозилось, пока государство не сформировало фискальный потенциал, а масса населения не получила избирательные права. Благодаря этим двум обстоятельствам была открыта дорога к менее дорогостоящей, более эффективной и менее бюрократизированной государственной системе обеспечения. Развитие всеобщего образования и здравоохранения, финансируемых из налогов, обеспечили огромный прирост ВВП, как, возможно, и вспомоществование бедным на ранних исторических этапах. Однако начиная с 1960-х годов повышение социальных расходов все в меньшей степени шло на устранение неравенства в обществе, препятствующего экономическому росту. Все большая доля доставалась пожилому населению, все меньшая направлялась на помощь молодежи. В XXI столетии стремительное старение населения должно положить этому конец.
Литература
Грубер, Д. (2012). Государственные финансы и государственная политика. М.: Бюджет.
Масгрейв, Р., Масгрейв, П. (2009). Государственные финансы: теория и практика. М.: Бюджет.
Стиглиц, Дж. Ю. (1997). Экономика государственного сектора. М.: Изд-во МГУ; ИНФРА-М.
Acemoglu, D. and J.A.Robinson (2006). “Economic Backwardness in Political Perspective,” American Political Scienсe Review 100 (1): 115–131.
Adema, W., P.Fron, and M.Ladaique (2011). “Is the European Welfare State Really More Expensive? Indicators on Social Spending, 1980–2012; and a Manual to the OECD Social Expenditure Database (SOCX),” OECD Social, Employment and Migration Working Papers, No. 124, OECD Publishing. Available at http:// dx.doi.org/10.1787/5 kg2d2d4pbf0-en (accessed January 17, 2012).
Alesina, A., R.Baqir, and W.Easterly (1999). “Public Goods and Ethnic Divisions,” Quarterly Journal of Economics 114 (4): 1243–1284.
Alesina, A. and E. Glaeser (2004). Fighting Poverty in the US and Europe: A World of Difference. Oxford University Press.
Andreoni, J. (1988). “Privately Provided Public Goods in a Large Economy: The Limits of Altruism,” Journal of Public Economics 35 (1): 57–73.
–-. (1990). “Impure Altruism and Donations to Public Goods: A Theory of WarmGlow Giving,” Economic Journal 100 (401): 464–477.
–-. (2006). “Philanthropy,” in S.-C. Koln and J. Mercier Ythier (eds.), The Handbook of Giving, Reciprocity, and Altruism. Amsterdam: North-Holland, pp. 1201–1269.
Andreoni, J. and A. Payne (2011). “Crowding-Out Charitable Contributions in Canada: New Knowledge from the North” (November). Available at http://econ.ucsd.edu/~jandreon/research.htm (accessed June 24, 2013).
Andreoni, J., J. Smith, and D. Karp (2011). “Diversity and Donations: The Effect of Religious and Ethnic Diversity on Charitable Giving” (October). Available at http://econ.ucsd.edu/~jandreon/research.htm (accessed June 24, 2013).
Ansell, B. W. (2010). From the Ballot to the Blackboard: The Redistributive Political Economy of Education. Cambridge University Press.
Aslund, A. (1997). “Social Problems and Policy in Postcommunist Russia,” in E. B. Kapstein and M. Mandelbaum (eds.), Sustaining the Transition: The Social Safety Net in Postcommunist Europe. New York: Council on Foreign Relations, 124–146.
Baldwin, P. (1990). The Politics of Social Solidarity and the Bourgeois Basis of the European Welfare State, 1875–1975. Cambridge University Press.
Bird, R. M. (1971). “Wagner’s ‘Law’ of Expanding State Activity,” Public Finance/Finan-ces Publiques 26 (2): 1-26.
Boyer, G.R. (1989). “Malthus Was Right after All: Poor Relief and Birth Rates in Southeastern England,” Journal of Political Economy 97 (1): 93-114.
Carneiro, P. and J.Heckman (2003). “Human Capital Policy,” in J.Heckman and A. Krueger (eds.), Inequality in America: What Rolefor Human Capital Policies? Cambridge, MA: The MIT Press.
Carter, S., S. S. Gartner, M. R. Haines, A. L. Olmstead, R. Sutch, and G. Wright, eds. (2006). The Historical Statistics of the United States: Millennial Edition,