– У-у! – Пол О’Брайен, первокурсник из Хаффлпафа, погрозил кулаком пакостнику.
– Это Пивз, – пояснила Ребекка, вытирая лицо. – Противное создание, местный полтергейст.
– Что, мелочь пузатая, заблудились?! – злорадно хихикал Пивз. – Хи-хи! И не выберетесь отсюда никогда, так и помрете от голода и холода, и никто не придёт вам на помощь! А я буду веселиться и исполнять траурные пляски над вашими толстенькими скелетиками! – и он задёргал кривыми ножками и противно загудел, подражая похоронному маршу.
– Пошли отсюда, – сказал Мэтью Стивенс, другой студент Хаффлпафа. Он оглянулся на притихшую девицу, выглядывающую из-за корзины, и свернул за угол. Все потянулись за ним.
Почти сразу они вышли к лестнице, ведущей на первый этаж. И Кэти готова была поклясться, что они уже проходили здесь несколько раз, прежде чем найти эту злополучную лестницу!
Самым первым уроком у первокурсников, общим для всех факультетов, была лекция по теории магии. Её читал совсем молодой профессор, Евгений Консалье.
Когда студенты вошли в аудиторию, расселись по местам и достали учебники, за кафедрой тут же появился профессор. Кэти, широко раскрыв глаза, уставилась на него.
– Вопросы теории магии как науки об общих закономерностях магических процессов в системах различной магической природы всегда занимали большое место в дисциплинах, связанных с изучением герметики, геомантии, трансфигурации и, конечно же, всех их практических приложений, как то: осуществление акустических воздействий, построение футуристических прогнозов, изготовление магических субстанций, нахождение скрытых материальных сущностей. – Профессор говорил громко, но без всякого выражения, сложив руки на груди и уткнувшись взглядом в дальний угол аудитории.
Кэти даже не сообразила, что лекция уже началась, опомнилась только, услышав вокруг шелест поспешно разворачиваемых пергаментов и скрип перьев.
Целых полтора часа студенты, едва поспевая за преподавателем, записывали, не вникая в смысл услышанного, и сокращая, кто как умел, непонятные слова. Брызгали чернила, ломались перья, к концу занятия кто-то поскуливал, баюкая потянутое запястье. Вечером, просматривая свои конспекты, Кэти так и не сумела разобрать собственные каракули. А ведь у неё всегда был такой красивый и разборчивый почерк! Она открыла учебник по теории магии: те же непонятные слова, разве что не каракулями написанные.
Лекции по истории магии оказались такими же нудными. Их читал преподаватель-призрак, профессор Бинс, и записывать за ним приходилось так же торопливо. Казалось бы, такая же тягомотина и тоска, как и на занятиях по теории магии. Но однажды Кэти сделала открытие.
Это случилось то ли на третьем, то ли на четвертом уроке по истории магии. Поспешно записывая за профессором лекцию, она неловко ткнула пером в чернильницу, и кончик пера обломился. Починить его было нечем и заменить тоже – она не привыкла таскать с собой лишние, по её мнению, вещи. И теперь об этом пожалела. Но жалела недолго. Лишённая возможности записывать лекцию профессора Бинса, Кэти, подперев щеку кулаком, стала его просто слушать. Слушала-слушала и увлеклась. И оказалось, что вся история магии – это сборник волшебных сказок. И кем рассказанных – привидением! Кэти не старалась запоминать даты и имена, а просто погрузилась в сказочную атмосферу... это было здорово! Это было похоже на истории, записанные когда-то Толкиеном...
После того случая Кэти всё-таки стала таскать с собой и перочинный ножик, и пару запасных перьев. Ну, а на следующем уроке по истории магии вместо того, чтобы записывать лекцию, она стала рисовать картинки-иллюстрации к ней. Вечером, развернув свой оригинальный конспект, сверяясь с учебником, снабдила рисунки подписями. Получились отличные комиксы! Таким образом, один из самых тягостных для многих предмет превратился для Кэти в развлечение! Жаль, что нельзя было поступить так же и с лекциями профессора Консалье. Попробуйте-ка нарисовать парадигму! Или вектор-магистратум...
О том, как она будет сдавать экзамен по истории магии, Кэти пока не задумывалась.
Трансфигурацию вела профессор МакГонагал. На первом уроке, после небольшой вводной лекции, посвящённой описанию сложности предмета и важности соблюдения дисциплины на её уроках, профессор превратила учебник Тома Хамбиса в голубя, потом голубя – в хрустальную вазу, вазу – в бронзовый подсвечник, и, наконец, вернула совсем ошалевшему Тому его учебник.
– Кое-что из этого вы должны будете продемонстрировать на экзамене по окончании учебного года, – порадовала МакГонагал студентов. – Превращениями животных мы будем заниматься в основном на втором и третьем курсе. К окончанию школы, возможно, – подчеркнула она, – кто-то из вас достигнет уровня, позволяющего стать анимагом, а пока... – профессор раздала каждому по спичке. – Теперь возьмите свои записи по теории магии и разыщите общую акустическую формулу превращения деревянных предметов...
После того, как оказалось, что в конспектах первокурсников ничего найти невозможно, профессор МакГонагал прочитала им ещё одну лекцию, подлинней. Она была посвящена нерадивости и небрежности и объясняла, к чему это обычно приводит. Для демонстрации своих слов раздосадованная МакГонагал превратила собственный стол в зубастого ящера. Он, не торопясь, с грозным шипением двинулся к студентам, его тяжёлый толстый хвост смёл несколько предметов с первой парты, все к тому времени уже сидели под столами. Все, кроме Кэти и Алисы МакМелт – той самой молчаливой девочки. Кэти, растерявшись, подняла зачем-то свою спичку, направив её на чудовище. Алиса вжалась в спинку стула, тоже застыв на месте. Через мгновение профессор МакГонагал превратила ужасного монстра обратно в стол.
– Эх, гриффиндорцы, – вздохнула она, спрятав волшебную палочку. – Вылезайте, храбрецы.
Потом она продиктовала заклинание Ауэрса: несколько непонятных фраз, и велела к следующему занятию выучить их наизусть.
После урока Алиса подошла к Кэти и спросила:
– А зачем ты махала спичкой на этого гада?
– Испугалась, – честно призналась Кэти.
Алиса усмехнулась.
– А ты?
Алиса подняла брови домиком, с иронией глянула на Кэти и ответила:
– И я испугалась...
Кэти тоже засмеялась, с облегчением:
– Эх мы, гриффиндорцы...
Учебная неделя заканчивалась лекцией по астрологии, это было единственное занятие после обеда в пятницу, студенты Гриффиндора занимались вместе с Ровенкло.
Первый урок профессор Аллен начал со знакомства с курсом. После переклички он, заложив руки за спину, прошёлся вдоль своего стола.
Затем повернулся к классу и сказал:
– Прежде чем мы начнём занятия, я задам один вопрос. Мне было бы интересно узнать, что вы думаете об этом предмете? Что, по вашему мнению, изучает астрология? Чем занимаются астрологи? – Профессор замер в ожидании ответа. Было заметно, что его искренне интересует мнение одиннадцатилетних детей, впервые пришедших на его урок.
Минуты две они разглядывали друг друга – восемнадцать студентов и профессор. Наконец Том Хамбис решился ответить:
– Астрология – это искусство прорицания по движению небесных тел.
Профессор Аллен кивнул и поощрительно взмахнул рукой, предлагая студентам быть активнее.
– Астрологи составляют гороскопы! – осмелела Патриция Муфлин, студентка Ровенкло.
– Предсказание будущего! – выкрикнул Квентин Пикок.
– Солнечная активность. Она влияет на здоровье и самочувствие...
– Изучение движения планет!
– Смотреть на луну и определять знаки судьбы!
– А ещё можно предсказать солнечное затмение!
Все, оживившись, вспоминали, что они знают об астрологии и об астрологах. Лично Кэти до сих пор считала, что астрология – это шарлатанство. Как будто звёзды, которые светят где-то далеко-далеко от Земли, каким-то образом могут указать, как Кэти жить дальше, что ждет её через неделю, и почему завтра ей не стоит надевать зелёное... Глупость какая! Но вслух она решила этого не говорить. Потому что... Потому что теперь она будет изучать эту самую астрологию. Причем преподавать ей будет вот этот симпатичный профессор, такой молодой, и такой серьёзный, и такой... такой доброжелательный! Какой же он шарлатан? Наверное, она заблуждается. Наверное, она вообще до сих пор не знала, что такое астрология на самом деле. Ведь раньше она никогда не встречала профессоров астрологии! А те астрологи, которые составляют гороскопы про то, что надеть в следующий вторник и чем заняться в четверг, может быть, и в самом деле шарлатаны?
– Определение благоприятных и неблагоприятных дней!
– Можно по знакам зодиака определить характер человека и его судьбу!
– Астрологи должны внимательно следить за звёздами и планетами, и по их движению определять будущее!
Профессор Аллен с видимым удовольствием слушал ответы ребят. После того, как высказались все желающие, он добавил:
– Почему-то никто не сказал, что астрологи – это глупцы, которые воображают, что звёзды, находящиеся в миллионах и миллионах километрах от нас, настолько далеко, что для таких расстояний придуманы специальные названия, якобы подробно рассказывают о нашей жизни. Что астрология – это псевдонаука, связывающая движение громадных небесных тел с судьбой крошечного человечка.
Том возмущенно пискнул. Кэти покраснела.
– Давайте подведём итог. Астрология действительно занимается наблюдением за небесными телами. – Профессор глянул на Тома. – Интерпретируя движение звёзд и планет, действительно можно предсказать некоторые события. – Он кивнул Квентину. – И многие астрологи на самом деле изучают и применяют систему знаков зодиака для составления гороскопов. – Профессор улыбнулся Патриции, и та зарделась от удовольствия. – С вашего согласия, примем такое определение. Астрология – это наука, изучающая ритмы космоса. И соотносит их с другими ритмами, в частности, человеческими. Изучив влияние космических факторов на прошлое и на настоящее человека, астролог может сделать прогноз на будущее, но целью его зачастую является не точность прогноза, – профессор Аллен поднял руку, подчеркивая значимость своих слов, – а достижени