Кабул, 1979 г.
Покушавшийся, к счастью, был стрелком неважным. Ранение оказалось не серьезным, хотя неприятных ощущений пострадавшему доставило изрядно. И не столько физических, сколько моральных, т. к. пришлось в ту часть мужского организма, которая располагается аккурат ниже спины. Столь пикантная подробность не оставила равнодушным никого среди обитателей вилл. Съязвить по поводу первого боевого ранения в группе считалось делом чести.
– Да идите вы, черти… – отмахивался Бублик от навязчивого внимания своих товарищей и под взрывы дружного мужской гогота отводил душу в заковыристых ненормативных конструкциях.
Сергей Борич:
– Начальство потешаться не стало, а ввалило нам по полной программе, требуя вразумительного ответа на риторический вопрос: «Какого лешего нас туда вообще понесло?» Однако с вразумительным ответом как-то и не сложилось, а вскоре стало не до этого. События стремительно набирали силу, словно несущаяся с горы снежная лавина.
Валерий Волох:
– Мне кажется, что это нападение носило чисто криминальный характер, ничего не имеющий ни к политическим соображениям, ни к антисоветским настроениям. В Кабуле было два рынка: «зеленый» и «грязный». Сотрудникам посольства не рекомендовалось посещать рынки в одиночку. А на «грязный» рынок ходить вообще не рекомендовалось, так как это было местом концентрации криминальных элементов во все времена. Чисто бандитский район. Нападение же произошло как раз на «грязном» рынке. Вполне возможно, что нападавшему просто не понравились разгуливающие по его территории европейцы.
Главный расчет в назревающих событиях строился на ликвидации Амина и самых одиозных личностей из его окружения. Поэтому все внимание зенитовцев было сосредоточено на резиденции Первого лица Афганистана и ее главного обитателя. Рассматривалось несколько вариантов его устранения: с помощью снайпера или яда. Со снайперами не сложилось. С ядами же вышла неувязка.
Сергей Борич:
– Была проведена целая операция по внедрению в окружение Амина своего повара. Все складывалось хорошо, но… Отравленного Амина откачали и вернули к жизни работавшие в Афганистане советские врачи, и все усилия спецслужб пошли насмарку.
Параллельно шла активная работа по формированию нового правительства. Постепенно в страну начали свозить находившихся в изгнании оппозиционеров. Всех нелегально доставляли в Афганистан. Задач у зенитовцев прибавилось. Было необходимо обеспечить не только их безопасность, но и максимально способствовать их кипучей деятельности. Прибывшие оппозиционеры активно налаживали связи с местной оппозицией, ряды которой таяли на глазах. Да и эта чудом уцелевшая часть была нашпигована аминовскими агентами. Вероятность того, что во время проводимых встреч можно нарваться на провокацию, захват или банальное уничтожение на месте, была велика.
Однако жизнь на этом не останавливалась. Молодость брала свое. Внутреннее напряжение требовало выхода. Накопившийся стресс снимали традиционным славянским способом – рюмочкой-другой водочки за ужином. Лучшее средство для снятия напряжения и усталости!
Правда, тут имелась одна загвоздка. Обозначившийся спрос на горячительные напитки абсолютно не поддерживался предложением местного рынка. Спиртное в афганской столице было в большом дефиците. Поэтому к решению проблемы в группе подошли творчески и даже с определенной пользой для окружающей среды.
Вывоз мусора в Кабуле во все времена осуществлялся из рук вон плохо. Стихийно сваленные горы отходов привлекали к себе рои вездесущих мух и ожиревших на дармовых харчах крыс. Город погряз в этом нескончаемом антисанитарном потоке. Чтобы хоть как-то замедлить рост гнившей неподалеку от входа помойной кучи, обитатели загадочных вилл нашли весьма неожиданное применение арбузным и дынным коркам (эти бахчевые культуры закупались на базаре в очень больших количествах). Соорудив из подручных средств самобытный аппарат целевого назначения, они стали производить из них столь дивный напиток, что в очередь за «первачом» выстраивались весьма солидные чины.
Как-то раз вечером Борич с товарищами за ужином тихо и мирно дегустировали приготовленный «эликсир жизни». И надо же было такому случиться, что именно в это самое время к ним на виллу по какой-то своей надобности заглянул высокопоставленный сотрудник посольства.
– А что это вы здесь делаете? Пьете? – спросил он, еле сдерживая гнев.
В комнате повисла неловкая пауза. Тут всеми уважаемый «Фомич», которого звали исключительно по отчеству, пытаясь сгладить случившийся конфуз, сказал:
– Вот так всегда… Чуть что, сразу «пьете»… А мы, между прочим, «Гамлета» репетируем.
Какого «Гамлета»? При чем здесь «Гамлет»? Все застыли в недоумении, не зная, как на это реагировать.
– Хорошо. Тогда жду приглашения на премьеру, – ответил незваный гость, развернулся и вышел.
Что тут делать? Сказали «а», надо вспоминать и остальные буквы алфавита. Пришлось начать подготовку спектакля, но из всей литературы в их распоряжении имелось только наставление по эксплуатации ротного миномета. Срочным порядком стали восстанавливать бессмертную трагедию Вильяма Шекспира по памяти.
– Так, «Фомич», раз ты нас в эту историю втравил, значит, быть тебе Гамлетом, – прозвучал суровый коллективный вердикт.
– Не вопрос! – ответил тот и, не моргнув глазом, понес такую складную околесицу на гамлетовскую тему, что народ, открыв рот, застыл в восхищении. Он так ловко освоил размер стиха, что эта неожиданная импровизация звучала весьма по-шекспировски. Правда, чуть ли не через каждое слово был мат, но в строку все ложилось складно и красиво, и даже добавляло определенную пикантность его рифмоплетству.
Кабул, 1979 г.
Процесс пошел! Распределили роли. Желающих поучаствовать в действе оказалось несколько больше, нежели предполагал старина Вильям. Но это не остановило новоявленных постановщиков. Выстроили новую сюжетную линию. В экстренном порядке в пьесу было введено несколько новых персонажей, в то время как некоторых старых, имеющихся в классической версии, пришлось вывести из спектакля. К примеру, из-за того, что все наотрез отказались воспроизводить таинственный и несчастный образ Офелии, решили обойтись без нее.
Проблему с костюмами и реквизитом решили быстро. Гамлету из подручных материалов соорудили облачение, наиболее приближенное к классическому образцу. Одели, как могли, и остальных. Тень отца Гамлета должна была являться исключительно в камуфляже. А в чем же еще, если ее видно не должно быть?! Опять же, дуэль с Лаэртом… Достать в Кабуле шпаги оказалось делом проблематичным, и в новой версии трагедии возникшие разногласия персонажи решали с помощью штык-ножей, по всем правилам рукопашного боя. Если без Офелии постановщики смогли справиться, то без черепа Йорика обойтись было невозможно. Стали думать, где взять череп. Однако с черепушками в Кабуле оказалось туго. Зато в посольстве нашли абсолютно лысого мужика, который согласился в нужный момент высунуть из-за кулисы голову и положить ее на руку к подошедшему Гамлету. Гонораром за оказанную услугу стал тот самый напиток, из-за которого, по большому счету, все и закрутилось.
Времени на театральные эксперименты катастрофически не хватало. Основных задач никто не отменял. Наоборот, их с каждым днем становилось все больше. Выкраивали часок-другой за счет сна. В молодости люди, как никогда, умудряются без потерь совмещать приятное с полезным. В основном постановка складывалась довольно неплохо. И если бы Фомич постоянно не забывал имена Гильденстерна и Розенкранца, было бы совсем хорошо. Эти замысловатые буквосочетания никак не укладывались у него в голове. Что только не придумывали, но Фомич постоянно путался с их произношением. Перед спектаклем ему посоветовали написать шпаргалку на руке, но он заверил, что все «будет пучком».
Наконец наступил день премьеры. В небольшом помещении посольского клуба набилась толпа народа. Зал наполнился до отказа. В первом ряду среди прочих зрителей находился и посол, который с нескрываемым интересом ждал предстоящего действа. В означенное время свет медленно погас, спектакль начался.
Сказать, что публика была в восторге, значит, не сказать ничего. Она неистово хохотала, не в состоянии сдерживать слезы, катившиеся по сведенным от постоянного смеха скулам. Самобытные, приправленные крепким словцом реплики Гамлета-Фомича встречали дружными овациями и очередным взрывом гогота. У остальных героев получалось не менее складно, правда, уже без мата. Фомич же был в ударе. Он щедро сыпал придуманными на ходу импровизациями, доводя публику до колик. Войдя в раж, он случайно вытащил на сцену Полония, который не должен был появиться в этом месте, а когда сообразил, что вся произносимая тирада обращена не к тому, очень изящно оборвал словесный поток и, выдержав паузу, произнес:
– Ну, так ступай да позови жидов.
– Кого, кого? – переспросил в конец ошалевший Полоний.
– Ну, Розенблюма с Гиперштейном…
Зал ревел и стонал. Успех был полный.
– Знаете, не все сегодня смогли увидеть ЭТО. Может, повторите? – спросил после спектакля раскрасневшийся от смеха посол.
– Такие вещи не повторяются. Единственный авторский экземпляр, – ответил за всех довольный Фомич.
Сергей Борич:
– Возможно, у кого-то после этого эпизода сложится впечатление, что в Кабуле мы больше развлекались и гуляли. Это далеко не так. Просто специфика выполняемых нами задач была настолько секретна, что и сегодня я о многом не могу говорить…
Где-то в конце ноября – начале декабря Валерия Волоха отправили в Баграм за оружием. ГАЗ-66 загрузили под завязку. Обратно Волох возвращался уже в кузове, сжав в руках ребристый металл ручных гранат. Перед отъездом командир уточнил: «В случае если кто будет тормозить – машина и оружие не должны достаться в руки противника. Живыми не сдаваться». Дорога назад тянулась бесконечно долго. Низкое, затянутое серыми тучами неб