ливо накинул плед на мертвую гостью и растерянно оглядел темную комнату. Электронные часы показали ровно 21.00. Звезды в распахнутом окне презрительно усмехнулись: «Ты крупно влип, парень!». Теперь тебе никто не поможет.
В кое-то веки они оказались правы. Он действительно крупно влип. Через два часа сюда постучится комендант и попросит барышню на выход. Он нервно хохотнул: она и пойдет, но только вперед ногами. А сосед? Он должен вернуться с минуты на минуту.
Он заметался по комнате, разыскивая свою спортивную сумку. Нашел. Постарался впихнуть остывающее тело и почти сразу же оставил бессмысленные попытки. Сумка оказалась слишком маленькой. Как избавиться от трупа на пятом этаже мужского общежития?! Как?!
Возвращение соседа вернуло способность соображать и принимать решение.
— Не помешал?
Он выдавил из себя улыбку: мачо, которого случайно повстречали у брачного алтаря:
— Немного. Девочка перепила и прилегла отдохнуть. Но уже уходит. — Преодолевая отвращение, он наклонился на телом. Да здравствует спасительный полумрак, скрывающий остекленевшие глаза и отвратительные пятна на шее! — Ты не мог бы немного посидеть у ребят? Она стесняется одеваться при посторонних. Мы быстро.
— У вас пятнадцать минут, — дверь, щелкнув замком, закрылась.
Он перевел дух. Пятнадцать минут — много это или мало, чтобы решить всю дальнейшую жизнь?! Ледяными пальцами набрал номер:
— У меня проблемы.
— Мальчик перестарался? — он был готов возненавидеть этот голос, сулящий спасение.
— Да.
— Жди. Я приеду. Но тебе придется за это заплатить.
Из отведенных пятнадцати минут осталось десять. Он присел на кровать. Взгляд выхватил тонкую руку, свесившуюся до пола. Длинные бирюзовые ногти. Один сломан. Он бессознательно коснулся собственной щеки. Еще одна глубокая царапина. Интересно, след останется? От Лены остался. На всю жизнь. «Я даже не знаю, как ее зовут», — с удивлением и каким-то внутренним облегчением отметил он. — «Может, и выкарабкаюсь».
Звезды молчали.
Срединная точка Марс-Плутон, подмигнув, погасла.
Как выяснилось, всего лишь на время.
ГЛАВА 8
— Я рад приветствовать вас в стенах «Звездной Академии», — он стоял около кафедры, чуть покачиваясь на носках. Любой психолог сказал бы, что этот человек доволен жизнью и абсолютно уверен не только в себе, но и в своем будущем. Так улыбаются только идиоты и счастливые люди. Этого — идиотом не назовешь.
Руки в карманах темно-синих джинсов, белая рубашка расстегнута на три пуговицы, так, чтобы был виден шелковый шнурок с необычной подвеской. Знак бесконечности. Модная стрижка. Ослепительная улыбка (у них что, бартер со стоматологической клиникой?). И тонкий запах хорошего парфюма. — Разрешите представиться. Меня зовут Юрий Сергеевич Белозубов. Я — директор Академии.
Мысленно я чертыхнулась. Мог бы и не представляться, по крайней мере, так цинично и насмешливо. Мне ли не знать, как его зовут? Сердце ухнуло, исполнив бешеную джигу, и замерло от внезапного приступа боли. Удар поддых, ничего не скажешь.
М-да, такого поворота я никак не ожидала. Надо же почти забыла о трех годах угара, вымарав их из жизни. Ан нет! Оказалось, не до конца. И судьба, опытный шифровальщик, в мгновение восстановила все, вплоть до минут и часов, которых, как известно, счастливые не наблюдают. А несчастливые?
Он почти не изменился. Хорош. Умен. Обаятелен. Сексуален. Я с трудом подавила невольный вздох. Даже слишком сексуален. Мог бы чуть-чуть растолстеть, немного оплешиветь и поглупеть, было бы не так обидно.
Не каждый день встречаешь мужчину, в которого когда-то была влюблена, как мартовская кошка — до крика и одури. Сколько мы не виделись? Порывшись на задворках памяти, выудила нужную информацию — ровно десять лет. Последний раз — на свадьбе Юры. Его и моей лучшей институтской подруги Марины. Мне же доверили роль свидетельницы. И это после двух абортов и вечных клятв в любви и верности.
Юрке всегда нравилась астрология. Как-то он мне составил натальную карту и предсказал три брака, кучу родственников и кризис среднего возраста в районе тридцати лет. Время доказало его правоту. А тогда я не поверила. Да и как поверить, если украдкой бегаешь по свадебным салонам и примеряешь белые кружевные платья. А подружка кривит губку: «Фата тебе не пойдет, давай шляпу с полями». Справедливости ради скажу, что фата как раз мне очень была к лицу, а шляпа… Шляпу я подарила Маринке на свадьбу, не пропадать же добру. Тем более, она же мне ее и выбрала.
И вот прошло десять лет. Фраза отдает пошлой мелодрамой. Прошло десять лет. Кстати сказать, моя излишняя экзальтированность и сентиментальность всегда раздражали Юрия, чей ум неизменно оперировал точными и исключительно аналитическими понятиями. Впрочем, до аналитических способностей Марины ему было далеко… Маринка — великолепный психолог. Была им, когда-то. Интересно, они до сих пор женаты? Я прищурилась, присматриваясь: на правой руке Юрия Сергеевича поблескивало золотое кольцо. Как я плакала в ресторанном туалете, когда свадебный банкет уже подходил к концу, и новобрачные собирались уезжать. В голове не укладывалось: как он мог предпочесть Маринку, как она могла забыть про нашу дружбу и выйти замуж за моего жениха. И только потом поняла, что женская дружба заканчивается даже не в тот момент, когда в поле зрения обеих появляется интересный мужчина, а когда он делает свой выбор. Выбор Белозубов сделал не в мою пользу. Через какое-то время я его простила, или сделала вид, что простила. Но шрамик остался. И не один. И вот теперь, как в сериале, встреча через десять лет. По законам жанра он должен мне руки целовать и винить себя за сделанную ошибку и причиненную боль. Размечталась! Законы жанра работают только в искусстве, в реальной жизни события разворачиваются совершенно произвольно и неожиданно.
Народ тем временем шелестел ученическими тетрадками и щелкал разнокалиберными ручками. От постановки общих задач мы перешли к частным проблемам — записи на лекционные курсы и практические занятия. Я вдруг растерялась. Первое замешательство я благополучно преодолела, а что дальше? Так или иначе, наверняка, придется с ним встретиться и поговорить.
Вводная лекция тем временем закончилась. Кеша отчаянно сигнализировал с первого ряда: мол, скорее иди сюда, а то на тебя парты не хватит. Белозубов улыбнулся, поднял голову и встретился со мной взглядом. И тоже застыл. Но особой радости, к сожалению, я все же не обнаружила. Жаль. Если честно, то именно сейчас хотелось, чтобы он при всем честном народе начал бить себя пяткой в грудь: «Что же я, собака такая, наделал! Какую женщину упустил!».
Пятка Белозубова оставалась там, где ей и положено. Он короткой, едва заметно, кивнул, приглашая спуститься.
Ну, вот и все, убежать не удастся.
На негнущихся ногах я спустилась к кафедре. Директор «Звездной Академии» отвечал на вопросы слушателей и одновременно не отводил от меня внимательных глаз.
— Здравствуйте, Юрий Сергеевич. Рада вас видеть, — я напустила на себя вид скучающей чопорной дамы.
— Как официально. Здравствуй, Стефания. Сколько лет, сколько зим. Какими судьбами? — голос мерзавца даже не дрогнул, словно мы расстались только вчера.
— Решила найти истину, — в тон ответила я. — Желательно, как можно быстрее. Время поджимает. Что бы вы мне посоветовали?
Все-таки блат — великая вещь. По блату в нашей стране можно все, даже найти истину, а также записаться на курсы астрального макияжа. Воспользовавшись моим личным знакомством с руководством Академии, Иннокентий тут же выбил себе эту привилегию. В качестве исключения ему позволили познать древнейшую женскую тайну. В окружении возбужденных и предвкушающих женщин Кеша торжественно отбыл в аудиторию. Народ рассосался. Мы с Юрием остались одни.
— Здесь сложно разговаривать, — наконец, сказал он. — Давай пройдем в зимний сад. Мое творение. Ты там была?
Признаваться не стала. Кто его знает, может, информация о недавних похождениях и путешествии на четвертый этаж мне только повредит. Ограничившись невразумительным кивком — то ли да, то ли нет — я послушно поплеалсь за Белозубовым.
Мы уселись за плетеный столик в окружении пальм, фикусов и прочих ботанических радостей. В клетках щебетали птички, в чашках дымился кофе, цветы благоухали, Белозубов улыбался. Идиллия, черт бы ее побрал!
— Какие успехи, Стефания? — Юра размешал сахар в чашке и манерно поднес ее ко рту, отставив в сторону мизинец. Почему-то мне сразу стало легче, когда обнаруживаешь в человеке несовершенство, с ним проще общаться. — Как живешь?
— Нормально, то есть в рамках общепринятой нормы. Не слишком плохо, и не слишком хорошо. — В подробности углубляться не стала, вдруг окажется, что моя жизнь сложилась намного лучше, чем он предполагал. Тогда проблем не оберешься.
— Замужем?
— Трижды. Как ты и предсказывал.
— Я предсказывал тебе три развода, — почему-то сообщение о трех браках вызвало у него необъяснимое раздражение.
— Так и получилось. Сейчас я свободна, как… — я старалась не встречаться с ним взглядом, уставившись на синюю птичку в клетке. Как и я, она тосковала. Только причины были разные. — Свободна, как ветер.
— Ты по-прежнему олицетворяешь себя с этой стихией?
— Уволь меня от своих эзотерических штучек! По-моему, мы уже прошли период, когда я была воздухом, а ты — огнем.
— Помнишь? — рука Юрия нежно накрыла мои пальцы. Вот паразит! Снова охмуряет, словно и не было десяти лет, дались же они мне! В голосе страсть, немного хрипотцы, словно от нахлынувших чувств у него перехватило дыхание. Казанова, да и только. — Помнишь, как все у нас было?!
Ответить я не успела.
Сзади послышался цокот каблучков.
Рука Юрия в мгновение ока вернулась в чашке. Какие метаморфозы! Маска страстного мужчины исчезла, ей на смену пришло выражение солидного и чуть утомленного жизнь господина.
Не нужно было оглядываться, чтобы понять, кто стоит у меня за спиной: