— Не волнуйся, — отмела напрасные переживания. — Моя любовь, даже если поспешит и ошибется, все равно будет моей.
Прежде чем Кайл успел поднять меня на смех, я отошла к родителям. Именинника заняли другие поздравляющие, а мы вернулись к покрывалу. Через несколько минут все подарки, наконец, были отданы, и по указу лэрда на больших блюдах были расставлены порезанные туши, приготовленные на костре.
Все расселись вокруг скатерти, причем оборотни предпочитали сидеть прямо на земле, с удобствами в виде одеяла были только мы.
И начался праздничный ужин.
Не ожидала, что будет так весело. Я практически никого не знала, но время от времени меня пыталась втянуть в беседу Хельга — девушка, сидящая по соседству с каким-то парнем по имени Мартин. Я пока не поняла, то ли это ее друг, то ли брат, а расспрашивать показалось неудобным.
Иногда подходил Этан, уточняя, какой кусочек на меня смотрит, и угрожал, что отвоюет его для меня у любого оборотня. И еще, самое главное — я не ощущала на себе взгляда Кайла. Совсем.
Это позволило расслабиться и в полной мере окунуться в радостную атмосферу. К тому же, оборотни не хотели просто набивать животы, спиртного они не пили, но развлекаться, видимо, любили и умели. Сначала поднялись две красивые девушки — в длинных юбках красного и желтого цвета, в черных блузах с глубоким вырезом, с распущенными длинными волосами.
Отойдя от скатерти, они выжидающе замерли. Следом за ними поднялись двое ребят, они ненадолго скрылись в кустах, а вышли с чем-то, напоминающим высокие барабаны и с дудкой.
Поляна заполнилась ритмичными звуками. Девушки, выгибаясь, как большие сильные кошки, начали танец. Никогда не видела такой красоты! танцовщицы, казалось, не прикасались к земле, а парили над ней. То приближались друг к другу, то разбегались, и снова сходились под тревожные барабаны.
— Ну как тебе? — шепнула Хельга.
— Восхитительно!
— Каждый жест в этом танце имеет значение, — охотно зашептала моя соседка. — В этом танце рассказывается история молодой девушки, обычного человека. Она влюбилась в мужа старшей сестры, но, увы, он был оборотнем и, даже если бы хотел, не мог ответить на чувства девушки. У него уже была единственная, которой он был верен. Всегда. Всю свою жизнь. Он не мог ни изменить, ни измениться сам. Девушке пришлось уйти из дома, чтобы не сойти с ума. Как сложилась ее судьба в дальнейшем, неизвестно, танец заканчивается вопросом к зрителям: а как они думают, что случилось с девушкой?
— Ух ты! — восхитилась я. — Спасибо, что рассказала!
Когда знаешь смысл танца, смотреть гораздо увлекательней. Тела танцовщиц просто завораживали. Их длинные красные и желтые юбки в самом начале летали как крылья свободных птиц — это надежда, любовь. И утихали, замедлялись позже — это непонимание, нежелание принять выбор любимого. В конце танца юбки взлетали вверх и продолжали парить без остановки, кружась, играя с ветром, зазывая и его в этот чувственный танец. А потом неожиданно музыка прекратилась, и девушки, как подкошенные, рухнули на колени, склонив головы и пряча лица за длинными волосами.
— Ну? Как ты как думаешь, что случилось с девушкой? — спросила меня Хельга.
— По-моему, ей удалась забыть того мужчину и встретить, наконец, свою любовь. Поэтому девушки опустились — она успокоилась, она нашла.
— Свою любовь? — удивилась новая знакомая. — Но ведь ее любовью был другой мужчина.
— Думаю, она ошибочно так считала. Пока не влюбилась по-настоящему.
— Хм, занимательное мнение.
— Ага, — раздалось фырканье у меня за спиной, — человеческое!
И мне даже оборачиваться было не нужно, чтобы знать, кому принадлежит этот голос.
Кайл.
Опять рядом Кайл.
Почему он постоянно возле меня?
Хельга проводила его внимательным взглядом, посмотрела на меня и хмыкнула:
— Интер-ресно!
— Ничего интересного, — повторила я слова, сказанные однажды Кайлом.
Переглянувшись с девушкой, мы весело рассмеялись, и несмотря кое-кого угрюмого, оглянувшегося на нас, настроение было хорошее вплоть до завершения праздничного вечера, плавно перешедшего в ночь.
Стихла музыка, лес наполнился привычными звуками ночных птиц, стрекотом и шорохами. Оборотни стали убирать посуду и остатки еды. Мама порывалась им помочь, но они отмахнулись, сказали, что все равно она не знает что куда, так что пусть отдыхает.
Кстати, об отдыхе.
Зевнулось, глаза начали закрываться, а я пока понятия не имела, где мы будем спать. К отцу с вопросами не лезла, видела, что он сам о чем-то задумался, и подозревала, что, скорее всего, о том же.
— Ну что, мои девочки, — обняв нас, вздохнул папа, — наверное, надо выбирать себе какое-то место, где свободно. Я наношу веток, одеяло вот никто не забрал, и будем укладываться.
— А где вы раньше спали? — полюбопытствовала я. — Может, пойдем туда?
— В лесу, Керрая, — улыбнулась мама, — и тот участок леса ничем не отличался от этого.
— Тогда, действительно, нет смысла для ночной прогулки, — улыбнулась я. — Ну, где выберем уголок?
Мы начали внимательно осматриваться, чем, видимо, привлекли внимание лэрда. Понаблюдав за нами, он осторожно отстранил любовницу, которая не желала его отпускать, и направился к нам.
— Что-то ищете?
— Место для ночлега, — призналась я.
— Не понял, — нахмурился лэрд.
— Ну… — я замялась, не желая, чтобы он принял мои слова за жалобу. — Ночь ведь, праздник закончился и хочется спать.
— Где? — Он недоверчиво повел рукой в сторону темных деревьев. — Здесь?!
— А мы не знаем пока где, — под его взглядом я совсем растерялась. — Вот, выбираем.
Лэрд глянул на отца, на маму, снова посмотрел на меня, чуть прищурившись.
— Понятно.
Не оборачиваясь, он издал негромкий рык, и к нам поспешно подошел один из оборотней.
— Почему вы не показали людям, где их жилище?
Лэрд не повышал голоса, был спокоен, но парень поежился и поспешно опустил взгляд.
— Не успели. Лэрд, мы закончили буквально пять минут назад.
Лэрд какое-то время внимательно всматривался в лицо оборотня, и, видимо, ему понравилось увиденное.
— Хорошо, Питер. Пожалуйста, отведи их, ребенок уже почти засыпает.
Я удивленно моргнула, открыла рот, и… зевнула.
— Да, лэрд, — улыбнулся оборотень, заметив это.
Лэрд щелкнул пальцами, и к его ладони подлетели два магических светлячка.
— Ух ты! — восхитилась я, и светлячков тут же отправили на мою ладонь. — Ух ты! — не удержалась от повторного восклицания.
— Кормить не надо, я их сам подпитаю. Слушаться будут. Хлопнешь в ладоши — прилетят, два раза хлопнешь — погаснут. Некоторые команды, например, «подлети», «улети» понимают словами, но ленятся. Поняла?
— Это было несложно, — улыбнулась я.
— Умница, — равнодушно обронил лэрд.
Он вернулся к заждавшейся любовнице, а парень пригласил нас следовать за ним. Светлячки очень помогали не зацепиться за корни деревьев или коряги, поэтому шустрым шагом через несколько минут мы вышли на знакомую поляну с шалашом лэрда.
Не успела я удивиться, как оборотень кивнул на второй шалаш, которого раньше здесь точно не было!
— Осваивайтесь, — обронил он и он развернулся, чтобы уйти.
— Мы будем жить здесь? — поразилась я. — Рядом с лэрдом?
— Это его земля. Его территория, — усмехнулся оборотень. — Где он сказал построить жилище для вас, там мы это и сделали.
Бросив на меня многозначительный взгляд, парень ушел, а я…
Ну, а что я?
Оказывается, я скалго не солгала, теперь это и моя территория тоже. Лэрд разрешил!
Отпустив светлячков, я подошла к родителям, и мы втроем смотрели, как, покружив, светлячки залетели в жилище, и теперь манили нас мягким светом к себе. Нахлынуло воспоминание, что в наших окнах свет всегда горел так же тепло и по-домашнему.
— Ну что, девочки, идем? — спросил папа.
— Ага, — зевнула я.
— Идем, — ответила мама.
Мы вошли — сначала папа, проверяя обстановку, за ним мама, а следом я.
Но стоило только шагнуть, чтобы понять — изнутри наш дом, увы, уже ничем не напоминал прежний…
Глава 7
И все-таки это был дом.
Наш.
Новый дом….
Мысленно прокрутив этот факт несколько раз, я начала осматриваться. Свет светлячков не был ярким, но его хватало, чтобы оценить довольно скудную обстановку — деревянные доски не только в качестве пола, но, судя по всему, общей кровати, маленький пенек вместо элементарного стула, и…
И все.
Конечно, если не считать за украшение наши узлы в дальнем углу и одеяло, которое мы с собой захватили.
Папа с мамой впечатлились первыми, и теперь поглядывали на меня в ожидании реакции.
— Ну… — я неопределенно махнула рукой, больно ударилась о стену из плетеных веток, но сдержалась от вскрика. — Обживемся?
— Конечно, — обняла меня мама, а папа облегченно выдохнул.
— Обживемся, девочки, — подбодрил он нас. — Сегодня я успел переговорить с лэрдом, и он разрешил открыть на своей территории обувную мастерскую. Так что все наладится, и, думаю, скоро мы сможем… как бы сказать… позволить себе…
Он махнул рукой, подбирая слова, ударился, как я, и так же мужественно смолчал.
— Позволить себе дом из более пушистых веток? — я хихикнула, следом за мной мама, а уже потом, наблюдая за нашим весельем, рассмеялся отец.
Смех помог отнестись ко всему проще. Какая разница, где нам жить? Мы вместе, в безопасности, и у нас одна цель на троих. Значит, все наладится, а временное пройдет и забудется.
Расстелив одеяло, мы начали укладываться. Папа и мама с одного края; я, переодевшись следом за ними, примостилась с другого. Честно говоря, очень хотелось почистить зубы и хотя бы умыться, но здесь не было ни воды, ни таза, а идти ночью к ручью было долго и лень.
Пришлось смириться, закрыть глаза и попытаться уснуть. Какое-то время я крутилась, почему-то казалось, что я должна выпить какой-то отвар, хотя это полная чушь, а потом я почувствовала, как меня обняла мама, и провалилась в сон.