Кроме этого, “ТАРАС” изучает немецкий язык и может объясняться на не сложные бытовые темы, а так же тренирует разговорную практику на польском языке, которым владеет в совершенстве».
В мае 1954 года была составлена новая «легенда» для агента «Тараса». Согласно ей, его звали Брониславом Николаевичем Качуром. Родился он 4 ноября 1930 года на территории Польши. Отец по национальности — украинец, мать — немка. «Из рассказов родителей я знаю, что отец являлся солдатом русской армии и участвовал в боях с австро-германскими войсками в период Первой империалистической войны. В 1916 году немецкими войсками он был взят в плен и находился в Германии до 1929 года. В этот период времени он женился на немке Шульц Иоганне, являвшийся моей матерью. В 1929 году отец и мать переехали в Польшу, где проживали родители отца». Отец устроился работать на текстильную фабрику, где и погиб в январе 1944 года в результате аварии машины. В 1945 году мать вместе с сыном решила вернуться в Германию, где проживала ее сестра, но погибла во время бомбежки эшелона. После этого «Бронислав Качур» остался в Польше, где работал шофером. В 1951 году он написал письмо бургомистру восточногерманского города, где проживала сестра матери, письмо с просьбой найти ее. Бургомистр в ответном письме сообщил ее адрес. Он подал прошение о переезде из Польши в ГДР, и власти ему разрешили. «Таким образом, я с 1952 года являюсь жителем ГДР». А вот дальше самое интересное.
«Будучи в Польше, мой отец принимал некоторое участие в работе украинских националистов и особенно в период войны. Он мне рассказал об их “борьбе” за “самостийную Украину”.
Моя мать была недовольна тем, что отец имел связи с националистами, т. к. иногда отлучался из дома и даже отъезжал куда-то на несколько дней.
Под воздействием убеждений отца я также имел связи среди членов молодежной националистической группы украинцев, проживавших в Польше. Этих лиц я знал по кличкам. Мы читали и распространяли среди польских украинцев националистическую литературу».
Руководство советской внешней разведки все же решило использовать «Тараса» для работы против проживающих в эмиграции лидеров украинских националистов. Если бы его планировалось использовать против антисоветских организаций, то в «легенде» были эпизоды подтверждающие факт его неприятия советской власти.
Согласно подготовленной 25 июня 1954 года характеристики «На агента 1 отдела КГБ при СМ УССР», которую подписал старший оперуполномоченный 1 отдела майор Белов и подтвердил начальник отделения 1 отдела майор Карташев:
«…За период с сентября 1952 по июль 1954 года агент “ТАРАС” находился на подготовке при I отделе КГБ при СМ УССР. За это время он приобрел специальность водителя автомашины, овладел польским языком, успешно изучает немецкий язык, проходил политучебу и обучался некоторым чекистским дисциплинам. К учебе “ТАРАС” относился серьезно и с интересом. По своим личным качествам честный, смелый и способный агент, предан Советской Родине, правильно понимает политику нашей партии и правительства. Аморальных поступков не проявлял. Спиртные напитки употребляет мало, не курит, физически здоров, татуировок и других особых примет не имеет.
За время нахождения в Киеве имел знакомых женщин, с некоторыми из них находился в интимных связях, о чем не скрывал от работавших с ним оперработников.
Весь период подготовки “ТАРАСА” воспитывался в духе честности и правдивости перед органами государственной безопасности. Увлекается чтением художественно! литературы, любит посещать кино и театры, но над политической литературой работал меньше чем над чтением художественной литературы. На это неоднократно обращалось внимание агента “ТАРАС”.
Разведывательной работой за кордоном агент “ТАРАС” интересуется. Предложение о работе за границей принял совершенно добровольно.
Агент “ТАРАС” может быть использован для внедрения в разведывательные центры иностранных государств или для работы по спецмероприятиям…»
На закордонной работе
Поздно вечером 9 июля 1954 года Богдан Сташинский на советско-польской границе на участке 2-й погранзаставы 5-го погранотряда был «передан представителю Польской республики». За границей ему предстояло пройти дополнительную подготовку, а так же вжиться в роль жителя Польши и побывать в тех местах, где он проживал согласно разработанной легенде. Ему еще повезло, т. к. часто советским разведчикам-нелегалам приходилось изучать места, где прошло их «детство» и «юность» по фотографиям, туристическим путеводителям и описаниям составленными другими людьми. В силу различных причин у них не было возможности лично побывать в этих местах.
20 ноября 1954 года «Тарас» был переправлен в ГДР. Планировалось, что там он завершит свою подготовку перед отправкой в Западную Германию. Согласно «Справке-характеристике на агента 1 отдела КГБ при Совете министров УССР “ТАРАСА”» от 2 ноября 1954 года: «агента “ТАРАС” может быть использован для внедрения в разведывательный центр иностранного государства или для работы по спецмероприятиям».
В сентябре 1955 года подготовка «Тараса» была завершена. 12 сентября 1955 года он приехал в отпуск в СССР. Планировалось, что после завершения отдыха и возвращения в Восточную Германию Сташинский «через некоторое время будет выведен на Запад». Впрочем, КГБ не спешило с реализацией этого плана. Так, в феврале 1955 года «Тарас» продолжал оставаться в ГДР, где выполнял различные задания.
Вот подробное описание одного из них — встреча с агентом «Максимовым» 7 апреля 1957 года в Мюнхене.
«5-го апреля 1956 г. источник получил задание выехать в г. Мюнхен для встречи с “МАКСИМОВЫМ” с целью окончательной перевербовки последнего, а также для передачи ему писем, средства тайнописи и денег.
С этой целью источник выехал 5-го в Лейпциг, откуда 6-го апреля в 3.25 утра прямым поездом Лейпциг — Мюнхен уехал в Мюнхен. При переезде границы никаких осложнений не было. После прибытия в Мюнхен около 19-ти часов источник устроился на жительство в гостинице “Гельветия” по ул. 46.
7-го апреля в 11 часов источник отправился на место будущей встречи, чтобы изучить это место. Недалеко от места встречи находился кинотеатр, первый сеанс в котором начинался в 15.30, что могло явиться вполне вероятным предлогом для пребывания источника в этой части города.
Согласно заданию источник должен был спрятать письма и фотоснимки в тайнике, но подходящего места он для этого не нашел и решил пойти на встречу с “МАКСИМОВЫМ” с этими материалами. Ознакомившись с местом, источник уехал в город. В 14.50 источник приехал к месту встречи, осмотрел местность, чтобы выявить, не ведется ли за местом встречи наблюдения. Ровно в 15.00 появился “МАКСИМОВ”. Увидев его, источник еще раз осмотрел местность, обождал, пока автобус не увезет людей со стоянки и, убедившись, что никакой опасности нет, источник пошел к “МАКСИМОВУ”.
Подходя к последнему, источник вытащил папиросу и попросил у “МАКСИМОВА” огня. Последний ответил, что нет у него (на немецком языке). После того, как источник убедился, что имеет дело с “МАКСИМОВЫМ”, он спросил “Василий Михайлович?” (на украинском языке).
Последний ответил: “да”. Тогда источник вытащил визитную карточку АДОЛЬФА, данную Вами, показал ее “МАКСИМОВУ” и спросил, узнает ли он ее. Тот ответил, что да, узнает. Тогда источник предложил “МАКСИМОВУ” пройтись по улице. “МАКСИМОВ” был удивлен, что встретил незнакомого ему человека, и спросил: “А где же Рудольф?”
“Не Рудольф, а АДОЛЬФ” поправил его тут же источник и объяснил, что АДОЛЬФ заболел и по состоянию здоровья не смог лично приехать на встречу. На это “МАКСИМОВ” ответил, что во время последней встречи АДОЛЬФ его предупредил, что возможно приедет кто-нибудь другой, и что вол получается, что он за два месяца вперед знал, что заболеет. На это замечание источник возразил, что АДОЛЬФ действительно заболел, а во-вторых, особенности работы таковы, что ни один разведчик не может поручиться, что на следующую встречу явится именно он. Поэтому и АДОЛЬФ, встречаясь с “МАКСИМОВЫМ” предупреждал, что на следующий раз с ним может встретиться другой человек. Источник также не может точно сказать сейчас, будет ли он или же кто другой в следующий раз встречаться с “МАКСИМОВЫМ”. С этим замечанием “МАКСИМОВ” согласился. Дальше источник сказал, что у него имеются фотокарточки, на которых Адольф заснят с его родными и эти фотокарточки должны служить доказательством того, что источник знаком лично с АДОЛЬФОМ и является представителем советской разведки. На это “МАКСИМОВ” ответил каким-то неопределенным междометием, что означало, что в этом он не сомневается, однако источник счел нужным подтвердить эту деталь.
После этого “МАКСИМОВ” задал первый вопрос источнику: “Что вы привезли нового?” Источник ответил, что он не знает, что “МАКСИМОВ” под этим подразумевает Если новое от семьи — то источнику ему привез два письма от жены, кроме того письмо от АДОЛЬФА. Затем источник сказал, что нужно зайти в какой-нибудь гасштетт (небольшой ресторан. — Примеч. авт.), так как погода очень плохая и там будет удобней вести деловую беседу, и предложил “МАКСИМОВУ” самому выбрать гасштетт. “МАКСИМОВ” ответил, что с этой частью города он не знаком и не знает, где здесь гасштетты. Если источник какой-нибудь знает, то пусть его ведет, так как он “МАКСИМОВ” уже не тот, что был раньше (имея в виду отказ от места встречи в ресторанах, предлагавшихся АДОЛЬФОМ) и пойдет туда, куда источник ему предложит. На это источник ответил, что он знает об осторожности “МАКСИМОВА” в этом вопросе и поэтому и предложил ему самому выбирать место, но раз он уже изменил свое мнение по этому вопросу, то они зайдут в первый попавшийся гасштетт. Затем “МАКСИМОВ” спросил: сколько писем ему было написано нами? Источник ответил: два письма.
“МАКСИМОВ” сказал, что он получил только одно письмо, а второго, большого письма, о котором было сказано в первом письме, он не получил. “МАКСИМОВ” сказал, что в своем первом письме к нам он поднял вопрос о встрече с женой и просил ответить ему на это. В первой нашем письме он ответа на этот вопрос не получил и ждал его от нас во втором большом письме, которого до сих пор не получил.