“МАКСИМОВ”: Таковые могут предпринять отдельные личности, не входящие в эмигрантские организации, но не члены организаций.
Источник: Но БУЛГАНИН и ХРУЩЕВ все-таки гости английского правительства, и последнее может запретить эти выступления.
“МАКСИМОВ”: Мы уже имеем согласие английского правительства о невмешательстве.
Источник: Насколько мне известно во время поездки МАЛЕНКОВА по Англии эмигранты предпринимали попытки устроить митинг протеста, хотели нанять помещение, но владельцы отказались предоставить им эти помещения. Что вы на это скажете?
“МАКСИМОВ”: Дело в том, что никто не думал, что так получится. Все приняли поездку МАЛЕНКОВА, как поездку специалиста по интересующему его вопросу. А это оказалась пропагандистская поездка. Поэтому не было времени провести соответствующую подготовку. Нужно сказать, что в этом случае вы всех перехитрили. При поездке БУЛГАНИНА и ХРУЩЕВА ясно видно, что это пропагандистская поездка. Вы легко можете добиться того, чтобы английское правительство запретило демонстрации.
Источник: Каким образом?
“МАКСИМОВ”: Устройте несколько провокаций.
Источник: Что вы имеете в виду?
“МАКСИМОВ”: Несколько провокационных выступлений, а затем потребовать у правительства запрещения?
Источник: Разрешите вам заметить, что вы очень плохого мнения о советской разведке. В нашей работе такими методами, как провокация, мы не пользуемся.
Дальше “МАКСИМОВ” сказал, что он получил от БЕНДЕРА уже три письма и пообещал в первом же письме своем к нам сообщить адрес БЕНДЕРА. Причем у БЕНДЕРА два адреса. Первый, на который идут деловые письма, а второй — на который он просил посылать частные письма. В письме “МАКСИМОВ” укажет, который из них частный адрес.
Далее источник перешел к вопросу о связях УРДП с американской разведкой в частности с “Американским комитетом” и его руководителем НЕЙЧЕМ. “МАКСИМОВ” сделал непонимающее лицо. Тогда источник сказал: “Давайте возьмем конкретно ВОСКОБОЙНИК — НЕЙЧ”.
“МАКСИМОВ”: Сам ВОСКОБОЙНИК фигура небольшая и к разведке он не имеет никакого отношения.
Источник: Но позвольте. Вся финансовая поддержка УРДП идет по линии НЕЙЧ — ВОСКОБОЙНИК.
“МАКСИМОВ”: Ого. Вы, оказывается, все знаете.
Источник: Что все, не могу сказать, но очень многое.
“МАКСИМОВ”: Я сам тоже хорошо знаком с НЕЙЧЕМ. Несмотря на эту связь ВОСКОБОЙНИКА с НЕЙЧЕМ, ВОСКОБОЙНИК не имеет никакого отношения к разведке, я это знаю точно. Я знаю людей, которые связаны с американской разведкой, но я сообщу вам это в письме».
Источник: Как там у вас обстоят дела в руководстве в УРДП в связи с болезнью Ивана Павловича и с возможной кандидатурой на его пост?
“МАКСИМОВ”: Пока так как было раньше. Самая вероятная кандидатура на этот пост — это ГРИШКО. Если БАГРЯНЫЙ уйдет с поста, то ЦК немедленно из Европы перейдет за Океан. Вопрос об этом уже несколько раз подымался, но из-за того, что здесь БАГРЯНЫЙ — он и оставался неразрешенным. Я лично не очень в восторге от БАГРЯНОГО, как организатора и писателя, но в эмигрантских кругах он пользуется очень большим авторитетом.
Источник: Как его здоровье вообще? Он все еще в Сен-Блазене?
“МАКСИМОВ”: Да. Врачи сказали прямо, что вылечить его вам мы не вылечим, но поддерживать можем.
Источник: Какие вообще отношения между членами ЦК?
“МАКСИМОВ”: Я как член ЦК очень хорошо эти отношения знаю, но я вам на этот вопрос отвечу в письме.
Дальше источник обратил внимание “МАКСИМОВА” на то, что со времени его связи с советской разведкой, последний перестал печатать свои статьи. Не вызовет ли это подозрения среди руководителей УРДП? Возможно, что “МАКСИМОВУ” нужно будет время от времени печатать дальше свои статьи и это будет расцениваться не как собственная инициатива “МАКСИМОВА”, а как задание от советской разведки с целью сохранения его позиций в УРДП и ЦК.
“МАКСИМОВ”: А потом эти статьи вы будете тыкать мне в морду?
Источник возразил, что раз это будет заданием разведки, то ему нечего бояться за последствия, что бояться ему за последствия его 10-летней деятельности нечего, так как, сотрудничая с советской разведкой, он полностью себя оправдывает, и по приезде на Родину ему никто не будет упоминать о его прошлом.
“МАКСИМОВ” ответил, что он и сам уже думал о своих статьях в газете и может даже показать два письма от радиостанции “Свободная Европа”, в которых ему предлагалось выступить, но он оба раза отказался. “МАКСИМОВ” согласился, что время от времени ему нужно будет выступать на страницах газеты “Украинские Висти” со своими статьями.
“МАКСИМОВ” выразил такую мысль, что если бы ему сказали, что за свою антисоветскую деятельность он получит по возвращению в Союз такое-то наказание, он конечно вернулся бы. Когда же источник ему сказал, что никакого наказания (тюремного) он не понесет, “МАКСИМОВ” не поверил.
Источник передал “МАКСИМОВУ” реактив для проявления тайнописи и объяснил, как им пользоваться. “МАКСИМОВ” попросил, чтобы сначала написал письмо источник, в котором указал бы, что он благополучно переехал границу и сообщил бы о судьбе другого письма к нему, т. е. когда оно было написано и было ли оно заказным. Если письмо было заказное, то он предъявит почте претензию. Когда источник сказал, что “МАКСИМОВ” не должен волноваться по поводу этого письма, “МАКСИМОВ” ответил: “Вы боитесь только этих, а я боюсь и этих и тех”.
Источник сказал, что “МАКСИМОВУ” нечего бояться. Если источник и будет задержан, то он ничего о “МАКСИМОВЕ” не скажет, на что последний ответил: “Они вас допросят и вы все скажете, хотя на Западе допрашивать не умеют”.
В конце беседы источник передал “МАКСИМОВУ” деньги. Последний взял их с некоторым колебанием и спросил как он должен понимать то, что мы даем ему дев ги. Один раз он уже получил от АДОЛЬФА. Он не хотел бы, чтобы мы думали, что за эти деньги мы его купили.
Источник ответил, что понупать мы его не собираемся, у нас люди работают на совесть, а деньги ему потребуются на расходы при выполнении наших заданий, как поездки на встречу, а также на поездку в Берлин, которая будет стоить довольно дорого.
Источник: Хотя вам достаточно иметь 100 марок, чтобы доехать до Берлина.
“МАКСИМОВ”: Это значит, что обратно я уже не вернусь.
Источник: Это значит, что в Берлине мы вас снабдим достаточным количеством денег, чтобы вы смогли вернуться обратно. Если есть возможность, то лучше будет, если вы возьмете сразу билет туда и обратно.
“МАКСИМОВ”: Это с вашей стороны очень дипломатический шаг.
Источник: Мы дипломатией тоже пользуемся. (Все это время “МАКСИМОВ” рассматривал деньги).
Источник: Деньги не фальшивые, можете не сомневаться. Вы можете их так держать или сразу же разменять. Это ваше личное дело, но я хочу вам еще раз напомнить, что вы имеете дело не с какой-то конторой, а солидной организацией. И такими вещами как фальшивые деньги, фальшивки и тому подобное, мы не занимаемся.
“МАКСИМОВ” очень смутился, спрятал деньги в карман, пробормотал: “Да, я знаю”. При передаче “МАКСИМОВУ” реактива источник вручил последнему также письмо, написанное тайнописью и сказал, что это письмо от нашего высшего начальства. “МАКСИМОВ” был очень удивлен, на что источник сказал, что связь с “МАКСИМОВЫМ” — это не частное дело самого источника. С этой историей ознакомлены большие люди и прежде чем что-нибудь предпринять, мы должны иметь разрешение сверху.
Этим заявлением “МАКСИМОВ” был очень удивлен. “МАКСИМОВ” также поинтересовался, если он встретится с женой в Западном Берлине, то приедет ли его жена в августе в Западную Германию.
Источник ответил, что возможно приедет.
Источник с “МАКСИМОВЫМ” договорились, что если по каким-то причинам письменная связь прекратится, то следующая встреча состоится в субботу в 15.00 16 мая в Мюнхене около театра на _______ (старое место). В случае, если к “МАКСИМОВУ” придет на встречу другой человек, то пароль остается старый — визитная карточка АДОЛЬФА.
“МАКСИМОВ” предложил, чтобы по выходе из гасштетты каждый взял такси и разъехались в разные стороны. Но такси не оказалось и оба разошлись пешком. Расплатившись, причем каждый платил за себя, оба вышли на улицу.
“Вам в какую сторону?” — спросил “МАКСИМОВ”. “Мне все равно, но так, чтобы в противоположную к вашей”, — ответил источник.
“МАКСИМОВ” ответил, что в таком случае он идет в эту сторону, чтобы быстрее добраться до вокзала, так как он сегодня должен обратно возвратиться в Новый Ульм. Расставаясь, источник протянул “МАКСИМОВУ” руку, который ответил, но сказал: “Может это нехорошо, что я вам подаю руку?”. “Почему?” — спросил источник. “Да просто так”, — ответил “МАКСИМОВ”. — По-моему, это самая обыкновенная вещь и ничего здесь плохого нет” — ответил источник и на этом расстался с “МАКСИМОВЫМ”.
На встречу “МАКСИМОВ” явился точно. Одет был в пальто желтого цвета, в шляпе с желтым портфелем. На месте встречи не стоял на одном месте, а прохаживался. Раза три посмотрел на часы. Когда к нему подошел источник, он растерялся, но после первых же слов успокоился и вел себя вполне нормально. По пути в гасштетту он ни разу не оглянулся на людей, которые заходили в гасштетту и находились там, он не обращал внимания. Разговаривал очень громко, так что пришлось его предупреждать. Вопросы задавал прямо, держал же себя слишком самоуверенно. О себе высокого мнения. Очень часто подчеркивает, что он очень много знает, что много может дать данных советской разведке. Этим он старался убедить разведку, что нет смысла его убирать, похищать или компрометировать в печати. Уверен, что советская разведка задумала с ним что-то нехорошее и ждет с нашей стороны каких-то подвохов. В советскую действительность не верит, придерживается мнения, что по возвращении в Союз его обязательно посадят. О политических событиях рассуждает так, как это пишут в Западной реакционной прессе. В разговоре не называет фамилии, а говорит: “Мой знакомый”, “один из руководителей” и т. д.
По мнению источника, самое верное средство для его переубеждения — это встреча с женой, до этого он интересных данных давать не будет, а его слова: “Я отвечу на этот вопрос в письме” — это, вероятнее всего, отговорка.