— Я не пялилась на твой зад!
— Вот-вот, — он остановился, подождал, когда подойду и обвиняюще ткнул пальцем в мой рукав. — То, чем можно похвастаться, нужно подчеркивать, а не прятать!
— Мне нравится мое платье, — я попыталась обойти Кайла, но он сделал шаг в сторону, и занял собой всю дорожку.
— А еще оно, наверняка, нравится твоим родителям, — сказал он, и не промахнулся.
Все платья мы выбирали с мамой, она и сама одевалась в таком же стиле, поэтому да, моя одежда нравилась ей. Да и папе было приятно смотреть на нас.
— Волосы у тебя тусклые, но когда ты их, наконец, вымыла, стало понятно, что они длинные и ухоженные, — заявил Кайл, прохаживаясь по мне взглядом. — Глаза большие. Лицо ничего. Начни нормально одеваться, и от ухажеров отбоя не будет.
Выдав этот вердикт, он отвернулся и спокойно двинулся дальше.
— Нужны мне твои ухажеры, — буркнула я тихонько.
— У меня ухажеров нет, — бросили мне на ходу. — У меня есть девушки, которые по мне сохнут.
— Что же ты не облегчишь их страдания? — поинтересовалась я. — У них что, тоже что-то не так с одеждой?
— Отнюдь. Они умеют не только правильно одеваться, они умеют себя правильно подать.
— Так в чем же дело?
— Маленькая ты пока.
От неожиданного заявления я резко остановилась, за это время парень успел отойти на довольно приличное расстояние, и мне пришлось пробежаться, чтобы догнать его. А вот когда я его догнала, и он обернулся, ожидая вопроса, я… промолчала.
— Ну? — подтолкнул он.
А я под его пытливым взглядом прикусила губу, чтобы не проболтаться про свой день рождения. Подумает еще, что на подарки набиваюсь! Поэтому я просто обошла его, и уже выходила на полянку, где собрались оборотни для завтрака, когда услышала насмешливо-снисходительное:
— Я же говорил: маленькая.
Он просто искушал наговорить ему гадостей и все-таки проболтаться про день рождения, поэтому я скорее шагнула на поляну.
Осмотревшись, увидела родителей в дальнем конце расшитой скатерти, перед ними уже стояли тарелки с вкусностями, чашки, в том числе, и для меня. Кивая по пути незнакомым оборотням (их лица я раньше видела, а как зовут не знала), я направилась к родителям, когда кое-что привлекло мое внимание.
Кое-что странное и неприятное.
Я остановилась, почти физически почувствовав на себе напряженные взгляды, от которых невольно поежилась, а еще память сейчас отметила то, что всего минуту назад я пропустила мимо ушей.
Никто ведь из оборотней не ответил на мое приветствие.
Никто. И это значит…
Да к демонам! Прямо сейчас и узнаю, что это значит!
Я обернулась.
Исподтишка на меня смотрели несколько оборотней. Осуждающе. Неприязненно. Некоторые с ухмылкой, позаимствованной у Кайла. Сам он выбирал себе еду, и жаль, не видел, как преуспели его последователи. А некоторые, и это был вариант из лучших, смотрели просто недоуменно, мол, кто это? И что она здесь вообще делает?
Я чувствовала, что начинаю краснеть — да что там, лицо наверняка было цвета заката перед морозом. Но я не посчитала нужным отвернуться, спрятать взгляд или притвориться, что не замечаю.
Я так же не захотела изобразить немой вопрос, как это ловко получилось у Кайла, когда он взглянул на меня.
Он сделал вид, что тоже не понимает, что происходит, но я была уверена, что он с ними заодно. Или вообще все это с его подачи.
Да. Почему бы нет?
Я знала, что неприятна ему. Понять не могла почему, но знала. И он вполне мог настроить против меня других.
Племянник лэрда. Да, он мог это сделать. И из десятка глаз я выбрала серые.
Его.
Пожалуй, это был единственный раз, когда я не заметила в них насмешки, а только прежний вопрос. Но этот вопрос был моим, и я не собиралась его уступать.
— Что? — поинтересовалась я.
Вместо того, чтобы честно признать, как сильно я его раздражаю, чтобы сказать это в глаза, Кайл отвернулся, обвел присутствующих пытливым взглядом и недовольно рыкнул. Никакого эффекта. Они по-прежнему пялились на меня.
В бессильной злобе я сжала кулаки. Да, теперь они увидели, насколько сильно это меня это задевает. Да, я на дух не переношу конфликты, и меньше всего хотела бы участвовать в них сейчас, сегодня. Но я не собиралась поджимать хвост и прятаться по кустам. Да, они хищники, и за ними сила. Но я человек, а не заяц.
Я смотрела на всех и ни на кого, потому что от обиды незнакомые лица казались размытыми. Хотела сказать им, открыто, прямо, в глаза, все, что думаю, но не успела.
Мой голос неожиданно был заглушен громким львиным рычанием, а после того, как Кайл замолчал, и поляна стихла, я почувствовала на себе руки мамы, увидела рядом папу, и услышала невнятное объяснение от одного из парней.
— Кайл, она сама виновата! Она обидела двух ребят, ты даже не представляешь как! Она…
— Альпин, говори внятно! — приказал Кайл.
И парень послушался, кивнул, и переведя дыхание, продолжил обвинительную речь:
— Она могла просто сказать, что не принимает цветы. И все! А она сначала врала, какие они красивые, и как ей нравятся, дарила надежду, а потом… Она могла просто сказать, Кайл, а она их выкопала, поломала и растоптала! Тем самым она втоптала в грязь и тех, кто их подарил. Показала, что они для нее ничего не значат. Она врала, Кайл! Она… Я сам видел, как она топталась по ним!
— От этого ты так завелся? — хмуро поинтересовался племянник лэрда. — Каким боком это касается тебя?
После долгой паузы и очередного недовольного рыка Кайла, видимо, приказывающего говорить, парень посмотрел на меня и с неприязнью выплюнул:
— Я, как дурак, купился на ее кукольную внешность, и подарил ей цветок!
Дурак…
Кукольную внешность…
От незаслуженной обиды в глазах потемнело.
Мама ахнула, папа нахмурился и сделал шаг вперед, но я положила ему ладонь на предплечье, останавливая.
— Спасибо, что помог все выяснить, — подойдя к Кайлу, поблагодарила его и подошла к тому парню, который только что при всех меня оскорбил.
Посмотрела на него внимательно — симпатичный, чего уж там. Лет девятнадцать-двадцать, а ведет себя, как малолетний придурок. Он неприязненно усмехнулся, видя, что я рассматриваю его.
— Что, нравлюсь? — сверкнул белыми зубами. — Жалеешь, что промахнулась?
Он так хотел видеть мое сожаление, что я вздохнула, опустила голову, словно признавая вину, и глянула на него осторожно.
— Оба цветка были твоими?
— Нет уж. Они слишком дорогие. Мой белый, — еще более развеселился парень, — самый красивый.
Узнав, что хотела, я перестала изображать раскаянье.
— И, наверное, самый дешевый?
Парень открыл рот, но сделал только вдох, и… промолчал. Значит, я угадала.
— На самом деле, — сказала я, — мне все равно, сколько он стоил. И все равно теперь, кто посадил второй цветок…
— Еще бы! — фыркнул Альпин.
— … Если он так же, как и ты, не учел того, что я человек, и что попросту не знаю ваших традиций, а если бы и знала, не могу определить по запаху, кто это был… — невозмутимо продолжила я. — Если он до сих пор сидит в теньке, ожидая, пока я обрасту шерстью и обзаведусь звериным нюхом, и если он думает обо мне так же гадко, как ты… Мне все равно, кто это был. А ты…
— А я? — передразнил парень.
Я видела, что он слегка опешил, но все еще хорохорится, оглядываясь на приятелей, которые с жадностью прислушивались к каждому моему слову.
— А ты потратился зря. Мне нравятся мужчины с мужскими поступками, а не детскими переглядками за спиной.
— Ты… — заикнулся он.
— Удивительно, как вы, оборотни, можете только по запаху узнать, кто посадил цветок, но совершенно не способны различить, кто его уничтожил. Удивительно, как вовремя ты пришел, чтобы успеть увидеть, как я топчусь по цветам. — Я заметила в глазах парня если не понимание, то догадку. — Если цветок, действительно, стоил так дорого, что ты с апломбом намекаешь об этом, я бы на твоем месте предъявила счет тому, кто тебя разорил.
Голова парня дернулась, но он все-таки не оглянулся.
— Знаешь, — я посмотрела на трех девушек, стоящих поодаль, среди которых явно была виновница его трат и моих утренних слез. — Цветы мне жаль. Они действительно мне очень нравились, но теперь… — Наши взгляды с Альпином встретились, и я сказала прямо, как и хотела, в глаза. — Теперь я даже благодарна, что их уже нет.
Я отошла от парня, еще более остро ощущая на себе взгляды собравшихся.
А оборотней-то прибавилось; наверное, услышали, что разгорается такое представление, и подтянулись. Вздернув голову, я расправила плечи, потом вспомнила о походке, и вообще почувствовала себя умницей и небывалой красавицей, пока не поравнялась с Кайлом.
Взяв меня за плечо, он сделал вид, что поправляет выбившийся из моей прически локон, а сам склонился к моему лицу близко-близко, так, что я даже различила темно-серые звездочки у него в глазах, и шепнул:
— Красиво говорила. Я впечатлен не меньше Альпина. Бедняга почти растоптан и разорен, а я едва не лопнул от смеха.
— Кайл… — прошипела я, пытаясь освободиться так, чтобы не привлекать к себе еще больше внимания.
— Это обязательно надо отметить.
— Не надо.
— Когда я говорю «надо», это не предложение. — Взяв меня за руку, Кайл повернулся к притихшим собратьям, а я глянула на взволнованных родителей. — Для тех, кто еще не знал, сообщаю: сегодня вечером у нас состоится праздник. Керрае исполнилось шестнадцать, и мы обязательно должны это отметить!
Родители ободряюще улыбнулись, а я, посмотрев на оборотней, сильно сжала ладонь Кайла. Какой позор! Не знаю, как он узнал о моем дне рождения, но остальные, судя по удивленным лицам, явно были не в курсе, и не заметно, чтобы обрадовались.
— Зачем? — шепнула Кайлу, дернув его вниз и заставляя склониться.
— Затем, что так положено. А значит, так будет.
— Вряд ли вы отмечаете дни рождения абсолютно всех в клане! Тем более, лэрд говорил: клан у вас многочисленный! — схватилась я за последнюю соломинку. — Давай, отменим праздник?