Тем более что оборотня, влезшего в мои постыдные мысли, давно не наблюдалось на горизонте.
Интересно, где он? Хотя, более актуальный вопрос, наверное: — «С кем?».
А, впрочем, не мое дело.
Нет, и не надо.
Чтобы легче забылось о всяких глупостях, и пока было время до завтрака, я достала из узла тряпичную сумку, расшитую бисером, и закопалась в ней, любуясь своим богатством.
Бусины из полудрагоценных, но не пустых по своей сути камней, простая леска, шнурочки, прочная шелковая нить — пока рассматривала и перебирала, душой отдохнула. И не только отдохнула, потому что на завтрак отправилась с новым браслетом из черного горного хрусталя и авантюрина.
Горный хрусталь избавит от хандры и уныния, авантюрин прибавит удачи — именно то, что мне сейчас нужно. А потом распущу браслет и сделаю более прочную и сложную композицию.
Солнышко любовалось моей поделкой вместе со мной, заставляя темные бока камней загадочно блестеть, настроение поднималось, как по заговору, и его не испортили даже косые взгляды любовницы лэрда, которыми она встретила мое появление на поляне.
Хотя взгляды были не просто пристальными, а жгучими, как обозленные осы, готовящиеся к атаке.
Любовница лэрда была в центре женской компании, рядом с ними тарелки ломились от обилия пищи, но женщины были здесь явно не ради еды.
Они сидели очень плотно друг другу, частенько склоняли головы, шептались, посмеивались. Нетрудно было догадаться, что их цель — разговоры, сплетни, и пересуды. А еда — так, был бы повод собраться.
Осмотревшись, я выбрала творог, налила себе чая и присела с края скатерти, чтобы никому не мешать. Даже до моего неидеального слуха изредка доносились смешки веселой компании под предводительством Альвы, но я старалась не обращать внимания.
Странно, что к ним не присоединился Кайл, собственно, его вообще не наблюдалось поблизости, а то компания «Посмеемся над Керраей» собралась бы в полном составе.
Когда вдруг стихли насмешливые перешептывания, я даже расслышала, как громко в траве чирикают кузнечики. Интуитивно поняла, что тишина эта ненадолго, и оказалась права.
— Смотри-ка, — уже в полный голос, наверное, совсем разочаровавшись в моих слуховых способностях, сказала Альва, — не только племянника Аррона дешевой бижутерией наградила, но и сама носит с таким видом, словно это драгоценности от знатного мастера!
Ее подруги задорно рассмеялись удачной шутке.
— А он-то носит? — поинтересовалась одна из них.
— У мальчика, как и у дяди, хороший вкус! — хохотнула Альва, вызвав новый приступ веселья у женщин.
Глядя в свою тарелку, я пыталась ложкой поймать творог, который почему-то ускользал.
— А платье… — ужаснулась другая. — На ней всегда длинные платья! Как будто она опасается, что кто-то позарится на ее тощие ножки и изнасилует!
— Чшш, — громко шикнула Альва, — только не смейтесь, но она уверяла, что кто-то действительно пытался с ней это сделать!
— Что? — ахнула в ужасе третья.
— С ней? — вторила еще одна хохотунья. — Да нет, она гораздо хитрее! Прячет кривые ноги, думает, что кого-нибудь привлечет на обманку!
— Она… — начала Альва.
И осеклась, когда я перевела взгляд с тарелки, которую от злости, обиды и разочарования почти перестала видеть, на нее — красивую, несмотря на то, что сегодня она в брюках и с собранными узлом волосами, высокомерную и холодную.
Стерву.
Она перестала смеяться, побледнела, от смеха осталась лишь тень улыбки.
Неужели я на нее так действую? А, может, она, как и лэрд — умеет заглядывать в душу?
Тогда она знает, что я хотела бы сделать с ней. И страх, мелькнувший в ее глазах, связан с этим?
— Альва, — раздался за моей спиной тихий, но показавшийся мне громовым, голос лэрда. — Ты больше не среди приглашенных.
— Что? — выдохнула брюнетка и побледнела.
— Я и Кайл отменяем свое приглашение.
— Аррон… — голос девушки под взглядом притихших подруг показался жалобным писком, но мужчину не тронул.
— Мы еще вчера обсудили, — холодно обронил он. — Привыкай называть меня снова «лэрд».
Альва скривилась, ее подруги как-то незаметно отстранились, уже не напоминая слипшиеся гроздья винограда. Бросив на них обвиняющий взгляд, девушка сначала поникла, а потом…
В одну секунду она изменилась, снова став уверенной в себе, на ее лицо вернулась улыбка, и, сверкнув глазами, как кошка ночью, она покорно произнесла:
— Как скажешь, — томный выдох, и еще более покорное продолжение: — Как скажешь, мой истинный лэрд.
Я, кажется, перестала дышать, ожидая, что будет дальше.
Теперь-то я знала, что фраза, которую она произнесла — значимая, и есть только три варианта развития. Первый — принятие в клан после испытания — это то, что случилось со мной. Но она уже в клане!
Второй вариант — извинение, которое лэрд может принять или нет. Но за что ей просить прощения?
А третий вариант — предложение стать любовницей лэрда.
Вряд ли она затеяла все это ради первых двух вариантов, скорее всего, мысленно отмела их, как и я, а значит…
Значит, остается только один вариант, последний?
Я медленно обернулась к лэрду.
И едва удержалась от восхищенного вздоха. На лице ни единой эмоции. В серых глазах стынет лед. Длинные белые волосы развивает вдруг поднявшийся ветер. Черные брюки свободного кроя, черная туника с глубоким вырезом, позволяющим увидеть длинную цепочку и сверкающий фиолетовым медальон, босые стопы…
Я смотрела на стопы лэрда, не в силах отвернуться или поднять глаза. Почему-то смотрела на стопы, только на них…
Гулко стучало сердце, пылали щеки, дыхание сбилось, я хватала воздух рывками, и не могла надышаться…
Что со мной?
Смолкли птицы, перестали трещать сверчки…
Не было ничего вокруг.
Я падала…
«Тише… — услышала голос, но он раздавался внутри меня. — Тише, Керрая.»
Сердце притихло, словно послушалось, я жадно втянула воздух и удивленно моргнула. Подняла взгляд на мужчину, а он, чуть кивнув, посмотрел мимо меня — на притихшую и еще больше побледневшую Альву.
Под пристальным взглядом лэрда она низко склонила голову, что-то едва слышно шепча…
— Хорошо, — выдохнул оборотень, и после победной улыбки девушки, равнодушно продолжил. — Я дарую тебе прощение за то, что ты не только подслушивала мои личные разговоры, но имела наглость озвучить их для других.
— Но я… — заикнулась растерянная любовница.
— Не то? — Одна из бровей лэрда удивленно взлетела вверх. — Чего ты хотела, назвав меня истинным лэрдом? Ты уже в клане. Ты уже была моей любовницей. Я никогда не даю второго шанса, и ты это знаешь. Но если ты не хотела прощения, ты тратишь мое время. Какой у меня выбор, Альва?
— Я… ты… — Девушка отчаянно замотала головой, вскочила, и застыла под взглядом лэрда. А потом, опустив голову, чуть слышно, так, что я почти прочла по губам, попросила: — Прости. Я не хочу лишиться твоего расположения. Я… прости…
— У тебя есть мое прощение, — милостиво огласил лэрд. — И полчаса, чтобы покинуть зону отдыха.
— Да, лэрд, — еще ниже склонила голову Альва.
— Керрая, ты позавтракала? — посмотрев на меня, спросил лэрд.
Отставив тарелку, я поспешно кивнула — все равно кусок в горло не лез.
— Пойдем со мной.
Я только успела встать, а лэрд уже удалялся. Он даже не обернулся, чтобы убедиться: иду я за ним или нет. Он был уверен, что да. И все. Привык, что его слово — закон.
— Беги, беги… — начала заводиться Альва, и явно вряд ли остановилась бы на этом, но тихое рычание уходящего вожака заставило ее не только утихнуть, захлебываясь собственной желчью, но снова измениться в лице.
— Да, лэрд, — прошептала она и закрыла рот с громким клацаньем.
Я же поторопилась уйти с поляны.
Не знаю, зачем я понадобилась лэрду. Пусть даже вымыть полы в его деревянном домике, но лучше с ним, чем с женщиной, которая не понятно за что меня ненавидит!
Впрочем, мне повезло. Когда, получив разрешение лэрда, я вошла в его домик, он жестом предложил сесть напротив, на знакомую пятнистую шкуру, и указал на заварник и пустую чашку. Сам он уже пил чай, притом с таким расслабленным видом, словно и не выходил никуда и не вещал грозные речи.
На подносе пустовала тарелка с остатками белкового крема, но вторая тарелка пока была с печеньем, которым похрустывал лэрд.
У меня почему-то руки дрожали, когда я взялась за заварник. И голос сел, пришлось неловко откашляться. И вообще было как-то неловко в присутствии лэрда. Он выглядел так… по-домашнему, что ли?
Спокойное лицо, свободная одежда, немного взъерошенные после порыва ветра длинные волосы, которые так и тянуло потрогать, глаза хоть и серьезные, но без властных льдинок, босые стопы, на которые я опять уставилась…
Сообразив, что громкий вздох, прозвучавший в домике — мой, ужаснулась, пролила чай на поднос, потом чуть не пролила чай на себя, потом перевернула заварник, и все это продолжая рассматривать стопы, потому что смотреть в глаза лэрду долго я не могла, и вообще…
— Керрая, — позвал меня он.
А я, держа в одной руке опустевший заварник, схватила второй рукой чашку, и не могла понять, где же чай, и…
Посмотрела на лэрда, повинуясь силе, которую он вложил в приказ, и вспыхнула под внимательным, чуть удивленным взглядом.
— Не бойся, — шепнул мужчина, и голос его был таким, что мне стоило большого труда вспомнить, кто он.
Он — лэрд. Он — оборотень. А я…
Мужчина приподнял мое лицо, заставляя смотреть в глаза, и я дернулась, затрепыхалась под этим взглядом, чувствуя, как перестают пылать мои щеки, как перестает разрастаться жар, проснувшийся глубоко внутри.
Взамен пылающих искр полетели снежинки, заныла печально капель, кто-то хныкал, а кто-то стал уговаривать, что так будет лучше.
— Потому что ты — лэрд? — тихий шепот.
— Нет, — ответ еще тише.
— Потому что ты — оборотень?
— Не поэтому, — грустный смех.