Узнав все то, ради чего я пошел в банду, я решил кончать с этой “партизанщиной”.
14 июня 1951 года была проведена предложенная мною операция. Б результате ее “КАРМЕЛЮК” и “БОРИС” были ликвидированы, а я вышел из подполья».
Операция по ликвидации банды была проведена крайне неудачно с позиции сохранения в тайне информации об агенте, и в результате о связи Богдана Сташинского с МГБ стало известно не только бандеровцам, но и местным жителям. Поэтому ему срочно пришлось уехать из родного села.
«После этого все время я жил во Львове. В июле месяце я узнал, что меня разыскивает сестра Ирина. Встретившись со мной, она сказала, чтобы я больше домой не приезжал, так как родители, в особенности Мария и мать, не хотят меня знать, одним словом, полностью от меня отказываются.
Придерживаясь дальше своих националистических взглядов, они считают меня, со своей националистической точки зрения, предателем. После этого с родителями я больше не встречаюсь.
В августе 1951 года меня определили в одну из спецгрупп при Управлении МГБ по Львовской области.
В этой спецгруппе я работал до последнего времен.
Мои родные:
Отец СТАШИНСКИЙ Николай Васильевич, 1900 года рождения;
мать СТАШИНСКАЯ-КАЧУР Павлина Михайловна, 1893 года рождения;
сестры СТАШИНСКАЯ Ирина Николаевна, 1925 г.р.,
СТАШИНСКАЯ Мария Николаевна, 1928 года рождения.
Родные братья матери:
КАЧУР Павел Михайлович, лет 50, проживал в селе Барщевицах, сослан за связь с бандитами на Север.
КАЧУР Иосиф Михайлович, лет 45, живет в селе Барщевицах, был связан с бандитами».
Свой среди чужих
Официальной датой начала сотрудничества Богдана Сташинского с органами госбезопасности следует считать 22 апреля 1950 года. Именно в этот день под диктовку сотрудника МГБ он написал следующий текст:
«Подписка
Я, Сташинский Богдан Николаевич, даю настоящую подписку органам МГБ в том, что буду честно сотрудничать с органами МГБ в их работе по выявлению лиц, ведущих борьбу против советской власти, антисоветский настроенных, а также из числа участников ОУНовского подполья и их пособников.
О своем сотрудничестве с органами МГБ я обязуюсь никогда и никому не рассказывать, в том числе и своим близким родственникам.
За разглашение настоящей подписки я несу уголовную ответственность, как за разглашение государственной тайны.
В целях конспирации даваемые мною материалы буду подписывать псевдонимом “Олег”».
Реальная жизнь находящихся на нелегальном положении бандеровцев в начале пятидесятых годов очень сильно отличалась от той, что обычно демонстрируют в советских и российских фильмах. Если и бандиты и применяли оружие, то только лишь в момент задержания, а чаще их ликвидации сотрудниками МГБ и военнослужащими внутренних войск. Так же резко снизилось количество убийств представителей советской власти и мирных жителей. Несмотря на это, западноукраинские националисты продолжали оставаться смертельно опасным врагом для чекистов и их агентуры.
16 июня 1951 года «Олег» подготовил первый отчет о своей работе в стане бандеровцев. Вот с чего начиналось его агентурное донесение:
«В соответствии с заданием о моем уходе в подполье ОУН — бандбоевку районного проводника “КАРМЕЛЮК”, я 10 марта 1951 года встретился с “КАРМЕЛЮКОМ” в квартире отца, куда “КАРМЕЛЮК” явился с бандитом “БОРИСОМ” (СЛАБИЦКИЙ Тарас) и под предлогом создавшейся острой обстановки о возможности моего “ареста” ушел с “КАРМЕЛЮКОМ” в подполье. Из квартиры мы трое направились в село Верхняя Билка в усадьбу БЕРКА Михаила, где в помещении коровника находился схрон.
В схроне в момент нашего прихода находился бандит-нелегал “БОГДАН” (КАЧУР Ярослав Михайлович). В указанном схроне мы находились с 10 по 16 марта, никуда не уходя. Продукты питания приносила домохозяйка — БЕРКО Мария. За это время в схрон заходили БЕРКО Михаил, его сыновья Николай и Роман, житель села Верхней Билки — ЛЫС, живет через два дома от БЕРКА. За этот промежуток времени “КАРМЕЛЮК” занимался вопросом инструктирования меня о целях и задачах ОУН, организационная структура и идеологическая программа, одновременно дал мне литературу для ознакомления по указанным выше вопросам.
По вопросу организационной структуры “КАРМЕЛЮК” рассказал, что низовым звеном является куст, которым руководит кущевой и с ним два подчиненных. Кущевой объединяет несколько сел. Районный провод состоит из районного проводника и с ним два-три человека, он же руководит кущевым в районе его деятельности. Следующая ступень является надрайонный провод во главе с надрайонньш проводником, объединяющий до десяти районов. При надрайонном проводнике имеется работник “СБ” (служба безопасности. — Примеч. ред.). Окружной провод объединяет несколько десятков районов в пределах одной области. При окружном проводнике имеется “СБ” и группа референтов, по различным вопросам. Более высшими проводами являются краевой и центральный.
В состав провода Ново-Ярычевского района, которым руководит “КАРМЕЛЮК”, входили: “КАРМЕЛЮК”, “БОРИС”, я и кущевой “СТЕФКО” (СТАХУР), уроженец села Ременов, Ново-Ярычевского района, рядовые боевики “БОГДАН” (КАЧУР Ярослав Михайлович, уроженец села Борщевице) и “МОРОЗЕНКО” (данных о нем я не знаю). Причем “КАРМЕЛЮК” объединял села: Верхняя и Нижняя Билка, Миклашев, Чорнушовичи, Журавники, Сухорычи, Борщевицы, Пикуловичи, Большие Пидлиски, Старый Ярычев, Новый Ярычев, Прусы и Каменополь. “СТЕФКО” объединял: Цеперов, Кукезбе, Руданцы, Ременов, Запытов, Звертов, Сторонятын, Сулимов. По вопросу об идеологической подготовке “КАРМЕЛЮК” рассказал, что она делится на три ступени: первая ступень обязательна от рядовых боевиков до районного проводника включительно, вторая ступень для лиц, входящих в надрайонный и окружной провода и третья ступень — краевой и выше. Говоря о ближайших целях и задачах районного провода ОУН, “КАРМЕЛЮК” рассказал, что согласно указаниям вышестоящего провода они заключаются в следующем: глубокая конспирация своей деятельности, временно воздержаться от совершения открытых диверсионных и террористических актов, подбор наиболее проверенных лиц для связи и сбора сведений о мероприятиях и действиях советских органов и конкретных людей, распространения среди населения антисоветской литературы в виде брошюр и листовок, сбора материальных средств в виде продуктов питания и денег.
В вопросе подбора проверенных лиц особый упор сделать на привлечение молодежи и в частности, уроженцев восточных областей Украины с целью охватить своим влиянием население Восточной Украины, причем “КАРМЕЛЮК” сказал, что высший провод планирует в ближайшее время перебросить группами бандитов-нелегалов в Восточные области Украины для проведения активной оуновской работы, используя уроженцев Восточной Украины, привлеченных в ОУН для установления связи и использования их родственников и знакомых, проживающих в Восточной Украине.
После шести дней пребывания в схроне 16 марта “КАРМЕЛЮК”, “БОРИС”, “БОГДАН” и я пошли в село Большие Подлиски, но в связи с разливом реки Полтвы не сумели перейти на другой берег, а также наступление рассвета мы остались в лесу около села Богдановка, Глинянского района, где находились до ночи 17 марта, затем перешли мост через Полтву в селе Полонице, через железнодорожное полотно и направились в село Большие Подлиски, куда прибыли около 4-х часов ночи. Зашли в стайню (прямоугольная выгородка для лошади в холодном дворе крестьянской усадьбы — прим. ред.) СТАШИНСКОЙ Стефании, забрались на чердак и находились там в течение двух дней 18 и 19 марта. Кушать нам приносила СТАШИНСКАЯ Стефания, но на чердак она не заходила и меня она не видела, так как я этого не хотел, потому, что она меня лично знает. В ночь с 19 на 20 марта мы ушли в село Цеперов и зашли в дом жительницы этого села по имени Мария (живет в доме, который находится с группой других домов недалеко от села за речкой). Она по возрасту 24–25 лет. Вместе с ней живут сестра — 13–14 лет, брат Алексей 17–18 лет и мать. В данном доме были в течение суток. На встречу к “КАРМЕЛЮКУ” приходил житель этого села ДАНЬКО 40–43 года, который вел разговор с “КАРМЕЛЮКОМ” о плохом отношении председателя колхоза с жителями, проживающими в хуторе, угрожая их выселить оттуда в село. ДАНЬКО просил “КАРМЕЛЮКА” зайти к председателю колхоза и попугать его. “КАРМЕЛЮК” отказался и передал ДАНЬКО несколько штук предупреждающих листовок, которые ДАНЬКО подбросил председателю колхоза.
С 21 по 27 марта находились в селе Кукезов. 4 дня находились в доме КОПИСТЕНСКОГО Михаила и три дня в доме ДАВЫДА Нестора. 22 марта, когда мы находились в доме КОПИСТЕНСКОГО приходил бандит “СЛАВКО” (ЗАРИЧНЫЙ) и “ЗИРКА”, Я, “КАРМЕЛЮК” и “СЛАВКО” остались в доме КОПИСТЕНСКОГО, а “ЗИРКА”, “БОРИС” и “БОГДАН” ушли в дом МАКУХА в этом же селе. О нашем пребывании в доме КОПИСТЕНСКОГО знали: хозяин и вся семья. С 25 по 27 марта находились в доме ДАВЫДА Нестора. 25 марта в этот же дом пришли “БОГДАН”, “ЗИРКА” и “БОРИС” и в этот же вечер “СЛАВКО” и “ЗИРКА” ушли, а остальные оставались в этом доме до 27.III. 25 марта приходила житель села Кукезово СОЛЯК Мария, принесла вышитую рубашку “СЛАВКЕ”. Вся семья ДАВЫДА Нестора знала о нашем пребывании ДАВЫД Нестор рассказывал нам, что он несколько раз задерживался органами МГБ за связь с бандитами, но его освобождали, так как он якобы не знал что это были бандиты. В действительности дом ДАВЫДА Нестора являлся центром, куда сходились неоднократно бандиты. 27 марта мы направились в село Миклашов и проходя по улице увидел в доме КОПИСТЕНСКОГО освещенные окна и зашли туда, где застали “СТЕФАНА”, “МОРОЗЕНКО” и “СКАЛА” (СБ при надрайонном проводе). Побыв с ними до 12 часов ночи мы направились в село Миклашов, где находились 28 и 29 марта. 28 марта находились в доме ПУГАЧ Марии. В этот день приходил житель этого села МОРАВСКИЙ, который знаком с “КАРМЕЛЮКОМ” (сам он старик, жена выслана в Сибирь). 29 пришли в дом жителя этого же села Михаила (работает в кооперативе, лет 30), находились в стодоле. В 11 часов пришла жена Михаила и сообщила, что в соседнем доме 6 солдат с собакой делают обыск и нашли самогонный аппарат. Исходя из этого, “КАРМЕЛЮК” решил из села уйти. В 11–30 мы из стодолы вышли к железной дороге вблизи станции Подборце, перешли пути и направились в рощу вблизи села Каменополь. Там провели весь день. В этот же день в 23 часа пошли в село Борщевице, зашли в дом отца и в час ночи направились в село Верхняя Вилка в схрон, где находились до 8 апреля. Из жителей села Верхняя Вилка приходил БЕРКО Андрей, которому “КАРМЕЛЮК” велел принести имевшиеся у него две винтовки: немецкую и русскую, одновременно велел сделать ему приклад к автомату. На другой день сын БЕРКО Михаила — Николай поехал подводой к БЕРКО Андрею и привез от него две винтовки из которых одну “КАРМЕЛЮК” передал мне, а вторая находится в схроне.