28 мая ночью пошли в село Старый Ярычев, где находились весь день 29 мая в доме жителя села фамилии не знаю, живет вблизи мельницы около дороги идущей от мельницы к шоссе. Является “СТЕЛЬМАХОМ” (КОЛЕСНИК). Работает в колхозе, но мастерская находится в его доме, живет вдвоем с женой. Днем приходил начальник истребителей села Старый Ярычев по имени Славко, который передал “КАРМЕЛЮКУ” данные по отчету согласно вопросам. В это же посещение Славко сказал “КАРМЕЛЮКУ”, чтобы последний стер номер на стволе автомата, который он обменял “КАРМЕЛЮКУ”. Этот ствол в настоящее время лежит в схроне в Верхней Вилке. В этот же день к “КАРМЕЛЮКУ” приходил житель села КАЦ, работающий в свинарнике колхоза Старый Ярычев, “КАРМЕЛЮК” вызывал последнего через хозяина дома для того, чтобы КАЦ обеспечил нас продуктами на 2 дня. КАЦ принес 1 кг 500 гр. колбасы, 2 кг сала и буханку хлеба.
До последнего посещения мы были в Старом Ярычеве 7 или 8 апреля и находились в доме НОВАК Цецилии, работающей мелиоратором в Ново-Ярычевском райисполкоме. В этом же доме проживает НОВАК Николай, работающий лесничим в Ярычевском лесу, “КАРМЕЛЮК” беседовал с последним по вопросу о проведении засад гарнизоном в Ярычевском лесу. НОВАК ответил, что он не заметил фактов устройства засад. 30 мая находились в роще вблизи села Ременов. 30 мая ночью должны были встретиться с “БУЙ-ТУРОМ” в роще около села Звертов.
На месте встречи с 24 часов до 2 никого не оказалось. Проходя по дороге вдали рощи по направлению к селу Звертов, мы были обстреляны неизвестными лицами. По нас было сделано 6 выстрелов. Мы бросились в разные стороны, причем “БОРИСА” мы не нашли, а “КАРМЕЛЮК” предложил мне пойти с ним к “БУЙ-ТУРУ”. Мы пошли в село Артасов, вошли в дом Оксаны (фамилия неизвестна), возраст 25 лет, дом в центре села, работает в колхозе. “КАРМЕЛЮК” обратился к хозяйке дома с вопросом: “Где БУЙ-ТУР?”. Но она ничего не ответила. Этот вопрос был задан два раза, и хозяйства ответила, что его нет. Одновременно Оксана сказала “КАРМЕЛЮКУ”, что 30 мая был “ЧУМАК” — кто этот бандит, я не знаю. Там мы находились весь день 31 мая и ночью пошли в Сторонятын, надеясь встретить “СТЕФКА”, но его там не оказалось. В этом доме, где мы рассчитывали найти “СТЕФКА”, в усадьбе ЧЕХ Емилии в стойне находится схрон “СТЕФКА”. Там провели 1 число. Туда приходила нареченная (невеста. — Примеч. авт.) “СТЕФКА” Мария, работающая в колхозе и ее отец, считается в селе пьяницей (он производил обмер земли в 1951 г. выделенной колхозникам для личного пользования). 1 числа ночью пошли в Кукезов, где у КОПИСТЕНСКОГО пробыли 2 число, затем перешли в село Цеперов, нашли “БОРИСА” в доме Марии, после чего вернулись в Кукезов в дом КОПИСТЕНСКИХ, где пробыли в течение дня 3 июня. В этот вечер пришел “СЛАВКО” и “ЗИРКА”, после чего вместе направились в поле, где провели весь день 4 мая. Находясь в доме КОПИСТЕНСКОГО, “СЛАВКО” велел хозяину выкопать литературу, которая была закопана на огороде и передал ее “КАРМЕЛЮКУ”. С 5 по 8 июня находились в селе Цеперов, причем 5 и 6 были в доме Марии. На встречу к “КАРМЕЛЮКУ” приходил один парень по имени Василий, живущий в доме ДАНЬКО и учится в пошивочной мастерской села Борщевице. Он принес две фуражки, которые шил по заказу “КАРМЕЛЮК” и вместе с братом Марии — Алексеем закопали литературу, которая была получена от “СЛАВКА”. От “КАРМЕЛЮКА” получили листовки для распространения. 7 июня в доме жителя села Цеперов, который живет в последнем доме поселка в сторону села Кукезов. Находились там целый день на чердаке, куда заходил хозяин и его дочь Анна, которой “КАРМЕЛЮК” дал националистическую литературу. 8 июня находились в доме жителя по имени Юлик, возрастом около 30 лет, работает в колхозе. Туда приходил ДАНЬКО, который снова просил “КАРМЕЛЮКА” воздействовать на председателя колхоза. 8 июня вечером пошли в село Старый ЯРЫЧЕВ и находились в доме колесника в течение 9 июня. На встречу к “КАРМЕЛЮКУ” приходил КАЦ и просил его привести работника рай финотдела ПАРХАЧ, так как последний должен был передать сведения об агенте госстраха, убитого “КАРМЕЛЮКОМ” в селе Миклашов в конце 1950 года, но ПАРХАЧ не пришел. 9 июня ушли в село Миклашов, находились у ПУГАЧ Марии, на встречу приходил МУРАВСКИЙ, который принес “КАРМЕЛЮКУ” брюки и пиджак. Оттуда пошли в схрон на Верхней Билке, где находились 11 и 12 июня. В схроне находились “СТЕФКО” и “БОГДАН” с 3 июня, ожидая “КАРМЕЛЮКА”. В схрон заходил ЛЫС и семья хозяина. II июня вечером “СТЕФКО” и “БОГДАН” ушли в село Сторонятын в схрон. 12 июня вечером пошли мы в рощу между селами Миклашов и Верхняя Билка, где находились до момента проведения операции. Из рощи никуда не отлучались, и к нам никто не приходил…».
Далее «Олег» подробно рассказал о всех известных ему местных жителях, кто оказывал помощь бандеровцам. Причем не только назвал имена и места проживания, но и конкретные деяния. В частности он проинформировал органы о «30 человеках, принадлежавших к бандподполью ОУН или являвшихся бандпособниками… Из числа выявленных “ТАРАСОМ” националистов в разное время ликвидированы — 7 человек, арестовано и осуждено — 10 человек, разрабатывается по делам — формулярам — 5 человек, состоит на списочном учете — 7 человек, завербовано — 1 человек».
После ликвидации банды «Кармелюка» использовать «Олега» в качестве внедренного в «бандеровское» подполье агента было невозможно. По причине того, что местные чекисты своими непрофессиональными действиями расшифровали его перед ОУН.
Во-первых, когда «Олег» находился в банде «Кармелюка», то единственный из бандитов, кроме главаря, знал о нескольких схронах. «Несмотря на это операции по ликвидации этих схронов проводились немедленно после получения от него данных и без попытки зашифровки».
Во-вторых, местным жителям было известно о том, что из всей банды «Кармелюка» чудодейственным образом уцелел лишь «Олег», что навело многих на мысль о том, что именно он сдал банду. «Ввод его в банду проведен по утвержденному плану, а о выводе никто не подумал».
В-третьих, сестра «Олега» Мария Сташинская, которая была любовницей и связной «Кармелюка», заявила о том, что ее брат — агент МГБ.
В-четвертых, один из руководителей ОУН на Украине «Буй-Тур» в августе 1951 года прислал письмо отцу «Олега» с угрозой убить сына за сотрудничество с МГБ.
В-пятых, согласно хранящимся в личнм деле агента документам: «встречи оперработника с “Олегом” довольно упрощены. «Олег» часто бывает около здания УМГБ, звонит из бюро пропусков».
И это далеко не полный перечень признаков свидетельствующий о расконспирации «Олега».
В составе агентурно-боевой группы «Тайфун»
В июле 1951 года оперупономоченый 1-го отделения Отдела 2-Н УМГБ Львовской области лейтенант Чингилян, «рассмотрев материалы личного дела № 22083 агента “Олег”… полагал бы… Сташинского включить в оперативно-боевую группу “ТАЙФУН” с присвоенным ранее псевдонимом “Олег” и использовать его в литерных мероприятиях в качестве агента-боевика с выплатой 900 рублей в месяц».
Начальник 4-го отделения Отдела 2-Н УМГБ Львовской области старший лейтенант Ежов согласился с предложением подчиненного.
О том, чем конкретно занимался агент-боевик «Олег» — неизвестно. Согласно «Заключению о дальнейшем использовании» от 17 мая 1952 года в составе «оперативно-боевой группы проявил себя с положительной стороны, как дисциплинированный, смелый, находчивый и инициативный, в быту скромный». Так же в документе указывалось: «недовольство на работу в составе спецгруппы “Олег” не проявляет. В предательстве или двухрушничестве не замечен». Согласно результатам этой своеобразной аттестации было признано возможность его дальнейшего использования в качестве «рядового агента-боевика».
Отметим, что группа «Тайфун» была не единственной. По состоянию на 20 июня 1945 года на территории Западной Украины действовало 156 спецгрупп (1 783 человека). Из них в Черновицкой области (по состоянию на 20 апреля) — 25 спецгрупп (106 человек); Львовская — 26 спецгрупп (219 человек); Станиславская — 11 спецгрупп (70 человек); Дрогобицкая — 10 спецгрупп (52 человека); Тернопольская — две спецгруппы (34 человека); Ровенская (на 20 мая) — 49 спецгрупп (905 человек); Волынская — 33 спецгруппы (397 человек)[91]. По советским данным за период существования спецгрупп было ликвидировано 1163 повстанца, арестовано 2 000 и принудительно сдалось — 700 бандитов.
Готовясь к работе за рубежом
Еще в конце 1951 года в УМГБ Львовской области начал прорабатываться вопрос о возможности использования агента-боевика «Олега» на закордонной работе.
Окончательное решение принималось не во Львове или в Киеве, а в Москве. Зам. начальника ПГУ (Первое главное управление) МГБ СССР С. Федосеенко направил письмо заместителю министра госбезопасности Украины Даниилу Есипенко, где в частности сообщил:
«Учитывая личные, деловые качества и возраст “Олега”, а также заинтересованность во внедрении нашей проверенной агентуры в разведшколы иноразведок, особенно американских, полагаем, что “Олег” более подойдет для этой цели.
Просим сообщить Ваше мнение по этому вопросу, и имеете ли Вы возможность организовать заброску агента в Мюнхен по нелегальным оуновским каналам».
Ответ на это письмо был отправлен 14 апреля 1952 года. Начальник Первого отдела МГБ УССР Григорий Бурлаченко написал:
«Сообщаем, что МГБ УССР нелегальных оуновских каналов, по которым можно бы было вывести агента “ОЛЕГА” в Мюнхен для внедрения в иноразведки, не имеет.
Считаем целесообразным использовать “ОЛЕГА” на закордонной работе в качестве агента-боевика, о чем сообщено Вам 15 февраля с.г., № 422с».
Такой ответ был предсказуем. Не будешь же объяснять начальству в Москве, что из-за грубых ошибок сотрудников МГБ агент «Олег» фактически был расконспирирован и любая попытка его внедрения в оуновское подполье бессмысленна.
Прибывшие из Москвы начальник отделения 3-го отдела ПГУ МГБ СССР полковник Касьянов и его подчиненный — оперуполномоченный майор Панасенко после беседы с «Олегом» и изучением материалов личного дела, согласились с мнением киевских коллег. В рапорте на