Неужели Этан?
Кайл почувствовал его интерес, и…
Да нет, вряд ли. Раньше у Этана был ко мне интерес иного плана, но даже тогда он не пытался вмешивать магию, а теперь уж тем паче не было смысла.
Я многозначительно посмотрела на мальчика, но тот обиженно замахал руками.
— Да не знаю я, кто! Не знаю! — проследив взглядом за птицами, которые лениво пролетали мимо, но после его раздраженного возгласа развернулись и спешно замахали крыльями, спасаясь бегством, Сэм тяжело выдохнул и мгновенно успокоился. — Я еще мало что умею, я, говорят, ленивый. Но интерес сильный, как жажда, как нужда, поэтому-то Кайл и всполошился. Очень уж это похоже… хотя я и не знаю…
— На что похоже? — ухватилась я.
— Ну… — он задумчиво почесал макушку. — Я-то сам никогда…
— Привет и пока! — услышав чей-то незнакомый голос рядом с собой, обернулась и удивленно проводила проходящую мимо пару.
Альпин и Брук — надо же, вместе. Значит, девушке удалось добиться своего, и Альпин согласился с ней встречаться?
— Поздравляю! — крикнула им вслед, за что получила один мученический взгляд и одну лучезарную улыбку.
Э, нет, оказывается, не все у них гладко, но начало положено. Раньше Альпин избегал свою поклонницу, а сейчас они хоть и идут торопливо, но вдвоем, и в одну сторону. Зла я на них не держала, все-таки два года прошло, но и общего у нас ничего не было, так что их скорому уходу была рада. Тем более у нас интересный разговор с Сэмом.
Но только я повернулась к мальчику, заметила выходящих с ипподрома Хельгу и Мартина. Парень шел медленно, постоянно оглядываясь, и такое ощущение, что машинально ноги переставлял, а сам был не здесь. По-моему, он стал еще бледнее, чем до скачек, дышал с трудом, с какими-то хрипами, и его иногда покачивало. Так что Хельга не держала его за руку, а поддерживала, и, я слышала: она буквально уговаривала его идти, упрашивая сделать каждый шаг. Для нее. Ради нее. Ради них двоих.
Я поспешила к ним, и подхватила Мартина с другой стороны, а он глянул на меня так, будто я предала его.
— Что случилось? — спросила я Хельгу.
— Не знаю… — прошептала она убитым голосом. — Эти скачки… он сам не свой…
Я обратила внимание, что Хельга еле стоит на ногах — конечно, Мартин был тяжелым, честно говоря, я поддерживала его с огромным трудом. И лицо ее было, пожалуй, еще бледнее, чем у Мартина: казалось, подуй ветер сильнее — и она упадет. Но она продолжала двигаться вперед и вести Мартина. Но когда мы вышли за ворота ипподрома, парень вдруг остановился, отказываясь сделать хоть шаг.
— Ну, пожалуйста… — срывающимся голосом попросила девушка. — Прошу тебя, Мартин… Прошу тебя… Давай уйдем?
Он медленно повернул к ней голову, и не знаю, что Хельга увидела в его глазах, но она всхлипнула и опустилась на землю, обхватив колени парня.
— Нет… — прошептала она, глядя на него снизу вверх. — Нет… Мартин, не надо…
Не глядя на меня, парень отцепил мою руку, заставив оставить его в покое, и его руки безвольно опустились вдоль тела.
— Мартин, нет… — шептала Хельга, а я безмолвно наблюдала за ними, не понимая, что происходит, не зная, что делать и как помочь.
Я слышала, что подошел Сэм, но он не пытался вмешиваться, а молча смотрел на происходящее. Рядом послышались два вздоха — это подошли зверьки. И мы вчетвером смотрели за парой, с которой явно что-то происходило.
Смотрел и охранник, внимательно и не вмешиваясь. Смотрели и некоторые прохожие, которые, как и мы, не захотели остаться на второй раунд скачек. А Мартин и Хельга смотрели друг на друга, не замечая никого, разрываемые своей, только им известной болью, и переживаниями.
— Хельга… — попыталась окликнуть я подругу, но она даже головы не повернула.
— Не надо, — тихо шепнул Сэм.
И я послушалась. Не знаю почему. Просто поверила ему, что он знает, он понимает, что происходит.
— Пойдем, Мартин, — из глаз Хельги полились крупные слезы, но она продолжала смотреть на любимого и просить. — Пойдем со мной…
Я видела, как он попытался сделать хоть шаг, но не смог. Я видела, как он медленно обернулся к воротам ипподрома, когда в них показалась незнакомая пара — симпатичная светловолосая девушка в длинном свободном платье, и красивый темноволосый мужчина, руку которого она нервно сжимала. Я видела, как девушка, заметив Мартина, резко остановилась, а потом глянула на своего спутника и сделала шаг вперед. И замерла в нерешительности. И снова сделала шаг. И снова остановилась. Я видела, как в ее глазах мелькнули слезы, как и у Хельги. Я видела, как, отвернувшись от незнакомой девушки, Мартин посмотрел на Хельгу, поднял ее с земли, и обхватив ладонями лицо, заглянул в глаза.
— Прости… — шепнул он. — Прости, я… Ты знаешь, я… Я не хотел, не искал, я не думал… Но я не могу… Прости, я… всегда… прости…
Я видела, как резко отвернувшись, он медленно, все еще покачиваясь на слабых ногах, двинулся к незнакомой девушке, а она, разрыдавшись, кинулась ему на встречу и обняла. Зарываясь пальцами в его волосы. Прижимаясь к нему. И словно не веря, что он здесь, с ней, и что он существует.
— Как тебя зовут? — спросила девушка.
— Мартин, — ответил он, и нерешительно обнял ее в ответ. — А тебя?
— Сонита, — она подняла лицо и одарила его счастливой улыбкой сквозь слезы. — Ну, здравствуй, Мартин.
— Здравствуй, Сонита.
— Как долго я искала тебя, — сказала она. — Как долго ждала, когда ты найдешь меня.
Я видела, как улыбнулся Мартин и, подняв руки, стер дорожки слез с щек девушки. А еще я видела, что с каждой секундой, которую он был рядом с Сонитой, ему становилось лучше. К нему возвращались силы, лицо утратило непривычную бледность, а движения стали уверенными, как раньше. Я видела, с какой мукой за этим наблюдала Хельга — она продолжала плакать, горько и беззвучно, но не вмешивалась, понимая, что бесполезно.
Она попыталась увести Мартина, попыталась оставить себе, но не вышло. Встретились две истинные половинки, и Хельга была бессильна что-либо исправить. Как и Мартин, который в отличие от Сониты, не ждал и не искал этой встречи.
А я была бессильна чем-то помочь подруге, поэтому просто обняла ее, заставляя не смотреть, отвернуться, заставляя не видеть этого момента, потому что потом его из памяти не стереть. Она хотела развернуться обратно, но я погладила ее по спине и попросила:
— Не надо, — а когда она послушалась и прижалась ко мне, продолжая молча глотать слезы, я шепнула то, в чем не сомневалась, понимая, что она считает мои эмоции и тем самым передавая ей свою уверенность. — Ты сильная. Ты сможешь, я знаю. Ты очень сильная, Хельга.
Я видела, как Мартин и его новая девушка разворачиваются и уходят прочь. Я, а не Хельга, видела прощальный взгляд Мартина — в нем смешались мука, неверие и любовь, которая не могла пройти за минуту, но которая уже вытеснялась чем-то более сильным, чем-то похожим на то, о чем говорил Сэм — жаждой, нуждой, наваждением. Я видела, как двинулся к нам спутник девушки, и, думая, что он хочет сказать что-то в утешение, покачала ему головой. Но он все равно шел к нам. И смотрел не на Хельгу, а на меня. Смотрел пристально, и так, словно не верил тому, что видит. Его взгляд был так похож на взгляд Сониты, когда она смотрела на Мартина, что я испуганно вздрогнула.
Я видела, как от ипподрома по дорожке несется Кайл, и мысленно почти умоляла его успеть, успеть, но…
Темноволосый незнакомец был всего в двух шагах, и он успел приблизиться первым.
— Здравствуй, — сказал он приятным глубоким голосом, — меня зовут Йаго.
Я судорожно вздохнула и бросила еще один умоляющий взгляд на Кайла — он уже близко, но…
Сделав глубокий вдох, мужчина сказал то, что я до дрожи в коленках боялась услышать, чувствуя, что это безвозвратно изменит многое, слишком многое.
— Здравствуй… — повторил он, словно с трудом подбирая слова, вспоминая их. — Здравствуй, моя мечта…
Если бы я не поддерживала Хельгу, которая еле стояла на ногах и, судя по всему, была на грани потери сознания, то непременно упала в обморок сама. Красивый мужчина, красивые слова, о которых мечтает почти каждая девушка, а я…
А я смотрела, как несется по дорожке Кайл, чтобы успеть, чтобы помешать моему общению с незнакомцем, и как всего в нескольких метрах от нас его перехватывает и поглощает нечто невидимое. Последнее, что я заметила — безумный взгляд серых глаз. Кайл попытался вырваться из ловушки, но не смог. И были бы у меня сомнения относительно того, не сам ли он переместился, бросив меня, если бы на месте исчезновения Кайла в ту же секунду не материализовался лэрд.
Марево, которое обычно сопровождало его перемещения — это ведь так, чтобы не испугать и как предупреждение, что он здесь. А когда лэрд не хотел, чтобы его перемещения видели, он обходился без спецэффектов.
Шагнув из портала на дорожку, лэрд двинулся в мою сторону, и я поняла. Он не хотел, чтобы его видел Кайл. Но он хотел, чтобы его видела я. Хотел, чтобы я знала, что Кайла перехватил именно он, и сделала верные выводы. Впрочем, он никогда не скрывал, что считает меня не подходящей парой племяннику, так что ничего нового.
И радоваться бы, что наши взгляды на этот вопрос совпадают, а на душе было не просто неприятно — тревожно, сыро. И каждый шаг лэрда отдавался в ушах барабанным звоном, несмотря на его бесшумное передвижение. А взгляд его словно прожигал во мне черные дыры, хотя оставался холодным и безразличным.
Я слышала, что незнакомец что-то говорит, по интонации улавливала, что, видимо, что-то спрашивает, но слов различить не могла. Для меня они были лишь фоном к громким шагам лэрда. Как завороженная, я следила за его приближением, замечая, как ветер то попытается приподнять длинные светлые волосы, то оставит в покое, и как сверкают серебряные листья на обруче, почти ослепляя и вызывая непонятный порыв разрыдаться.
— Керрая, — подойдя, сказал лэрд, и его голос вернул в мой мир привычные звуки и ощущения.