— Наше соседство вызвано объективными обстоятельствами. Примерно сутки назад мне потребовался новый логр. Как известно, кристаллы, образующие цепочку, соединяются определенными гранями. По всей вероятности, наши носители стыковались с основной массой Логриса в одно и то же время.
— То есть велика вероятность, что моими «соседями» окажутся Сэм и Лайт?
— Ты все схватываешь на лету.
— А он? Что за странное слово «кибрайкер»?
— Лиза, давай поступим так. Парадокс, но у нас с тобой мало времени. В виртуальном пространстве есть быстрый способ передачи информации. Я думаю, ты сможешь воспринять адресованные тебе мысли. Такой способ общения похож на телепатию, но осуществляется исключительно за счет аппаратных средств логра.
— Закачка данных?
— Ну, вроде того, если подобный термин тебе сейчас понятнее и ближе. Вскоре ты во всем разберешься сама. Я искренне рад, что встретил именно тебя. Причину ты поймешь. А сейчас постарайся расслабиться и «услышать» адресованные тебе мысли, хорошо?
— Я попробую.
— Вот и чудно. — Горкалов склонился над Криганом. Он не переставал удивляться той гибкости, с которой система логра моделировала физические явления и их последствия. Анри до сих пор оставался без сознания, как и положено после полученного удара.
Илья Матвеевич не стал мудрствовать — он связал кибрайкера, предварительно попросив Лизу, чтобы та создала для него прочный синтетический шнур.
Почему он не воспользовался собственными способностями к манипуляциям с окружающим пространством?
Да потому, что шнур, созданный хозяйкой данной реальности, не порвет ни один фантом, пусть он хоть сто раз кибрайкер. Хотя Илья Матвеевич имел и некоторые сомнения на этот счет. Неизвестно, каких способностей можно ожидать от личности, свободно перемещающейся между лограми. Фраза Кригана: «Я просто пролетал мимо» — говорила о многом.
«Разберемся». — С такой мыслью Горкалов подошел к трапу, продолжая транслировать для Лизы всю информацию, касающуюся кибрайкеров, мнемоников, а также тех событий, что произошли в Обитаемой Галактике за время ее вынужденного «отсутствия».
В любом случае Горкалову был необходим союзник. Илья чувствовал — ему навязывают предопределенный путь — и не желал следовать ему, хотя должен был признаться самому себе, что первые предпринятые шаги, в частности — бегство из собственной реальности, скорее всего, соответствовали планам той силы, что пыталась манипулировать им.
Его мысли вольно или невольно возвращались к образу Шейлы.
Несмотря на кажущуюся обоснованность высказанных Сокурой и Раули предположений, он в душе не разделял их мнения. Если кто-то собирался воздействовать на президента Конфедерации, то Илья Матвеевич автоматически становился сильным козырем в игре. Однако его логр был уничтожен. Задержись он в личном виртуальном пространстве — матрицу его личности постигла бы та же участь.
«Нет», — думал он, открывая внутренний люк шлюза. — «Мою реакцию предугадали, а логр уничтожили, заметая следы, прекрасно зная, что я нахожусь на Гефесте, в полной безопасности».
Внутри летательного аппарата горел тусклый свет, освещая два смежных отсека — пилотажный и… пассажирский, если таким термином можно обозначить помещение с клеткой, внутри которой был заключен логрианин!
Горкалов никогда не сталкивался с представителями этой древней расы, по крайней мере, вот так, лицом к лицу, и в первый момент ему потребовалось определенное усилие воли, чтобы не отвести взгляд.
Представьте себе странный гибрид кальмара, щупальца которого предназначены для ходьбы по суше, и двух генетически изуродованных удавов, чьи треугольные головы казались непропорционально большими относительно поддерживающих их гибких шей. Глаза логрианина прятались среди мощных кожистых складок век, дыхательные отверстия располагались ниже рта. Зрелище в первый момент складывалось неприятное, отталкивающее. Немногие космополиты нашли бы эстетику в сплетении четырех мозолистых, покрытых серыми чешуйками ногощупалец, которые к тому же были лишены костей и оканчивались ороговевшими пятками, закругленными, словно культи инвалида. По их окружности располагались острые, изогнутые когти пятисантиметровой длины, нездорового желтовато-коричневого цвета. Существо сидело, забившись в угол просторной клетки, прикованное к переборке прочной, длинной металлической цепью. Свои ногощупальца логрианин прихотливо обвил вокруг туловища, словно обнимая ими самого себя. Две шеи ксеноморфа при этом находились в постоянном движении — они то сплетались между собой, образуя подобие витого каната, то расплетались… При этом треугольные головы не смотрели друг на друга, их глаза были направлены в разные стороны…
— Проклятье!.. — раздался за спиной Горкалова возмущенный голос Лизы. — Я сразу почувствовала, что этот ублюдок занимается чем-то преступным.
Илья Матвеевич обернулся.
— Ты раньше встречала логриан, Лиза?
— На Воргейзе, — скупо ответила она. — Хараммины использовали их в качестве подневольного научного персонала.
В этот момент мнемоническую тишину нарушил вполне понятный голос, произносивший слова человеческого языка с легким шипящим акцентом:
— Наконец-то я вижу нормальных представителей человеческой расы.
— Кто ты? — спросила Лиза, соображая, как вскрыть прочные металлические прутья узилища.
— Меня зовут Амрак. По понятиям человека, который сейчас лежит у трапа, я животное, экземпляр чуждой расы, предназначенный для зоопарка.
— Даже так?.. — В голосе Горкалова прозвучали металлические нотки. — Должно быть, Кригана следует познакомить с параграфами Закона «О правах разумных существ».
— Можно я растолкую ему, что к чему? Логрианин, повернув обе головы, посмотрел на Лизу.
— Ты хочешь его ударить… Я чувствую.
Горкалов усмехнулся краешком губ. Небольшая взбучка кибрайкеру не помешает. Слишком много мнит о себе.
— Поговори с ним, Лиза. А я пока освобожу Амрака.
Она не ответила, лишь по ступенькам выдвижной лесенки отчетливо пророкотали шаги, а затем послышался звук переворачиваемого тела.
Через минуту в проеме шлюза показался Криган. Путы с него исчезли, зато из уголка разбитых губ часто капала кровь.
— Что, не справиться с решеткой, полковник? — Несмотря на произведенное Лизой «внушение», он не утратил своей мрачной иронии.
— Открой клетку, Анри. А потом нам придется с тобой побеседовать. Отдельно.
— Без проблем, — пожал плечами кибрайкер. — Только вряд ли у нас получится конструктивный диалог, — предупредил он, без усилия вынимая прутья решетки.
— Посмотрим, — хмуро обронил Горкалов.
Илья Матвеевич смотрел на все происходящее со своей точки зрения. И чем больше он размышлял над внезапно открывающимися фактами, тем меньше ему нравилась вся ситуация в целом.
— О чем будем говорить, полковник? — В голосе Кригана по-прежнему звучала неистребимая насмешка, однако Горкалова нисколько не задевал его тон.
— Присядь, Анри. — Илья Матвеевич указал на две глыбы бетона, отколовшиеся от разрушенной стены здания. Фрагмент покинутого поселения далекой колонии Воргейз сохранял завидную устойчивость, несмотря на все изменения, происходившие в личном пространстве Лизы Стриммер.
— Вы серьезно настроены меня перевоспитывать? — Криган присел на край бетонной глыбы и закурил, достав из нагрудного кармана початую пачку сигарет.
— Думаю, перевоспитывать тебя поздно и бесполезно, — в тон ему ответил Горкалов. — А вот прояснить некоторые аспекты твоей деятельности не просто нужно, а важно для нас обоих.
— Ну, так заинтересуйте меня. Может быть, я и поделюсь опытом.
— Хорошо. Тебе надоело существование в Логрисе? — спокойно осведомился Горкалов.
Криган глубоко затянулся.
— Не нужно меня пугать. Ни вы, ни эта девчонка, ни наш драгоценный двухголовый «брат по разуму» не сможете причинить мне ни малейшего вреда. Побить — пожалуйста — это не моя реальность, согласен. Я терпелив. Но прекратить мое существование в Логрисе — совсем другое дело. Вы явно переоцениваете свои возможности, полковник.
— Тогда слушай внимательно. Сейчас я расскажу тебе одну историю, произошедшую со мной накануне, а ты сам сделаешь выводы — доберутся до твоего логра заинтересованные люди, — он подчеркнул интонацией это слово, — или нет.
— Ну-ну… Валяйте. Я готов.
Минуту спустя после мнемонической передачи данных, которые Илья Матвеевич тщательно отфильтровал, убрав из общей ткани событий информацию, излишнюю для кибрайкера, усмешка сползла с лица Кригана, а сигарета, зажатая между пальцев, вдруг начала мелко подрагивать.
— Я не причастен к вторжению, — наконец выдавил он. Было нетрудно догадаться, что Анри со всей очевидностью понял — мнемонический отдел флота Конфедерации раздавит его, как букашку. Если понадобится, спецы из отдела информационной безопасности не только «вычистят» матрицу сознания Кригана, но и физически аннулируют его логр, удалив кристалл из общей структуры виртуальных вселенных.
— Твою непричастность придется доказывать, — резонно заметил Илья Матвеевич. — Пожалуй, я смогу замолвить за тебя слово, при одном условии, конечно.
— Каком?
— Ты выкладываешь все как на духу. Мне важно знать, как и почему ты оказался тут, на кого работаешь, какие есть для этого причины и что вообще происходит в человеческой части Логриса в целом. Ты понимаешь, о чем я говорю?
— Вполне, — хмыкнул Криган. — Сдается мне, Илья Матвеевич, вы сами не очень-то ориентируетесь в обстановке, верно?
— Твое дело — отвечать, — грубо оборвал его Горка-лов. — Остальное обсудим позже.
— Что ж… Не возражаете против языка мыслеобразов? Так будет понятнее…
— Не возражаю. — Горкалов жестом подозвал Лизу и, склонившись к ней, шепнул на ухо: — Я сейчас буду беседовать с Криганом на уровне передачи мысленных данных. Проследи за ним, чтобы не выкинул какой-нибудь пакости, ладно?
Она согласно кивнула.
— Можете начинать, Илья Матвеевич. Ничего не бойтесь.