С декабря 1920 года — начальник агентурно-следственного отделения Особого отдела ВЧК. Одновременно являлся особоуполномоченным по фильтрации белых офицеров на Севере.
С июля 1921 года под фамилией Никольский являлся следователем Верховного трибунала при ВЦИКе. В 1924 году завершил обучение в Школе правоведения при Московском университете и возвратился на работу в органы госбезопасности — в Экономическое управление ОГПУ.
Летом 1926 года Никольского перевели на работу в Иностранный отдел ОГПУ. Во внешней разведке он стал Александром Михайловичем Орловым. Выезжал на руководящую работу в берлинскую резидентуру. В 1930 году вернулся в Москву и возглавил экономическое отделение внешней разведки.
Весной 1933 года был направлен в Париж в качестве руководителя нелегальной оперативной группы. В мае 1934 года покинул Францию и возглавил нелегальную резидентуру в Англии, где стал главным оператором Кима Филби, незадолго до этого завербованного сотрудником его резидентуры Арнольдом Дейчем.
Возвратившись в СССР в октябре 1935 года, продолжал курировать деятельность «Кембриджской пятерки» с позиций Москвы. Выезжал в Италию, Эстонию и Швецию для выполнения вербовочных заданий.
20 июля 1936 года, через три дня после того, как в Испании разразилась гражданская война и страна превратилась в арену борьбы между силами фашизма и демократии, руководство НКВД приняло решение направить туда Орлова резидентом советских спецслужб. В сентябре того же года Политбюро ЦК ВКП(б) постановило оказать республиканскому правительству всестороннюю поддержку. Одновременно на заседании была утверждена кандидатура Орлова в качестве резидента НКВД в Испании и главного советника по внутренней безопасности и контрразведке при республиканском правительстве.
В Испании Орлову вновь пришлось руководить работой Кима Филби, находившегося там в качестве английского журналиста при франкистском правительстве. В начале своей испанской командировки Орлов привлек к сотрудничеству с советской разведкой добровольца интернациональной бригады имени Авраама Линкольна американца Морриса Коэна, который в дальнейшем сыграл важную роль в получении советской разведкой американских атомных секретов, действовал в США и Англии в качестве связного видных советских разведчиков-нелегалов Вильяма Фишера (Рудольфа Абеля) и Конона Молодого и в 1995 году стал Героем Российской Федерации.
Разведывательная деятельность Орлова была отмечена орденами Ленина и Красного Знамени.
В июле 1938 года Орлов получил указание из Москвы выехать в Антверпен для встречи с представителем Центра на борту советского парохода «Свирь». Опасаясь ареста и депортации в Союз, Орлов 12 июля неожиданно покинул свой пост в Испании и скрылся вместе с женой (сотрудницей резидентуры) и дочерью-подростком, которая серьезно болела. Добавим, что вместе с Орловым из кассы резидентуры исчезли 68 тысяч долларов, которые по тем временам представляли достаточно большую сумму.
Через месяц в полпредство[5] СССР в Париже от Орлова на имя наркома внутренних дел Ежова поступило письмо, в котором он разъяснял, что его поступок обусловлен нежеланием подвергнуться необоснованным репрессиям на родине, как это уже случилось со многими его коллегами и друзьями. Орлов заверил, что сведений, которые могли бы повредить советской разведке и Советскому Союзу, он противнику не выдаст.
Побег Орлова на Запад — уникальный случай в истории советской внешней разведки, в течение тридцати с лишним лет не было определено, чем же был этот уход: рядовым предательством со всеми тяжелыми последствиями или же актом самосохранения, как пытался убедить Службу сам Орлов. С тех пор в обиход отечественных спецслужб был введен термин «невозвращенец».
Необходимо подчеркнуть, что побег Орлова нанес серьезный ущерб советской внешней разведке. Многие агенты, известные Орлову, были отозваны, законсервированы или просто оставлены без связи. В Центре длительное время сохранялись опасения, что ценнейшая агентура и многие секретные мероприятия окажутся расшифрованными. Кстати, лондонская нелегальная резидентура до середины 1940 года практически не функционировала, а «легальная» лондонская резидентура после побега Орлова фактически прекратила свое существование и была восстановлена только в октябре 1940 года.
Орлов негласно въехал в США и в дальнейшем проживал там под именем Игоря Константиновича Берга. Только после смерти Сталина в 1953 году он опубликовал в США книгу, в результате чего американские спецслужбы узнали о его нахождении в стране. На многочисленных допросах и собеседованиях в ФБР он не выдал известную ему заграничную агентуру советской внешней разведки, в том числе группу Кима Филби.
Скончался в США в апреле 1973 года.
Приняв Филби на связь, Орлов постарался убедить его, что карьера журналиста открывает перед ним возможность заводить интересующие разведку контакты в самых различных слоях британского общества.
От Филби стала поступать представлявшая интерес разведывательная информация. В частности, он сообщил о закрытом заседании Центрально-Азиатского общества, где его отец делал доклад об Англо-Персидской нефтяной компании. Он передал информацию о короле Саудовской Аравии Ибн Сауде и английской политике в этой стране. Особый интерес для Центра представили полученная Филби копия ответа саудовского посла в Лондоне министру иностранных дел Англии с согласием на строительство англичанами военно-воздушной базы на Ближнем Востоке, а также обзор деятельности британского военного министерства и его разведки с характеристиками на некоторых ее сотрудников. Последние сведения Филби получил от университетского приятеля Тома Уайли, занимавшего должность секретаря помощника военного министра. Дружба с ним дала возможность Филби длительное время получать важную информацию.
И все же до решения главной задачи, поставленной перед Филби — проникнуть в британскую разведку, — было еще очень далеко.
В середине 1935 года оператором Филби вновь стал Дейч, сменивший Орлова, отозванного в Москву. В это же время один из друзей Тома Уайли предложил Филби возглавить журнал, который бы освещал на своих страницах состояние англо-германских экономических отношений. Посоветовавшись с Дейчем, Филби дал согласие. «Мне кажется, — подчеркивал он позже, — что вот это мое согласие и было началом моей действительной работы для Советского Союза».
Став редактором нового журнала, Филби вступил в Англо-германское содружество — организацию, которая существовала в то время для улучшения отношений между Англией и нацистской Германией. У него появились знакомые в немецком посольстве, а через них и доступ туда.
Филби сблизился с германским послом Иоахимом фон Риббентропом. Благодаря его поддержке часто выезжал в Берлин. Филби продолжал встречаться с Риббентропом — уже министром иностранных дел нацистской Германии — и с его сотрудниками и в дальнейшем, во время своих регулярных поездок в Берлин. Завязались у него контакты и в геббельсовском Министерстве пропаганды.
От знакомых в посольстве нацистской Германии Филби стал получать интересующие Лубянку сведения о неофициальных контактах между Лондоном и Берлином, в том числе через финансистов, промышленников, специалистов по экспорту и импорту. Из этих сведений следовало, что британские финансовые и промышленные круги вкладывают миллиарды в милитаризацию экономики нацистской Германии и усиленно подталкивают ее к войне против СССР.
Весьма продуктивная и полезная в разведывательном отношении, эта работа была особенно тяжела для Кима Филби психологически. Ведь он оказался среди тех, кого ненавидел и против кого боролся последние годы. Однако ради того дела, которому он посвятил себя, Филби готов был идти на такие жертвы.
На оперативных встречах Дейч постоянно напоминал Филби, что он должен создать себе образ не английского нациста, а независимо мыслящего англичанина, воспринимающего гитлеровскую Германию как фактор европейской жизни, с которым следует считаться и пытаться извлечь из этого экономические и культурные выгоды для своей страны.
Учитывая исключительную важность работы с членами «кембриджской группы», которую осуществлял лично Дейч, вынужденный одновременно исполнять обязанности нелегального резидента в Лондоне Орлов, отозванный в Москву, подал начальнику разведки рапорт, в котором поставил вопрос о назначении на эту должность другого опытного разведчика-нелегала. И такой человек в резидентуре был. В январе 1936 года в резидентуру Орлова прибыл один из лучших нелегалов Центра Теодор Малли (оперативный псевдоним «Манн»), который был направлен в Лондон с единственной задачей — поддерживать связь с шифровальщиком МИДа Великобритании «Магом», завербованным ранее в другой стране разведчиками-нелегалами Дмитрием Быстролётовым и Арнольдом Дейчем. Ходатайство Орлова было удовлетворено, и вскоре Теодор Малли возглавил нелегальную резидентуру НКВД в Великобритании.
В середине 1936 года Центр принял решение направить Филби в качестве независимого журналиста в Испанию, в районы, занятые франкистскими мятежниками.
К этому времени Теодор Малли уже возглавил лондонскую нелегальную резидентуру. Как резидент он стал руководить работой Дейча и, следовательно, совместно с ним разрабатывать и планировать операции по наиболее эффективному использованию возможностей Филби и его продвижению в британские спецслужбы.
Малли лично провел несколько встреч с Филби в Лондоне и Берлине, куда он для этого специально выезжал. На этих встречах наряду с прочими обсуждался вопрос о поездке Филби в Испанию.
Теодор Степанович Малли, венгр по национальности, родился в 1894 году в городе Темешваре, входившем в то время в состав Австро-Венгерской империи (ныне город Тимишоара в Румынии), в семье чиновника Министерства финансов. Окончив гимназию, вступил в католический монашеский орден. Учился на философском и богословском факультетах духовной семинарии, был рукоположен в сан диакона, однако впоследствии порвал с религией.