Horsefield, K. (1986). The International Monetary Fund, 1945–1965: Twenty Years of International Monetary Cooperation. Washington, DC: International Monetary Fund.
International Monetary Fund (IMF) (2009). World Economic Outlook (April).
–-. (2010). World Economic Outlook (April).
James, H. (1986). The German Slump: Politics and Economics 1924–1936. Oxford University Press.
–-. (2001). The End of Globalization: Lessonsfrom the Great Depression. Cambridge MA: Harvard University Press.
Jones, G. and C.Trebilcock (1982). “Russian Industry and British Business: Oil and Armaments,” Journal of European Economic History 11 (1): 61-103.
Keynes, J.M. (1929). “The German Transfer Problem”; “The Reparation Problem: A Discussion. II. A Rejoinder”; “Views on the Transfer Problem. III. A Reply,” Economic Journal 39, March: 1–7; June: 172–178; September: 404–408.
Kindleberger, C. P. (1973). The World in Depression, 1929–1939 Berkeley, CA: University of California Press.
Kraay, A. (2000). “Household Saving in China,” World Bank Economic Review 14 (3): 545–570.
Macdonald, J. (2006). A Free Nation Deep in Debt: The Financial Roots of Democracy. Princeton University Press.
McGuire, P. and G. von Peter (2009). “The US Dollar Shortage in Global Banking and the International Policy Response,” BIS Working Paper, no. 291.
Milesi-Ferretti, G.M. and C.Tille (2011). “The Great Retrenchment: International Capital Flows during the Global Financial Crisis,” Economic Policy 26 (4): 285–342.
Mitchener, K.J. and M.Weidenmier (2008). “Trade and Empire.” Economic Journal 118: 1805–1834.
Moggridge, D. (1992). Maynard Keynes: An Economist’s Biography. London and New York: Routledge.
Neilson, K. (1984). Strategy and Supply: The Anglo-Russian Alliance 1914-17. London: George Allen & Unwin.
Notel, R. (1984). “Money, Banking and Industry in Interwar Austria and Hungary,” Journal of European Economic History 13 (2).
Nurkse, R. (1944). International Currency Experience: Lessons of the Interwar Period. Geneva: League of Nations.
Obstfeld, M. (2012). “Does the Current Account Still Matter?” American Economic Review 102 (3): 1-23.
Obstfeld, M. and A. M. Taylor (2004). Global Capital Markets: Integration, Crisis and Growth. Cambridge and New York: Cambridge University Press.
Ohlin, B. (1929). “The Reparation Problem: A Discussion,” Economic Journal 39: 170–178.
Olegaria, R. (2006). A Culture of Credit: Embedding Trust and Transparency in American Business. Cambridge, MA: Harvard University Press.
Pitchford J. (1990). Australia’s Foreign Debt: Myths and Realities. Sydney: Allen & Unwin.
Polanyi, K. (1944). The Great Transformation. New York: Farrar & Rinehart.
Reinhart, C. and V. Reinhart (2008). “Capital Flow Bonanzas: An Encompassing View of the Past and Present,” in J. Frankel and C. Pissarides (eds.), NBER International Seminar on Macroeconomics 2008. University of Chicago Press, pp. 9-62.
Ritschl, A. (2002). Deutschlands Krise und Konjunktur 1924–1934: Binnenkonjunktur, Aus-landsverschuldung und Reparationsproblem zwischen Dawes-Plan und Transfersper-re. Berlin: Akademie Verlag.
Rodrik, D. (2007). “The Inescapable Trilemma of the World Economy,” at http://rodrik.typepad.com/dani_rodriks_weblog/2007/06/the-inescapable.html.
Siegel, J. (in press). For Peace and Money: International Finance and the Making and Unmaking of the Triple Entente.
Stiglitz, J. (1998). “Boats, Planes and Capital Flows,” Financial Times, March 25.
Straumann, T. (2010). Fixed Ideas of Money: Small States and Exchange Rate Regimes in Twentiethcentury Europe. New York: Cambridge University Press.
Sussman, N. and Y.Yafeh (2000). “Institutions, Reforms and Country Risk: Lessons from Japanese Government Debt in the Meiji Era,” Journal of Economic History 60 (2): 442–467.
Taylor, A. J. P. (1963). English History 1914–1945. Oxford: Clarendon Press.
Von Laue, T (1963). Sergei Witte and the Industrialization of Russia. New York: Columbia University Press.
Wilkins, Mira (1999). “Swiss Investments in the United States 1914–1945,” in S. Guex (ed.), La Suisse et les Grandes Puissances, 1914–1945: Relations economiques avec les Etats-Unis, la Grande Bretagne, l’Allemagne et la France. Geneva: Droz, pp. 1-139.
Wolf, M. (2008). Fixing Global Finance. Baltimore, MD: Johns Hopkins University Press.
World Bank (1993). The East Asian Miracle. Washington, DC: World Bank.
10. Капитализм и колонииГарет Остин
История империй дольше истории капитализма. Также шире их география: в середине XX века, когда над морями еще властвовали капиталистические державы, на суше крупнейшей империей стал коммунистический Советский Союз. И все же распространена точка зрения, что владычество морских колониальных держав, длившееся почти 500 лет, и капитализм находились в тесной причинно-следственной связи, действовавшей в обоих направлениях и влиявшей как на метрополии, так и на их колонии. Мысль о том, что существует систематическая связь между эволюцией капитализма на национальном уровне и размером и формой империй, озвучивалась многими поколениями ученых. Критики капитализма и империй, считали, что первый помогал метрополиям накапливать богатства и обеспечивать внутреннюю политическую стабильность. На том же самом делали акцент и сторонники империализма. Как бы там ни было, почти все соглашались с тем, что колониальное господство капиталистических стран было главным каналом распространения капиталистических институтов по миру.
В данном очерке рассматривается особая эпоха в истории взаимодействия капитализма и колониализма – время, когда определяющее значение имело промышленное развитие. Во-первых, в эту эпоху происходила промышленная революция, которая к 1850 году успела завершиться в Британии и уже распространялась стремительно, хотя и неравномерно, в западных странах. Во-вторых, в эту эпоху промышленная революция с еще большей неравномерностью распространялась в другие страны, среди которых первой стала Япония периода Мэйдзи. Кроме того, на всем протяжении эпохи происходили постоянные изменения в структуре и технологиях промышленных экономик. История колониализма приблизительно после 1850 года отличалась от предыдущих периодов пятью основными признаками.
Во-первых, на этом сравнительно позднем этапе в истории заморских империй происходил широкий, во многом кумулятивный процесс дивергенции по уровню богатства и военных технологий между Западом и остальным миром. И как бы ни был в 1780 году велик этот разрыв в уровне душевого дохода между Западной Европой и Северной Америкой с одной стороны и экономическим ядром Азии и остальным миром – с другой (Gupta and Ma 2010; Part-hasarathi 2011; Pomeranz 2000), индустриализация на Западе превратила его в настоящую пропасть. Благодаря росту флота, обусловленному экономическим подъемом, а также применению в судоходстве и военном деле промышленных технологий, Запад внезапно получил столь громадное военное преимущество над остальным миром, какого он не имел с начала XV века, когда португальцы открыли эпоху заморских империй. С этого момента император Китая больше не мог отделаться от британцев, желавших установить открытые дипломатические отношения, так же легко, как это сделал его предшественник на престоле, прославившийся язвительной сентенцией: «Я не придаю цены странным или хитро сделанным предметам и не нуждаюсь в изделиях вашей страны». Новое поколение правителей теперь можно было запугать и принудить к открытию рынков путем подписания «неравноправных договоров», название которых хорошо отражало их суть. Таким образом, способность западных стран навязать свои интересы с помощью военного принуждения возросла вместе со снижением экономических издержек этого принуждения.
Во-вторых, в торговых отношениях Европы и Азии благодаря первой промышленной революции произошел переворот большого исторического значения. Раньше европейские страны в торговле с Индией, Юго-Восточной Азией и Китаем всегда были в убытке. Им приходилось оплачивать азиатские товары, в том числе ремесленные изделия, такие как индийский хлопок и китайский фарфор, золотыми слитками (так как Азия не нуждалась в европейских товарах). В XIX веке, с наступлением эры механических ткацких станков, европейские товары хлынули на азиатские потребительские рынки. Кроме того, вместо изделий индийских ткачей британские судна теперь могли привозить в Африку хлопчатобумажную ткань, изготовленную на британских фабриках. Далее, приведя к громадному увеличению выпуска промышленных изделий, индустриальная революция в Британии на долгое время лишила продавцов сырья их господствующего положения в глобальной торговле. Следствием усилившейся конкуренции со стороны западного промышленного импорта и появления положительных стимулов к специализации на производстве сырья стала частичная «деиндустриализация» в остальном мире. Таким образом, постоянному увеличению разрыва между Западом и остальным миром в уровне душевого дохода сопутствовало появление новой системы международного разделения труда, в которой первый производил товары промышленного экспорта, а второй – сырье (Williamson 2011). Выступить против модели, в которой господствовали западные страны, впервые удалось Японии, совершившей индустриализацию после реставрации Мэйдзи в 1868 году. К 1914 году значительный рост промышленности, хотя и не достигавший масштаба полноценной индустриализации, успел произойти в странах Латинской Америки. Ключевая задача настоящего очерка – понять, насколько европейское владычество способствовало закреплению за колониями того места в разделении труда, которое они заняли, а также то, помогало оно или мешало формированию в них зачатков современной промышленности.