Не знаю, как я не рухнула вниз, как подкошенная. Наверное, меня удержала злость и нежелание падать на колени перед тем, кто так подло напоминает о прошлом, ведя параллели к будущему. Я поняла, к чему он клонит еще до того, как он озвучил свои мысли.
— Ты хорохоришься, потому что тебе позволяют сегодняшние условия. Но я могу изменить их. Я могу отобрать у вас дом, заставив подделать документы о купле-продаже и вогнав вас в долги. Я могу заставить твоего отца заплатить за тот мусор, который он целых два года делал для оборотней и думал, что они это носят. Он бы и дальше лепил только брак, если бы я не приставил к нему сообразительного помощника, который указал на ошибки. У меня целый склад завален изделиями твоего отца, и если я выставлю счет, он никогда не расплатится. Твою мать уволят из булочной, тебя не примут ни в одно высшее учебное заведение в Жарких Землях. Я все это могу сделать, Керрая, и ты это понимаешь. Поэтому я надеюсь, что мы договоримся, не прибегая к крайностям.
У меня не осталось эмоций. У меня не осталось мыслей. Я смотрела на красивого мужчину напротив, а видела перед собой только монстра. Он не просто отдавал меня другому, он вынуждал меня едва ли не благодарить за это.
— Тот извращенец… — запнулась, но попыталась взять себя в руки. — Папин бывший работодатель, это… подстроил ты?
— С ума не сходи! — зло бросил лэрд. — Это стечение обстоятельств, я понятия не имел о твоем существовании до того, как ты нацелилась на мой хвост!
Воспоминание о первой встрече вызвало невольную улыбку. Тогда я благополучно упала в обморок, а сейчас и хотела бы, да не могла, и кошмар действительности продолжал давить на меня.
— Я… — вздохнув, подавила неуместную улыбку, — мои родители любят меня. Мы сможем уехать и начать все сначала.
— Любят, — согласился он. — И, если ты им расскажешь, думаю, так и сделают — сорвутся, все бросят, помчатся, куда глаза глядят. Но вот что я тебе скажу, Керрая: чтобы поступать так, как хочется, нельзя любить самому. А ты слишком любишь их, чтобы позволить им вернуться в неизвестность и лишить их дома, который им уже дорог, лишить твоего отца мастерской, тем более что у него наконец начало получаться. Ты слишком любишь свою мать, чтобы заставить ее в положении трястись на телеге, спать в лесу, на холодной земле. Она уже не так молода, и такие испытания вряд ли пройдут без осложнений.
— Нет… — пробормотала я, не веря, что все это происходит на самом деле, здесь, со мной, и это говорит мужчина, который впервые заставил мое сердце биться сильнее.
Теперь оно тоже билось как сумасшедшее, но от шока, от ужаса, который творился. Оно отказывалось услышать, отказывалось смириться, оно, чудное, еще на что-то надеялось…
— Да, — безжалостно постановил лэрд. — Я все это сделаю, если ты меня вынудишь.
— Не понимаю… как… ты… почему…
У меня даже слов не осталось. Я пыталась понять, несмотря на его заявления, несмотря на тон, несмотря на оживший кошмар, я все еще пыталась хоть что-то понять. Почему именно Кайл? Почему, если лэрд не хочет меня для себя, я не могу выбрать тигра и уехать из Жарких Земель? Ведь так всем было бы проще.
— Проще не выйдет, — ответил лэрд. — Но ответы я могу тебе дать. Я поклялся на крови родителей Кайла сделать их сына счастливым, даже если это будет идти вразрез моему сча… моим интересам. А еще я поклялся, что найду и отомщу тому, кто стал причиной их смерти. Кайлу было два года, когда они погибли в Нейтральной зоне. Все осложнялось тем, что на этой территории запахи спутаны, а следы смерти были стерты магией. Мне пришлось прибегнуть к одному древнему ритуалу, пришлось ждать восемнадцать лет, когда появится результат, но я нашел. Нашел того, кто стал причиной их смерти. Когда ты появилась в клане, я знал: ваши пути с ним пересекутся, я знал, кем ты для него будешь. Именно поэтому я изначально берег тебя от всех мужчин в городе — ты должна была оставаться чистой. Именно поэтому я запретил Кайлу вмешиваться и позволил тебе провести столько времени с тигром — чтобы его чувства стали еще сильнее, а привязка к тебе окрепла. И именно поэтому я тебя ему не отдам!
Впервые я видела лэрда в ярости, и это было жуткое, незабываемое зрелище. Из его груди раздавалось глухое рычание, волосы взметнул порыв сильного ветра, в помещении ощутимо похолодало. Его лицо словно осунулось, стало грубее, жестче, а глаза, сверкнув, заволокло сизой дымкой, полностью скрывая зрачок, и от этого возникло ощущение, что на меня смотрит не он, а нечто. Нечто незнакомое, чуждое, то, что устало прятаться.
Оно смотрело со злостью, испытующе, как бы вопрошая: ну как, нравится? То, что ты видишь, нравится?
Колкий взгляд, властный, пронизывающий похлеще холодного ветра. Почувствовав, что замерзаю, скрестила руки, но не отвела глаза, продолжая смотреть на мужчину. Когда холод стал просто невыносимым, поднесла ладони к губам и подула на них, все так же глядя в серые омуты, которые не затягивали, а делали все, чтобы оттолкнуть, напугать, заставить забыть, отказаться от него и принудить к подчинению.
Зря. На самом деле, зря, я больше не собиралась навязываться, а что касается подчинения… разве у меня был выбор?
Как только я поняла, чего добивался мужчина, глухое рычание прекратилось, его глаза стали прежними, а в зале снова стало по-летнему тепло.
— Рад, что ты поняла, — обронил лэрд, рассматривая меня с легким подозрением. — За твою покладистость, я согласен дать тебе бонус. Я все же не буду стирать тебе память и забирать эмоции.
Я пожала плечами, оставив реплику без ответа, и, пожалуй, впервые за все время, что в клане, с охотой отвернулась от него. С потолка мне подмигнул серебристый глаз, а когда я посмотрела на статую львов, мне показалось, что то же самое сделала львица! Удивленно моргнув, я обернулась к лэрду — он проникновенно рассматривал статую, будто ожидая какого-то ответа на свой вопрос, но в отличие от меня, его ничего не насторожило. Облегченно выдохнув, списала это на еще один побочный эффект настойки, и решила, что там где два побочных, третий уже не так страшен. Достав пузырек, успела сделать целый глоток до того, как лэрд пришел в себя и отобрал его у меня.
— Я же говорил, что людям это нельзя! — рявкнул он.
— Ну, да, говорили, — почувствовав мгновенный эффект, легко согласилась я, — но она хорошо помогает.
— Керрая, — он шумно выдохнул, — не выводи меня.
— А то что? — поинтересовалась я. — По-моему, самое страшное вы мне уже обещали, так что поздно бояться.
Заметив, что он мрачнеет, я недовольно поджала губы. Это он опять разойдется, опять начнет угрожать и пугать меня, я начну нервничать и волноваться, и это опять сведет эффект настойки к нулю. А так как пузырька у меня больше не было, а вечер какой-то нескончаемый, мне нужны силы, и я не собиралась растрачивать их бездарно.
— Ладно, ладно, я все поняла, — пошла на мировую к явному удивлению лэрда, но потом все же призналась. — Вернее, поняла почти все.
— Что еще тебе непонятно?
Он явно не был доволен, что настойка помогала, что я не пришла в священный ужас от того будущего, что он нарисовал для моей семьи и не побежала сама разыскивать Кайла с просьбой немедленно на мне жениться.
— Керрая, — на губах лэрда мелькнула тень улыбки, — время идет, а я бы хотел, чтобы мы все уладили сегодня.
— Что, прям свадьба?! — ахнула я.
— Нет, помолвка. По-моему, это символично — помолвка в день рождения Кайла, а свадьба — в твой.
— А, по-моему, это глупо, сделать ненавистными сразу два праздника.
— Что ты хотела спросить?
— Согласна, лучше вернуться к прежней теме, — и прежде чем лэрд снова начал терять терпение, я задала волнующий вопрос. — Дело в том, что я обратилась к Святым львам с молитвой…
— Я слышал.
— А мне говорили, что Святые львы — это реликвия клана, что они слышат и понимают, что помогают, когда к ним обращаешься от души и не во зло другому…
— Обычно так и бывает.
— А у меня вот не сходится, — удрученно развела руками, и опять заметила намек на улыбку у лэрда.
— Что конкретно не сходится?
— Все, — грустно вздохнула. — Вы же слышали, о чем я просила?
Лэрд кивнул.
— Ну, вот. Я от души помолилась, вы сказали, что моя молитва услышана, а потом буквально прижимаете к стенке… — запнулась, вспомнив, что он действительно прижимал меня к стенке и мы с ним вытворяли такое, от чего можно сгореть или от страсти, или от стыда. —… В общем, угрожаете безрадостным будущим. А как же моя молитва? Все зря, получается? И кроме вас, ее никто не услышал?
— Давай разберемся, — предложил лэрд.
— Очень хотелось бы, — вдохновилась я.
— Ты в первую очередь просила за родителей, чтобы все было хорошо у папы с мастерской, чтобы роды твоей мамы прошли без осложнений и девочка родилась здоровой и в срок. Еще чтобы они жили долго и счастливо, так?
— Почти слово в слово.
— Если ты сделаешь, как я тебе сказал, все так и будет. Значит, можем считать, что молитва услышана, причем с первого раза, что вообще-то даже реликвия не гарантирует.
— С натяжкой — да, наверное, можем считать. Все-таки я не была настроена на такие серьезные испытания.
— В жизни ничего не бывает просто так, Керрая. И уж тем более нельзя просто так общаться с духами. За просьбу они всегда что-то берут взамен. Ты что-нибудь принесла? Может быть, что-то ценное? Нет. Ничего. Наоборот, забрала настойку, которая там лежала.
— Настойка была моя!
— Уже нет.
— То есть, — я задумалась, — если бы я пришла с богатым подношением и попросила о том же самом, вы бы не попытались выдать меня за Кайла?
— В этом случае прямой связи нет, — возразил лэрд. — К тому же, некоторые повороты Судьбы неизменны. Ты попросила за родителей, и с ними все будет в порядке. Только представь, если бы реликвия реагировала абсолютно на все просьбы и пыталась всем угодить. Один раз ей бы помолился Кайл — и ты стала бы его. Второй раз помолилась бы ты — и вы разошлись. А потом кто-то еще помолился бы, и ты стала его, и так далее. Это было бы сумасшествием.