Мистер Филч подошёл к той самой двери, за которой галдели голоса, и распахнул её. Шум мгновенно стих, Кэти увидела большой нарядный зал и множество обращенных к ней лиц.
Вслед за профессором МакГонагал первокурсники двинулись через огромный зал, освещённый плавающими в воздухе свечами. Проходя между столами, за которыми уже сидели студенты старших курсов, Кэти посмотрела наверх. Всё правильно: вместо потолка она увидела тёмное небо, усыпанное звёздами: то ли туман уже рассеялся, то ли погода в небе Большого Зала не всегда совпадала с погодой снаружи. По сторонам Кэти не глядела, она была уже переполнена впечатлениями длинного дня. Но, уловив вдруг краем глаза неясное движение сбоку, невольно глянула в ту сторону. Что-то полупрозрачное, похожее на большой клок тумана, извивалось рядом со столом, мимо которого проходила Кэти.
Проведя первокурсников через весь зал, профессор МакГонагал выстроила их лицом к присутствующим. Кэти наконец осмелилась оглядеться: слева, во всю длину помещения, тянулись четыре ряда столов, между которыми они только что прошли. В той стороне зала, где выстроили первокурсников, вдоль стены были расставлены несколько столов поменьше, для преподавателей. Во всю стену, противоположную парадному входу, был размещён герб Хогвартса: четырехцветный щит, с изображениями четырёх животных – символов основателей школы. Кэти разглядела барсука, золотого льва, орла на синем поле и серебряную змею. Через весь герб проходила вязь девиза, которую, впрочем, Кэти не сумела разобрать.
Прямо перед строем первокурсников стоял высокий табурет, на который мистер Филч только что водрузил большую остроконечную шляпу, старую и потёртую, неопределённого цвета. Кэти обратила внимание, что профессор МакГонагал смотрит на шляпу с каким-то смущёнием, будто стесняясь или даже опасаясь того, что сейчас произойдет. Кэти успела взглянуть на преподавателей, сидящих за ближайшим столом. Выражения их лиц были примерно такие же.
Мистер Филч отошёл на несколько шагов, когда шляпа, как живая, пошевелилась, «потоптавшись» на месте. Одна из её складок разошлась, образовав подобие рта, и шляпа завопила неожиданно истошным голосом:
Меня задвинули на полку,
Я целый год валялась там,
Пылилась целый год без толку,
Невесело,–скажу я вам!
Но, наконец,мне слово дали,
Мне разрешили говорить!
Какое счастье: я болтаю,
Меня вам не остановить!
Я некрасивая, я знаю,
И все ж, обиды не тая.
Тебя сегодня выбираю,
А потому–примерьменя!
И тем, кто соблюдает моду,
И тем, кто шляп не носит сроду,
Придётся вам меня надеть,
Мои советы потерпеть.
Смогу про всётебе сказать я:
Чем заниматься, с кем дружить,
И, чтобы не было несчастья,
Куда учиться поступить.
Есть факультет честолюбивых,
Готовят здесь к борьбе за власть.
И если ты не из сопливых,
Попробуй-ка сюда попасть.
Спроси себя: чего ты ждешь?
Что жаждешь и к чему идешь?
Карьера для тебя важней,
Чем счастье всех твоих друзей?
Коли министром хочешь быть
И важной шишкою прослыть,
То выбор у тебя один,
И факультет твой–Слизерин.
А если вынужден трудиться,
Чтобы признанье получить,
И нет особо, чем гордиться,
И не умеешь ты ловчить,
Не терпишь громких восхвалений,
Не переносишь шумных сцен,
Не любишьострыхвпечатлений
Иярких,дерзких перемен,
Трудолюбив ты и практичен,
Надёжен, крепок, педантичен,
Коль в этом видишь жизни суть,
То в Хаффлпаф лежит твой путь.
Ну а когда тебе ученье
Важнее праздничных утех,
И над учебниками бденье
Милее развлечений всех,
Твое призвание – науки,
И строгой логики диктат,
И новых заклинаний звуки,
И зелийновыхаромат.
Открытий сделаешь бессчётно,
Сумеешь гениемблеснуть,
Уйдёшь на пенсию почётно,
А, гордый, сядешь отдохнуть...
И обнаружишь с удивленьем,
Открыв забытый фолиант:
Всёэто было, без сомненья,
Известно тыщу лет назад!
Ты хочешь этого добиться?
Тебе безумно повезло,
Не нужно выбором томиться,
И дом родной твой – Ровенкло!
А Гриффиндор – для тех, кто весел,
Отважен, дерзок и упрям.
В ком чувства – разум перевесят,
Как свойственно всем бунтарям.
Ещёне знаешь, что ты хочешь,
Ты рад безделью, шалопай,
Над неприятностью хохочешь,
Ты разгильдяй – но не слюнтяй!
В беде – везде и всем поможешь,
И друга выручишь всегда,
Поройблеснутьталантом сможешь,
И не изменишь никогда.
Ленив ты – или благороден,
Авантюрист – или болтун;
Романтик, смел и сумасброден,
Весьма талантливый колдун...
Неоднозначная картина
Пускай в сомненье не введёт.
Робеть, тянуть – недопустимо.
Твой выбор – Гриффиндор. Вперед!
Что ты решил? Чего ты ждёшь?
К чему стремишься – то найдёшь!
Надевай меня смелей и иди, куда пошлют!
Как только Шляпа замолчала, зал взорвался аплодисментами. Старшекурсники хлопали с воодушевлением, кое-кто свистел. Кэти увидела несколько взлетевших к потолку колпаков. Преподаватели аплодировали сдержанно и, как показалось Кэти, лица их выражали облегчение. Должно быть, они боялись, выступление Волшебной шляпы окажется более скандальным?
Сама Кэти была в растерянности. Она ожидала совсем другого содержания. Гриффиндор, конечно, смелый и благородный. Но... авантюрист и бездельник? А Слизерин, выходит, – чуть ли не самый уважаемый факультет? И как же ей теперь быть? Допустим, у неё не спросят, а просто отправят, например, в Хаффлпаф или, лучше, в Ровенкло. А если эта странная шляпа предоставит выбор ей? А если она её выберет в Гриффиндор, к бездельникам? Короче, Кэти была совершенно сбита с толку.
Профессор МакГонагал, держа в руках свиток пергамента, строго посмотрела на первокурсников.
– Начнём процедуру распределения. Когда я назову ваше имя, сядете сюда, – она показала на табурет, – и наденете шляпу.
Профессор развернула список и назвала первое имя:
– Вирджиния Аксиден!
Девочка с чёлочкой до самых глаз уверенно вышла вперёд, взяла Шляпу и уселась на табурет. Затем она двумя руками натянула Шляпу на голову, закрыв при этом половину лица.
Через мгновение Шляпа всё тем же пронзительным голосом выкрикнула:
– СЛИЗЕРИН!
В дальнем ряду вразнобой захлопали. Вирджиния сняла Шляпу, встала и танцующей походкой пошла к столам своего факультета, заняла там свободное место.
– Саймон Батлер!
Высокий худой мальчик так же уверенно приблизился к табурету.
– СЛИЗЕРИН!
Похоже, в Слизерин попадали ребята, которые не колебались в выборе.
Альфред Браун и Белла Крофт отправились в Ровенкло и Хаффлпаф.
Теперь аплодировали за столами средних рядов. У Брауна в Ровенкло, видимо, были знакомые, его встретили радостными возгласами.
У Кэти оставалось не так много времени: её могли вызвать в любую секунду. Она лихорадочно пыталась собраться с мыслями, но попробуйте-ка собраться с мыслями лихорадочно! В голове у неё крутилось только определения «бездельники» и «благородные»: два понятия, для неё совершенно несовместимые. Благородство в её понимании – это честность, смелость, великодушие. А вот бездельничать – это плохо, по любому, благороден ты или нет... И как можно быть благородным бездельником? Кэти совсем запуталась.
– Марк Дейл!
Кэти вздрогнула, ей стало совсем плохо. Вот-вот прозвучит её имя, а она совершенно не готова. Мальчик, который сидел на табурете со шляпой на голове, пожал плечами, будто ему задали вопрос, ответа на который он не знал.
– ГРИФФИНДОР!
Он сполз с табурета, пристроил на него Шляпу и зашагал к крайнему ряду гриффиндорцев.
– Хелен Данн!
Хелен Данн, рыженькая, вся в веснушках, девочка, отправилась в Слизерин.
Кэти приготовилась шагнуть вперед.
– Майк Данн!
Майк оказался таким же рыжим и веснушчатым парнишкой, как его сестра.
– ХАФФЛПАФ!
– Кэтрин Эбдон!
Кэти вздрогнула. Она ожидала, что её сейчас вызовут, но то, чего ждёшь очень долго, всегда происходит неожиданно.
Кэти подошла к табурету, взяла Шляпу. Она оказалась мягкой и тяжелой. Неловко присев на табурет, Кэти нахлобучила шляпу, оказавшуюся такой громадной, что её поля коснулись плеч.
– Ага, – прямо в ухо шепнул тихий, а совсем не пронзительный голос. – Ещё одна неопределившаяся душа. Тебе нравится узнавать новое, я советую тебе Ровенкло. Для Слизерина ты недостаточно честолюбива, а для Хаффлпафа недостаёт усидчивости. Хотя, может быть, я и ошибаюсь...
Кэти, зажмурившись, слушала советы Мудрой Шляпы.
«Гриффиндор... Почему она ничего не говорит про Гриффиндор?»
– Гриффиндор? Может быть, и Гриффиндор, если ты настаиваешь. Лет пятьдесят назад это был бы достойный выбор. И Дамблдор, и МакГонагал тоже в свое время были выпускниками Гриффиндора. Да только нынче факультет не так уважаем, а его ученики – не так успешны. Но... храбрость и благородство по-прежнему считаются девизом Гриффиндора... Может быть, может быть... – бормотала Шляпа. – Для тебя это не слишком благоразумный выбор, поверь мне... Но, возможно, для факультета – это шанс, ты ведь... – Шляпа внезапно умолкла. – Итак?