СТАШИНСКИЙ снова должен был явиться. Теперь речь шла о жизни в Борщевице. СЫТНИКОВСКИЙ заговорил, вначале совершенно случайно, о деятельности украинского движения сопротивления ОУН. Эта “Организация украинских националистов” причиняла в те время много хлопот советам в Западной Украине.
“Мы знаем, что члены Вашей семьи поддерживают связь с оуновскими террористами”, — сказал капитан МГБ, но тут же добавил: “Своим участием в борьбе против ОУН Вы сможете оградить Вашу семью от мероприятий по чистке, которые будут проводиться и в Борщевице”. СТАШИНСКИЙ был свидетелем многих насильственных актов участников сопротивления. Он не был согласен с методами ОУН. После нескольких бесед с офицером студент дал обязательство сотрудничать с МГБ. Он получил кличку и полностью оказался в сетях московской секретной службы. В 1951 году он оставил учебу и получил первое задание как агент, Богдан СТАШИНСКИЙ должен был пройти испытание под надзором своих инструкторов в Западной Украине. Повелители из МГБ хотели как следует испытать молодого агента. Ему предложили вступить в группу сопротивления и узнать, кто является убийцей Ярослава ГАЛАНА, убитого в 1949 году в результате политического заговора. Убийство Львовского писателя было организовано ОУН. Идеологически подготовленный молодой человек не испытывал колебаний. С холодным расчетом, что отвечало его характеру, он приступил к делу. Вскоре он уже мог доложить своим повелителям: “Убийцу зовут Стефан СТАХУР”.
С доверчивостью СТАХУР разоблачил сам себя, когда призвался своему “другу-единомышленнику” СТАШИНСКОМУ о совершенном акте. Однако секретной службе нужна была еще помощь нового предателя, прежде чем через месяца удалось арестовать убийцу. Советы казнили его…»
Прервем цитирование документа. Писатель Ярослав Галан был убит 24 октября 1949 года в своем рабочем кабинете в квартире на улице Гвардейской во Львове в результате покушения (он получил 11 ударов гуцульским топором). Убийство писателя было совершено украинским националистом, студентом Лесотехнического института Михаилом Стахуром из ОУН вскоре после выхода в свет антиклерикальной сатиры Галана «Плюю на Папу!», бывшей ответом на отлучение Галана от церкви папой Пием XII. В действительности папа не отлучал атеиста Галана от церкви. Будущий председатель КГБ Владимир Семичастный, который принимал непосредственное участие в расследовании убийства (тогда занимал пост председателя ЦК ЛКСМ Украины), вспоминал:
«Как раз перед новым 1950 годом во Львове убили топором прямо в домашнем кресле Ярослава Галана. Хрущев многих направил тогда в столицу Западной Украины: своего второго секретаря Мельникова, председателя КГБ, министра внутренних дел, секретаря партии по идеологии и меня как первого секретаря ЦК ЛКСМУ: “Ищите, кто совершил!”. Мы даже новый год встречали во Львове, но в конечном итоге убийцу нашли по подсказке лейтенанта-чекиста: всех студентов сельхозинститута, отсутствовавших на занятиях в день убийства, показали домработнице Галана, которая опознала третьекурсника, якобы приходившего к писателю за консультацией».
Вновь вернемся к документу.
«Теперь для СТАШИНСКОГО не было дороги назад. Он остался на службе МГБ, которая позже была переименована в КГБ (Комитет государственной безопасности). До 1952 года он шпионил за движением сопротивления в районе Львова. Проверочные испытания он выдержал. Теперь ему можно было доверять, и летом 1952 года начальство послало его в Киев, где ему предстояло пройти трудную школу советского шпиона. Обучение длилось два года. Все это время его готовили — он это ясно видел — для использования в Западной Германии. Поскольку он мог говорить на немецком языке только со славянским акцентом, его превратили в Киеве в немецкого колониста из Польши. За одну ночь он стал на год старше. Он получил личные данные некоего Йозефа ЛЕМАНА, род. 4 ноября 1930 года в Луковек в Польше. Советская разведка очень точна с такими “превращениями”. “ЛЕМАН” еще в 1954 году должен был поехать в Польшу, чтобы там очень подробно познакомиться со всеми местами, которые согласно легенде играли какую-то роль в жизни Йозефа ЛЕЙАНА. Советские и польские офицеры секретных служб сопровождали его во время изучения им своего “прошлого”. Вместе с вручением фальшивых документов началась карьера шпиона СТАШИНСКОГО, он же ЛЕМАН.
В октябре 1954 года двадцатитрехлетний прибыл на границу во Франкфурте-на-Одере. Здесь его встретил будущий его руководитель по имени Сергей Александрович, а по фамилии, очевидно, ДЕМОН.
Вместе с ним он поехал в советский закрытый городок Карлсхорст под Берлином. Здесь агент получил последнюю отшлифовку. Его шеф Сергей сопровождал его в поездке в Баутцен и в Дрезден, которые тоже играли роль в его легенде. В полицей-президиуме Дрездена он получил паспорт для лиц без гражданства и водительские права на имя ЛЕМАНА.
Поскольку украинец СТАШИНСКИЙ, если не считать, что ребенком он видел немецких солдат, никогда не сталкивался с немцами, он должен был, согласно указаниям, пробыть несколько недель в Лейпциге, Хемнице, Эрфурте и в других городах зоны, чтобы познакомиться с образом жизни немцев. Целям этой акклиматизации служила также его работа в акционерном обществе “Висмут АГ” в Цвикау. С первого апреля до конца августа 1955 года здесь в качестве штамповщика работал Йозеф ЛЕМАН.
Прежде чем окончательно поселиться в Восточном Берлине, ему было разрешено провести отпуск в Киеве. Он поехал туда с советским паспортом на имя АНТОНОВИЧ-КРЫЛОВ.
В январе 1956 года КГБ смог уже послать своего Йозефа ЛЕМАНА с советским заграничным паспортом в Мюнхен. Там он должен был “посетить” одного коллегу, который сидел в издательстве антисоветской газеты “Украинский самостийник”. Это был украинец Иван БИСАХА, который работал шпионом в пользу КГБ под кличкой “Надийчин”.
До ноября 1956 года он часто встречался с БИСАХА, передавал ему задания из Карлсхорста, давал деньги и принимал от него материалы, которые он привозил Сергею в чемодане с двойным дном.
БИСАХА чувствовал себя в Мюнхене очень неуверенно, настаивал на отозвании его и поэтому, когда СТАШИНСКИЙ-ЛЕМАН хотел уговорить его похитить главного редактора “Украинского самостийника” Лео РЕБЕТА, он не согласился. Когда агент БИСАХА в октябре действительно был на короткое время арестован мюнхенской полицией по подозрению в ведении разведывательной деятельности, СТАШИНСКИЙ вручил ему межзональный пропуск с необходимой въездной визой и преследуемый агент незадолго до своего нового ареста отбыл в Восточный Берлин.
Когда весной 1956 года он хотел завербовать к сотрудничеству с КГБ проживавшего в Мюнхене украинского эмигранта МАКСЫМОВА (так в документе), он обещал ему, в случае, если он даст обязательство, организовать встречу в Западном Берлине с его женой, проживавшей еще в Советском Союзе.
МАКСЫМОВ должен был узнать, планируют ли украинские эмигранты какие-нибудь демонстрации или даже покушения в связи с визитом ХРУЩЕВА и БУЛГАНИНА в Лондон. Но прежде всего он должен был выяснить, какие связи существуют между ОУН, с одной стороны, и американской и немецкой разведками, с другой.
В мае 1958 года он поехал в Роттердам и принял участие в торжествах, посвященных памяти полковника КОНОВАЛЕЦ, который пал жертвой покушения, будучи руководителем украинских эмигрантов. Он сфотографировал участников торжества, среди которых находился и шеф ОУН Стефан БАНДЕРА.
Прилежный шпион “Йозеф ЛЕМАН” выполнял также много мелких поручений в Федеративной республике. Он делал записи о скоплениях американских войск и через “мертвые почтовые ящики” снабжал своих незнакомых “коллег” деньгами и указаниями. Правда, ему не удалось достать учебную программу одной американской разведшколы в Обершшергау.
Первое крупное задание ждало его в 1957 году. Весной он был нацелен на профессора Лео РЕБЕТА, проживавшего в Мюнхене. Этого украинца Сергей охарактеризовал как главного теоретика проживающих в Германии славянских эмигрантов. Когда СТАШИНСКИЙ стал заниматься РЕБЕТОМ и приступил к изучению его образа жизни в Мюнхене, он еще не знал, что ему предстояло.
“Йозефу ЛЕМАНУ” снова пришлось превращаться. СТАШИНСКИЙ получал западногерманский паспорт на имя Зигфрида ТРЭГЕРА, проживающего в Эссене-Хаарцовфе, род. 29 августа 1930 года в Ребрюкке под Потсдамом, Чтобы войти в свою новую роль, ему пришлось изучать местность в районе Эссена-Хаарцопфа.
Затем шпион поселился в одной гостинице в Мюнхене, из окон которой он мог наблюдать, в какое время РЕБЕТ находился у себя в бюро. Он следовал за ним также от Карлсплаца до его квартиры по Оккадатштрассе. Эта “разведка” продолжалась до лета 1957 года.
Наконец, в Карлсхорсте приехавший из Москвы служащий познакомил его с секретным оружием КГБ, относительно которого Сергей его с гордостью заверил, что оно не раз уже успешно применялось.
Это был пистолет-шприц. Он выглядел как безобидная трубка. Механизм его to прост. Внутри находилась ампула с прозрачным, как вода, ядом, — это была синильная кислота, заряд пороха и боек.
Нажим на пружину воспламенял порох и разбивал ампулу. Яд в виде газового облака, выстреливаемый в человека на расстоянии 40–50 см, действовал смертельно, не оставляя на убитом никаких ран. У человека, вдохнувшего яд, сужались кровеносные сосуды, и смерть наступала примерно так же, как при сердечном инфаркте. Врач не мог, однако, установить убийство. Изобрела советская разведка это отличное смертоносное оружие.
Когда СТАШИНСКОМУ показали в Карлсхорсте и объяснили действие этого оружия, ему стало ясно, что это оружие он должен будет применить для убийства РЕБЕТА. В лесу агент смог испробовать действие этого тайного оружия на собаке. Оружие подействовало так, как и было предусмотрено. Он заметил при этом, что в отношении звука выстрела мог быть спокоен. Он был едва слышен.
Не исключено, что лицо, совершающее покушение, может тоже вдохнуть яд, стреляя из пистолета-шприца. Учитывая это обстоятельство, его проинструктировали относительно его собственной безопасности. Он должен был перед выстрелом принять противоядную таблетку, а сразу же после выстрела разбить ампулу и вдохнуть содержащийся в ней газ. Речь идет о натриутиосульфате и амилнитрите, использующихся в качестве профилактики и при лечении отравлений синильной кислотой.