Никому не известно точное число брокеров онлайн-данных и трекинговых компаний, работающих в США. По некоторым оценкам, это от 2500 до 4000 организаций. Им известно о нас удивительно много, а все благодаря устройствам, которые мы используем и носим с собой. Сотовые транслируют, где мы живем, где работаем, с кем общаемся, когда просыпаемся и ложимся спать, потому что день мы начинаем и заканчиваем проверкой телефона. Ну а поскольку мобильные устройства есть у всех, компаниям известно, с кем мы спим.
Поразмышляйте, кто еще знает, где находится ваш смартфон, а следовательно, вы. В перечень этот войдут все приложения, которым разрешено отслеживать ваше местоположение, а также приложения, делающие это самостоятельно. К последним ожидаемо относятся Google Maps и Apple Maps и совсем неожиданно – приложения, которым это вроде бы совсем не нужно. В 2013 г. исследователи обнаружили, что Angry Birds, Pandora Internet Radio, Brightest Flashlight (да-да, приложение-фонарик!) тоже отслеживают местоположение пользователей.
Современные смартфоны оснащены всевозможными сенсорами. Любая сеть Wi-Fi, к которой подключается смартфон, способна отследить ваше местоположение, когда вы окажетесь рядом с ней, а Bluetooth – уведомлять о нем ближайшие компьютеры. Компания Alphonso выпускает приложения, собирающие с помощью микрофона, встроенного в телефон, данные о телепрограммах, которые смотрит человек. Facebook[32] обладает патентом на использование показаний акселерометров и гироскопов с многочисленных телефонов, чтобы таким образом определять, когда люди встречаются или проводят вместе время. Продолжать можно долго.
Существуют и другие способы определить ваше местоположение. Пользовались кредитной карточкой в магазине? Банкоматом? Возможно, прошли мимо одной из многочисленных городских камер наблюдения? (Скорее всего, камера вас не идентифицировала, но скоро автоматическое распознавание лиц станет обычным и широко распространенным явлением[33].) Проехали на авто мимо автоматического сканера номерных знаков?
Компании-наблюдатели знают о нас больше, чем мы можем себе представить. Возьмем, к примеру, Google. Поиск в интернете – процесс сокровенный. Поисковикам мы не лжем. Наши интересы, наши надежды и страхи, наши желания и сексуальные наклонности – все это фиксируется, собирается и хранится компаниями, которые осуществляют поиск в интернете от нашего лица.
Хочу подчеркнуть вот что: говоря «Google знает» или «Facebook[34] знает», я не подразумеваю, что эти компании – разумные, мыслящие существа. Нет, я подразумеваю две вполне конкретные вещи. Первая – компьютеры Google содержат данные, которые позволят каждому, кто имеет к ним доступ – как авторизованный, так и неавторизованный, – проанализировать факты, касающиеся нужного человека или события. Вторая – автоматические алгоритмы могут использовать эти данные, сделать с их помощью выводы и осуществить определенные, заложенные программой действия.
В будущем наши устройства сумеют воссоздавать на удивление точную модель того, кто мы есть, о чем думаем, куда идем и что делаем. Холодильники станут отслеживать, что именно мы едим, и делать выводы о состоянии нашего здоровья. Автомобили будут знать о нарушении правил дорожного движения и информировать об этом полицию или страховую компанию. Уже сегодня новые модели Toyota следят за скоростью, состоянием рулевого управления, разгоном, торможением и даже за тем, держит ли водитель руки на руле. Фитнес-трекеры попробуют считывать настроение, а кровати – понимать, хорошо ли мы спали.
Неизменные спутники капитализма наблюдения – свобода и удобство, за два десятилетия сформировавшие коммерческий интернет, очень скоро станут оказывать на него еще большее давление. Они же требуют от него максимальной незащищенности, чтобы работать с максимальной эффективностью. Как только компании начинают собирать о нас максимально полную информацию, они перестают обеспечивать соответствующую безопасность наших систем. Как только они получают возможность покупать, продавать, менять и хранить эти данные, возникает риск их кражи. И как только компании начинают использовать сведения о нас, появляется опасность, что сведения эти будут использованы против нас.
Функции компьютеров стали настолько широкими, что теперь устройствам по силам не только слежка за пользователями, но и управление ими. Сформировалась новая бизнес-модель: нас заставляют платить за отдельные функции, использовать конкретные принадлежности или подписываться на продукты и услуги, которые мы однажды попробовали. Такой вид контроля основывается на незащищенности интернета.
Представьте себе фермера, который только что купил трактор у компании John Deere. Вам, наверное, кажется, что техника перешла в собственность покупателя. Возможно, раньше было именно так. Но сегодня все иначе. На тракторе устанавливается ПО, по сути, это компьютер с мотором, колесами и культиватором. John Deere смогла перейти от модели владения к модели лицензирования. В 2015 г. компания сообщила в бюро по охране авторских прав, что фермеры получают «лицензию на эксплуатацию устройства, действующую в течение всего срока его службы». В лицензии зафиксировано, что фермер не имеет права ремонтировать или модифицировать трактор; для этого он должен обращаться в ремонтные мастерские, принадлежащие John Deere.
Компания Apple строго следит за приложениями в своем магазине и одобряет каждое, прежде чем оно будет продано или передано владельцам iPhone. Определяя разрешенный к использованию контент, компания руководствуется строгими правилами. Никакой порнографии, никаких игр, пропагандирующих эксплуатацию детского труда или торговлю людьми, никаких приложений политической направленности (компания подвергает цензуре приложения, отслеживающие удары американских дронов и высмеивающие политические фигуры). Следуя таким ограничениям, Apple удовлетворяет требования правительства, и в 2017 г., например, удалила приложения, связанные с безопасностью, из своего китайского магазина.
Пример с Apple – яркая иллюстрация. Но это не единственная компания, подвергающая цензуре интернет. Facebook[35] регулярно отслеживает крамольные посты, фотографии и целые сайты, YouTube – видеоролики, Google – результаты поиска. Кроме того, Google запретила приложение, которое произвольно кликает на рекламу в браузере Chrome, потому что оно вредит рекламной бизнес-модели компании.
В принципе, проблем не было бы, если бы та или иная торговая компания принимала решения о том, какими продуктами ей торговать. Например, перестал бы Walmart продавать музыкальные компакт-диски с предупреждающим родителей ярлыком[36], мы спокойно купили бы эти альбомы где-нибудь еще. Но многие интернет-компании обладают огромным влиянием, бóльшим, чем не просто традиционные магазины, а даже гиганты, как Walmart, потому что выигрывают от сетевого эффекта. Иными словами, становятся более востребованными по мере того, как все большее количество людей начинает пользоваться их услугами. Телефон сам по себе бесполезен. Пара телефонов – уже что-то, но все равно не то, что приносит пользу. А вот целая телефонная сеть нужна и востребована. Такую же аналогию можно провести в отношении факсов, электронной почты, сети, текстовых сообщений, Snapchat, Facebook[37], Instagram[38], PayPal и т. д. Чем активнее люди пользуются этими «вещами», тем интернет-компании становятся сильнее и влиятельнее. А чем они мощнее, тем бóльший контроль получают над людьми.
Если вы не продвинутый пользователь и не знаете, как перепрошить свой телефон и избавиться от ограничений, вам остается только одно – обращаться к официальным производителям устройств и ПО. Например, владельцы iPhone получают обновленные приложения исключительно через онлайн-магазин iTunes store. И если Apple решит исключить то или иное приложение, рядовые законопослушные пользователи его больше не увидят.
В большинстве случаев контроль эквивалентен прибыли. Facebook[39] контролирует способ получения новостей, забирая власть и доход от рекламы у традиционных газет и журналов. Amazon контролирует способ покупки, забирая власть у традиционных ретейлеров. Google контролирует поиск информации, забирая власть у всевозможных традиционных информационных систем. Битва за сетевой нейтралитет – это борьба между провайдерами телекоммуникационных услуг, желающими контролировать то, как вы пользуетесь интернетом.
В своих прошлых работах я называл ситуацию с интернетом феодальной. Мы отказываемся от контроля над нашими данными и возможностями в обмен на услуги. Я писал:
Некоторые из нас присягнули на верность Google: у нас есть аккаунты в Gmail, мы используем сервисы Google Calendar и Google Docs, мы владеем смартфонами на ОС Android[40]. Другие присягнули на верность Apple: у нас есть ноутбуки Macintosh, устройства iPhone и iPad. Мы позволяем сервису iCloud выполнять автоматическую синхронизацию и создавать резервные копии всех и вся. Многие из нас по-прежнему доверяют эти действия сервисам Microsoft. Кроме того, мы покупаем музыку и электронные книги у Amazon, которая, сохраняя информацию о наших приобретениях, разрешает нам загружать покупки в Kindle, компьютер или на телефон. Некоторые из нас, по сути, отказались от электронной почты ради… Facebook[41].
Названные корпорации сродни средневековым феодалам – с одной стороны, они защищают нас от внешних угроз, с другой – получают полный контроль над тем, что мы смотрим и что делаем.