Далее службу несли по усиленному варианту: если ранее возле всех трех ворот стояло по одному сотруднику, то теперь по два. М.С. Горбачева посещал — а потом беспрепятственно уходил — только помощник по международным делам А. Черняев. Как потом показали изъятые следствием журналы дежурств, сам «блокированный» много и с удовольствием купался в море, ходил на процедуры, прогуливался — в том числе и в сумерки — возле воды, словом, делал то, что и обычные отдыхающие.
Архангельск. Кодограмма врио начальника штаба армии ПВО ген.-м-ра С.И. Мельникова командирам соединений и частей армейского подчинения: «Командующий армией генерал-лейтенант Александров Ю.А. приказал: привести части в повышенную боеготовность. Пересмотреть списки лиц, допущенных к несению караульной службы, и согласовать их с оперуполномоченными КГБ.
Задерживать лиц, пытающихся проникнуть на территорию расположения частей и подразделений, а также выражающих нездоровые настроения, ведущих антисоветскую пропаганду. Для проведения профилактических работ передавать их контрольным органам КГБ».
Баку. Шифртелеграмма № 25797. КГБ СССР. Снятие копий запрещается. Получена 19/8 1991 г. 21 ч. 00 м. Из Баку. Секретно. Москва КГБ СССР. Об обстановке в республике. По поступающим данным, основная часть населения республики с одобрением отнеслась к решению руководства страны о создании ГКЧП и объявлении ЧП в некоторых регионах СССР. Значительная часть граждан высказывает сожаление по поводу принятия чрезвычайных мер с некоторым опозданием, нельзя было доводить страну до кризиса, решительные меры необходимо было предпринимать много раньше. В этой связи подчеркивается, что ГКЧП необходимо в кратчайшие сроки утвердить себя в глазах народа в качестве единственного органа, способного вывести страну из состояния хаоса. В этих целях ГКЧП следует в течение ближайших 10–15 дней навести реальный порядок и восстановить дисциплину во всех сферах жизни, а особенно в экономической деятельности, нанести сокрушительный удар по уголовным элементам, организованной преступности и мафиозным кругам, пресечь деятельность всех незаконных формирований, особенно вооруженных, восстановить силу законов, действующих на территории СССР, и привлечь к ответственности отдельных политиканов, которые, преследуя свои корыстные интересы, стремились развалить страну.
В то же время высказывается недоумение по поводу внезапной болезни президента страны, в связи чем подчеркивается необходимость «сказать народу всю правду».
Расхожим является мнение, что события последних лет, особенно последних месяцев, убедили многих здравомыслящих людей в том, что страна разваливается и нужны действенные меры. Азербайджан, в числе немногих республик поддерживавший преобразования в стране, остался верен Отечеству, и он вправе требовать гарантий своей безопасности. Отмечается, что Президент страны, окруживший себя представителями сильного армянского лобби, практически выполнял их волю. Этот надуманный конфликт был на руку тем, кто хотел дестабилизировать обстановку в стране. (…) Председатель КГБ Азербайджанской Республики ген.-м-р Гусейнов. 19.08.91.[777].
Военный комендант п-к В. Буниятов сказал, что ситуация в городе не изменится. Военное патрулирование усилено, контролируются телевидение, банк, почта, телеграф.
Брянск. Телефоны УКГБ не отвечают.
Вильнюс. Шифртелеграмма № 25799. Получена 19/8 1991 г. 21 ч. 10 м. Из Вильнюса. Секретно. Срочно. Москва КГБ СССР. О положении в республике.
19.08. с.г., комментируя сообщение ГКЧП, по независимому радио Литвы выступил Председатель Верховного Совета республики Ландсбергис, отметивший, в частности, что «в Москве сменилась власть, которая может не признать законно избранное руководство Литвы. В республике может быть введена военная диктатура и патрулирование — избегать стычек с военными. Тот, кто хочет помочь нынешнему руководству Литвы — знает, что надо делать. (…) Наше главное оружие — гражданское неповиновение и отказ от сотрудничества с оккупантами». (…)
По имеющимся данным, дислоцированные в здании сотрудники департамента охраны края, все без исключения, перешли на гражданскую форму одежды. Их принадлежность к ДОКу можно определить лишь по носимой пока ими форменной обуви.
Согласно поступающим сведениям, активные саюдисты, работающие на вильнюсском заводе сварочного оборудования, после сообщения ГКЧП находятся в подавленном состоянии, близком к шоку. Они ожидают принятия в отношении себя репрессий, вплоть до привлечения к уголовной ответственности.
Выступление Ландсбергиса по радио и во время пресс-конференции, а также другие сообщения т. н. независимого радио и ТВ Литвы высылаются в КГБ отдельно.
И.о. председателя КГБ ЛитССР ген.-м-р Цаплин. 19.08.91.[778].
Волгоград. Начальники УКГБ и УВД сказали, что будут поддерживать российские власти.
Грозный. Первый заместитель Председателя Верховного Совета Чечено-Ингушской АССР А.Н. Петренко, избранный депутатом парламента с поста начальника отдела УКГБ в звании полковника, приказал разогнать митинг протеста против ГКЧП и арестовать З. Яндарбиева.
Иркутск. Были проведены переговоры между исполкомом и руководством КГБ и УВД, которые выразили желание сохранять нейтралитет. В ночь с 20-го на 21-е облисполкому был передан приказ через местное УКГБ создать свой ГКЧП, однако еще ранее было принято решение, что такого комитета не будет.
Кемерово. На заседании президиума областного совета, в котором приняли участие руководители УКГБ и УВД, принято решение о неподдержке ГКЧП, в обращении к сотрудникам органов УВД и УКГБ говорится о неисполнении ими указаний ГКЧП[779].
Киев. Шифртелеграмма № 25812. Получена 20/8 1991 г. 00 ч. 50 м. Из Киева. Секретно. Москва. КГБ СССР. Об обстановке в республике в связи с заявлением руководства страны от 19.08.91 г.
Во исполнение решений руководства страны и Госкомитета по чрезвычайному положению в СССР, указаний председателя КГБ СССР нами принимаются меры, направленные на недопущение в республике дестабилизирующих обстановку процессов.
Совместно с военными округами и органами МВД, прокуратуры осуществляются мероприятия по упреждению экстремистских проявлений, особенно с использованием оружия, выявлению и пресечению подстрекательских действий, недопущению вмешательства в деятельность органов власти со стороны социально опасных и коррумпированных элементов. (…)
Содержание документов руководства страны, обращения Государственного комитета по чрезвычайному положению и принимаемые им меры воспринимаются в различных слоях общества в основном положительно.
Обстановка в областных центрах, в трудовых коллективах республики была деловой, спокойной. Объекты ведущих отраслей промышленности и жизнеобеспечения функционируют нормально. Этому во многом способствовало выступление Председателя Верховного Совета УССР тов. Кравчука Л.M. по республиканскому радио и телевидению с призывами идти путем законности и соблюдения правопорядка, исполнения распоряжений конституционных органов власти и управления, проявления гражданами республики мудрости, рассудительности и ответственности, сосредоточения усилий в разрешении проблем заготовки хлеба, обеспечения нормального ритма в трудовом процессе, подготовки к зиме, а также его встреча с представителями РУХа, других общественных объединений и партий, а также направление на места Кабинетом Министров Украины рекомендаций по поддержанию нормального ритма работы в промышленности и сельском хозяйстве, недопущению антиобщественных проявлений, забастовок, акций гражданского неповиновения. (…)
Председатель КГБ УССР ген.-л-нт Н.М. Голушко. 19.8.91.[780].
Красноярск. Председатель местного «Мемориала» В. Сиродан с сыном Сергеем распространяли тексты обращения и указов Ельцина, полученные по электронной почте. В местном УКГБ (начальник — Сафронов А.Е.) взяли и поблагодарили, а в Центральном РОВД забрали и обоих Сиротиных, затем отпустили, изъяв бумаги, но вернув дискеты[781].
Ленинград. 10.00. Выступление по радио и телевидению командующего ЛенВО г/п В. Самсонова, в котором он заявил о создании местного комитета по ЧП, куда в частности вошел А. Курков.
Начальник УКГБ A.A. Курков в беседе с A.A. Собчаком сказал, что будет их поддерживать. Командование над УВД и КГБ передано вице-адмиралу А. Щербакову.
В ОО КГБ СССР при Ленинградском ВО получена запись разговора между командующим ген. Самсоновым и A.A. Собчаком: «Из стенограммы расшифровки оперативного снятия информации. 19 августа. Кабинет командующего ЛенВО.
„…— Вам надо понять одно. Никаких войск. Никаких танков. Никаких пушек. Никакого… (неразборчиво три или четыре слова).
— Я бы хотел знать, какая будет моя судьба… разумеется, все идет цивилизованно и будет идти цивилизованно… Все мы люди, я вообще далек от политики…
— Мы очень на это надеемся.
— Так как бы очень решить, как со мной решат?
— Что с вами решать? Я полномочен передать вам все гарантии.
— И что со мной?
— Что хотите. Москва… Все…“ (…) Собчак чуть развалясь, скрестив ноги под стулом. Самсонов — обмяклый, с ярко высвеченным от огромного окна правым погоном. (…) Такой сохранилась картинка этой встречи на одной оперативной фотографии, даже, если быть точным, на трех фотографиях, сделанных разными ведомствами. Уже 23-го числа, когда прошелестело что-то о возможной перетряске оперативных архивов некоторых ведомств, фотографии были уничтожены. Впрочем, полагаю, одно из ведомств наверняка сохранило негативы. Кстати, на одной из фотографий очень хорошо было видно шесть аккуратно разложенных краснополосных шифрограмм Генштаба Минобороны с расшифровочными подклейками на столе командующего — разложенных перед Собчаком»