Во время встречи с источником “МАКСИМОВ” очень спешил, мотивируя это тем, что ему нужно обратно возвратиться в Новый Ульм, он несколько раз порывался уйти, так что источнику пришлось просто заставлять его сесть. Еще в самом начале он сказал, что мы, мол, поговорим 30–40 минут и разойдемся. Беседа продолжалась полтора часа к была очень беспорядочной. Источнику приходилось к каждому вопросу по несколько раз возвратиться. К вопросу о встрече “МАКСИМОВА” с женой источник возвращался четыре раза. “МАКСИМОВ” не проявлял вообще никакой инициативы и все эти детали пришлось выдумывать самому источнику. “МАКСИМОВ” заботился только о своей безопасности при встрече.
В процессе беседы источник поинтересовался также знакома ли “МАКСИМОВУ” фамилия САРАНТ. “МАКСИМОВ” ответил, что даже очень хорошо, он с ним знаком. Последний уже месяца два как не был в Мюнхене. В разговоре “МАКСИМОВ” сообщил, что УРДП и УГВР делают попытки договориться между собой. С этой целью 26 марта состоялась неофициальная встреча главарей УРДП и УГВР. На встрече присутствовали: ВОСКОБОЙНИК, сам “МАКСИМОВ”, РЕБЕТ, КОРДЮК и другие. Эта встреча не привела к положительным результатам. Следующая встреча должна состояться 16-го апреля, на которую приглашен также “МАКСИМОВ”.
В беседе “МАКСИМОВ” упомянул о какой-то женщине. Эта женщина побывала в качестве туристки во время футбольного матча СССР — Западная Германия в Союзе. Вернувшись, она побывала в редакции, рассказывала о своей поездке. Она прекрасно владеет русским языком, бросалась деньгами направо и налево. “МАКСИМОВ” сказал, что это наверняка агент какой-то разведки. Если, мол, нашей, то мы должны ее знать. Больше он не сказал нинего. Источник интересовался, как лучше писать “МАКСИМОВУ” письма. Он ответил, что писать на редакцию, причем заказное. Письма посылать из Западной Германии. Из Западного Берлина нежелательно.
Побыв в Мюнхене до 9-го числа, источник 9-го в 7.55 утра уехал поездом в Лейпциг. На границе никаких осложнении не было. 10-го апреля источник возвратился в Берлин».
В конце сентября 1954 года заместитель председателя КГБ Украины генерал-майор Н.Т. Мороз направил запрос в ГДР с целью выяснить дальнейшую судьбу Богдана Сташинского.
«КГБ при СМ УССР в 1954 году выведен в Германию агент-вербовщик “ТАРАС”, который по настоящее время используется по украинской линии отделом товарища ПРОВАКОВА.
За указанный период “ТАРАС” несколько раз приезжал на Украину в отпуск, однако никакой информации и отзывов о его работе от Вас к нам не поступало.
Вместе с тем со слов приезжающих из ГДР оперработников нам известно, что “ТАРАС” по работе характеризуется положительно.
Прошу Вашего указания выслать нам подробную характеристику на “ТАРАСА” с указанием его личных качеств в условиях загранработы.
Кроме того, эти материалы будут являться основанием при решении вопросов о поощрении агента и оказании материальной помощи его родственникам».
На запрос коллеги среагировали оперативно. 3 октября 1958 года старший советник КГБ при СМ СССР генерал-майор Александр Коротков направил в Киев «характеристику на агента “ТАРАСА”». Вот что в ней сообщалось:
«Агент “ТАРАС” используется Аппаратом Старшего Советника КГБ при СМ СССР в ГДР с ноября 1954 года по настоящее время.
За этот период показал себя с положительной стороны, как дисциплинированный, исполнительный и любящий нашу работу агент.
Первоначально /1955-56 г.г./ “ТАРАС” использовался нами в качестве связника к выведенному в Западную Германию в 1953 году агенту КГБ при СМ УССР “НАДИЙЧИНУ”. С этой работой “ТАРАС” справился хорошо. Он правильно передавал “НАДИЙЧИНУ” все наши указания и точно информировал нас о полученной от него информации. С участием “ТАРАСА” агент “НАДИЙЧИН” был выведен в ГДР.
В 1956-57 г.г. “ТАРАС” использовался в качестве вербовщика по делу “МАКСИМОВА”. В этой работе проявил себя также с положительной стороны.
В 1957 году, после того как “ТАРАС” хорошо ознакомился с обстановкой на Западе и приобрел необходимый опыт в агентурной работе в условиях Западной Германии, он успешно провел одно серьезное мероприятие, за которое был поощрен КГБ при СМ СССР /3000 рублей/ и Старшим Советником КГБ при СМ СССР в ГДР /3000 марок ГДР/.
В настоящее время “ТАРАС” работает по делу “КОНСУЛ”.
Одновременно с выполнением заданий по указанным выше объектам “ТАРАСУ” поручался ряд других серьезных заданий по Западной Германии /установки, подбор тайников и закладка в них указаний, денег, средств связи для агентуры Центра и нашего Аппарата, проведение наружного наблюдения за встречей других наших агентов.
Все эти задания выполнялись “ТАРАСОМ” хорошо и способствовали его росту как разведчика.
За серьезное и добросовестное отношение к работе, в феврале 1958 г. в качестве поощрения “ТАРАСУ” была увеличена сумма ежемесячно выплачиваемого ему содержания на 100 марок ГДР.
В личной, жизни “ТАРАС” ведет себя скромно. Честен и чистоплотен. Не болтлив. Правдиво и своевременно информирует о своих личных делах, что дает нам возможность влиять на него в нужном нам направлении».
А вот как завершилась загранкомандировка Богдана Сташинского. В начале мая 1960 года он оформил законный брак с немкой Ингой Поль и выехал с ней в Москву «для прохождения подготовки по линии Спецуправления ПГУ». Планировалось, что в столице СССР «Тарас» и его жена пробудут 1,5–2 года и будут проживать на временно предоставленной жилплощади под фамилиями Крылов Александр и Крылова Инга. Была определена и зарплата для «Тараса» — 2,5 тыс. рублей в месяц.
Впрочем, предпринимаемых чекистами мер для конспирации деятельности агента оказалось явно недостаточно.
«А у вас ус отклеился»
Этой ставшей крылатой фразой из фильма «Бриллиантовая рука» можно охарактеризовать то, что выяснилось осенью 1961 года. Многие односельчане Богдана Сташинского были уверены не только в том, что он связан с КГБ, но в том, что он выполняет секретные задания этого ведомства за границей. 29 ноября 1961 года начальник УКГБ по Львовской области утвердил «План оперативных мероприятий по делу “Т” («Тараса». — Примеч. авт.)».
Вот что сообщалось в данном документе:
«По имеющимся данным американские разведывательные органы готовят новые провокации с использованием украинских националистов для проведения на территории Западных областей Украины, в частности, во Львовской области, активных антисоветских действий, направленных против советского и партийного актива».
Возможно, ЦРУ и мечтала организовать серию таких провокаций, но вот с исполнителями возникла бы большая проблема. Изготовить антисоветские листовки или лозунг соответствующего содержания на заборе или стене здания написать — это возможно, а вот что-то более серьезное — нет.
«Имеются данные о том, что украинские националисты могут осуществить также теракты против членов семьи “Т”, проживающей в селе Борщевичи Ново-Ярычевского района, Львовской области и во Львове».
Ну, это еще менее вероятно. Добровольно пойти на заведомо резонансное дело, а это значит, что преступника будет искать не только милиция, но и КГБ, на это желающих бы не нашлось. А вот дальше очень любопытная информация.
«Проверкой через агентуру и возможности райаппарата установлено, что после ликвидации банды “КАРМЕЛЮКА”, в состав которой входил “Т”, его стали подозревать в сотрудничестве с нашими органами. Основанием для этих подозрений послужили следующие факты: “Т” единственный участник из банды “КАРМЕЛЮКА”, который не был репрессирован и продолжал периодически появляться в селе; родственники “Т”, активно сотрудничавшие с бандами УПА, не были высланы из Львовской области; родственники “Т” не могли объяснить окружению, где и кем он работает, тогда как он находился на территории области.
Кроме того, в селе широко известно о том, что “Т” находился за границей, так как он в течение 1957–1959 г.г. приезжал в седо в иностранной одежде, а в июне 1960 года был в течение неделе в селе с женой немкой, не владевшей русским языком.
По заявлению ст. оперуполномоченного Ново-Ярычевского райаппарата, в 1952 году одним из жителей седа в Польшу было направлено письмо с сообщением о сотрудничестве “Т” с нами. Фамилий отправителей и получателей оперработник не помнит».
Далее в «Плане» были подробно расписаны действия, которые было необходимо выполнить. Начиная от организации наблюдения за родственниками «Тараса» — с целью «предотвращения различных проявлений со стороны украинских националистов» путем установления доверительных отношений с соседями по месту жительства и коллегами по месту работы и заканчивая предотвращением въезда бывших участников банды «Кармелюка» на территорию Львовской области.
Ограничения на перемещения были введены не только для бывших «бандитов» из числа местных жителей. Так, было предписано «установить строгий контроль за всеми лицами, приезжающими из-за границы в Борщевичи и близлежащие села, выезжающими за границу из этих сел, а также за другими лицами, проявляющими интерес к этому селу с целью предотвращения утечки сведений о “ТАРАСЕ” и его родственниках за границу». Отдельно указывалось, что лица, въезжающие «в Львовскую область по частным визам из стран народной демократии», должны быть подвергнуты тщательной проверке.
Также были предприняты меры по недопущению утечки любой информации о родственниках «Тараса». Так, если кто-нибудь попытался получить информацию об этих людях в адресном столе, то он тут же оказывался под наблюдением КГБ.
Справедливости ради отметим, что перечисленные выше меры, в т. ч. и установление негласного наблюдения со стороны соседей и коллег, в первую очередь были направлены не на защиту родственников «Тараса», а для предотвращения утечки любой информации на Запад. В отношении родственников Сташинского были предприняты достаточно жесткие меры. Например, всю корреспонденцию родственников «ТАРАСА», а также всех жителей села Борщевичи, соседних сел и Ново-Ярычева предписывалось подвергнуть строгому контролю силами ОТО (оперативно-технический отдел) УКГБ. Говоря другими словами, вся почтовая переписка подвергалась перлюстрации.