Если взрослые люди могут следовать указаниям кетодиеты всю жизнь и успешно решать проблемы со здоровьем, очень велика вероятность, что то же произойдет и с детьми.
Для любого, кто придерживается диеты, важно понимать ее значение. Быть может, мы слишком много требуем от детей, особенно когда значимость диеты противоречива, а медицинское сообщество продолжает настаивать на том, что отказ от углеводов нанесет больше вреда, чем пользы. Определенно, ребенку поможет, если родители и братья с сестрами также сядут на кетодиету вместе с ним.
Среди клиницистов и других специалистов, с которыми я беседовал, смог найти лишь нескольких, кто специализировался на лечении детей с ожирением. Дженни Фаврет, диетолог, работает в Программе здорового образа жизни в Медицинском центре Университета Дьюка с 2006 года. Эта программа была основана Сарой Армстронг, специалистом по детскому ожирению. За редким исключением в программу допускают детей с повышенным на 5 % индексом массы тела, они часто имеют проблемы с весом (сопутствующие заболевания), а также диабет или ожирение печени. Спустя 13 лет программа насчитывала уже более 13 тысяч детей и их семей (более 100 тысяч посещений), штат специалистов расширился и теперь включает в себя несколько педиатров, помощников врачей, практикующих медсестер, физиотерапевтов, диетологов и поведенческих специалистов.
Первые пять лет, как рассказала мне Фаврет, программа вела пациентов по традиционной системе питания: готовые списки блюд, контроль порций, низкое содержание жира и никакого сахара. Через несколько лет она услышала речь Эрика Вестмана, после которой сперва отнеслась к его словам скептически, мол, «Да что он несет?», а потом начала понимать «что». Она прочла доступную литературу и решила для себя, что кетодиета имеет рациональное обоснование.
К 2011 году Фаврет и Армстронг вместе с коллегами разработали кетодиету для лечения детей. Как описывает это Фаврет, план питания был тщательно проработан, чтобы сбалансировать продукты вроде овощей с низким содержанием углеводов (т. е. зеленые листовые овощи), источники белка и значительного количества жира: оливкового и кокосового масел, жирных сливок, жирных сыров, орехов, ореховой пасты и авокадо. Рекомендуется выбирать жиросодержащий белок: холодноводную рыбу, птицу с кожей, тофу и мраморную говядину (теперь, по словам Фаврет, она «вздрагивает» от того, что советовала когда-то семьям употреблять продукты с низким содержанием жиров). Изначально исключаются все продукты, богатые углеводами, включая молоко и фруктовые соки.
– Чтобы справиться с тягой к любимым углеводным продуктам (а также минимизировать диетическую скуку), – сказала Фаврет, – семьи получают рецепты для приготовления вкусных альтернативных блюд, таких как сливочное пюре из цветной капусты, лапша из кабачков, пицца с сырной корочкой, и даже различные виды жировых бомб (шоколадные десерты), основным компонентом которых является кокосовое масло.
Кетогенная фаза может длиться столько, сколько пожелаете, в какой-то момент можно постепенно вводить бобовые и цельный овес. Основная цель пищевого плана состоит в том, чтобы на тарелке лежало много низкоуглеводных овощей, нужное количество белка и много жира. Фаврет, Армстронг и их коллеги также учат осознанному питанию: есть только тогда, когда чувствуете голод, не спешить, давать ребенку время понять, когда он голоден, а когда насытился. Не важно, решают ли семьи придерживаться кетодиеты или попросту следуют советам Фаврет «контролировать потребление углеводов и больше потреблять жиров из натуральных продуктов», всем им предписывается одно: получать удовольствие от еды и питаться осознанно.
Как объяснила мне Фаврет, многие семьи и дети в программе заметили значительное снижение веса, лишь убрав углеводосодержащие продукты и сладкие напитки. Те, кто придерживается кетодиеты, отмечают, что данная система питания работает лучше прочих альтернатив. В ней нет рекомендаций сознательно сокращать порции, нет рекомендованного количества калорий.
– Дети попросту не испытывают чувства голода, – говорит Фаврет, – и, может, некоторые с подобным раньше не сталкивались. Мы получаем сообщения о том, что у них стало больше энергии. У многих детей снижается индекс массы тела. А это успех. У многих детей нормализуются показатели работы печени. А это успех. У многих детей улучшаются показатели липидного обмена. Они не просто теряют вес – они выздоравливают.
Эксперимент Университета Дьюка не уникален. Дэвид Людвиг, который руководил клиникой «Оптимальный вес для жизни» в Бостонской детской больнице в течение двадцати лет, добился успеха в том же. Людвиг рассказал мне, что из всех пациентов, которых он с коллегами видел в своей клинике, около трети практически не были заинтересованы в изменении своего питания. Вторая треть серьезно отнеслась к совету избегать сахара, зерновых продуктов и крахмалистых овощей, эти люди «теряют какое-то количество килограммов, а затем набирают снова. Их анализы улучшаются, но им все еще приходится бороться». Последняя треть показывает «действительно существенные и систематические впечатляющие улучшения. Когда вы видите этих детей год спустя, перед вами совершенно другие люди».
Для детей, как и для взрослых, ключ к успеху, по-видимому, в том, насколько они могут принять кетодиету, понять ее принцип, сохранить уверенность в ней и знать, за какие рычаги тянуть, если она не работает. Как и в случае традиционной семейной терапии, успех наиболее вероятен в случае, если все в семье питаются одинаково, исключив соблазны, – все, включая братьев и сестер. Ребенок, который видит, как брат или сестра едят макароны на ужин, посчитает невозможным придерживаться своей системы питания.
– Если в холодильнике стоит банка колы, – сказал мне Роб Сайвс, – ребенок ее выпьет.
Сайвс специализируется на бариатрической хирургии для взрослых и подростков, и он часто работает с детьми, которые весят больше 100 килограммов. Он считает, что для таких детей хирургическое вмешательство часто необходимо, чтобы контролировать вес, но им нужно научиться избегать углеводов, чтобы потом оставаться стройными.
Когда я спросил его, как его маленькие пациенты соглашаются отказаться от углеводов, он задал мне вопрос: «Как вы съедите слона?» Ответа у меня не нашлось, тогда он подсказал мне: «По кусочку зараз». Он начинает с того, что советует не «пить» калории и особенно убрать сладкие напитки, а затем переходит к тому, что называет «топливом»: к пище, которая содержит много углеводов, но параллельно и полезные продукты. Вместо суши с рисом он советует есть сашими без него. Ешьте гамбургеры без булочек. Фрикадельки, но без спагетти. В буррито только начинку. Следующим шагом является отказ от конфет и перекусов. Если он доведет пациентов до этого шага, то в ход идет игра: «Давайте посмотрим, надолго ли вам удастся остаться в кетозе». По словам Роба, как только пациенты начинают замечать разницу в своем состоянии, все становится совсем просто.
Трудность заключается в обществе, в котором мы живем. Одна мама, чья дочь страдает ожирением, попросила сохранить ее имя в тайне. Она рассказала мне, что дело даже не в том, что учитель ее дочери использует печенье и конфеты в качестве поощрения, дело не в сладких соках, не в вечеринках по случаю дней рождений, проходящих раз в две недели. Дело в том, что ее дочь хочет чувствовать себя нормально в мире, где все едят любую пищу, особенно сладкую. Где это является нормой.
– Необходимо тщательно подбирать слова, – сказала она мне. – Если скажешь «мы сидим на низкоуглеводной диете», то звучит это как что-то запретное и ужасное. А если сказать: «Мы едим овощи, мясо и полезные жиры», то в ответ можно услышать: «О, как здорово».
Наконец, я хотел бы рассказать вам о молодой женщине-враче и ее дочери, которые предпочли остаться неизвестными. Когда я спросил эту молодую женщину, которой мне хотелось бы посвятить последние строки в этой книге, о том, что изменило ее точку зрения в вопросе лечения пациентов, она призналась:
– Честно говоря, у моей дочери ожирение. Я годами наблюдала за тем, как она набирает вес и борется с ним, пытаясь понять, что происходит. Мое сопереживание росло, ведь речь шла о моей собственной дочери. До этого я лично ничего подобного не испытывала. Но, наблюдая за ней и пытаясь понять, почему так происходит, я более критично подошла к этому вопросу.
Ее семья состоит сплошь из стройных людей, но ожирение присутствует в семье со стороны мужа. У пары есть еще и сын, и, по их словам, он худ как тростинка и может есть что угодно. Дочь же начала набирать по 15 килограммов в год с четвертого класса.
– Я не понимала, что делать, кроме как говорить «не ешь это» или «не бери второй пончик на школьной вечеринке». Ведь даже если ты можешь контролировать еду в собственном доме, даже если дети живут с тобой под одной крышей, у них все равно есть миллион возможностей наесться всякой гадости (особенно сладкой) за пределами дома. Тогда я отвела дочь к врачу и осознала, насколько все плохо. Потому что доктора тоже не понимали, что делать.
«Мы слышали одно только «ешь меньше, тренируйся больше», – рассказывала мама девочки, больной ожирением. – Но никому не хочется повторять это слишком часто, чтобы у юных девочек не развилось пищевое расстройство. Подход щепетильный, но советы неэффективные».
Ограничение углеводов и «здоровое» питание помогло ее дочери сдерживать набор веса, но им еще предстоит убрать достаточное количество углеводов, чтобы убедиться в том, что кетодиета работает и правда может помочь девочке сбросить значительное количество килограммов. «Урезать углеводы ей не хотелось», – сказала женщина, не желая давить на дочь. Вместо этого она постаралась разобраться в вопросах физиологии и обмена веществ, чтобы понять, почему ее дочь набирала вес и вместе с этим всегда чувствовала голод. Она нашла врача, который был готов им помочь. Теперь она сама изменила подход к ожирению и диабету 2-го типа, с которыми приходят к ней пациенты.