В подлеске по обеим сторонам от проселка, петлявшего по горе, кишели насекомые и прочая живность, запах сырой земли примешивался к запахам горячих камней под ногами. Солнце жарило так, что я вспотел в одной майке и джинсах.
Нужно было намазать макушку кремом от загара. Она ведь никогда не видела солнца.
Чак пребывал в отличном настроении и пинал камушки, попадавшиеся по дороге. Я чувствовал себя заново родившимся. Мы с Лорен держались за руки. Увидев дом Бэйлоров, мы прошли по извилистой подъездной дорожке мимо двух машин и поднялись на крыльцо.
Чак постучал в дверь.
– Рэнди! Синди! Это я, Чарльз Мамфорд!
Нам не ответили, хотя в доме кто-то был. На заднем дворе играла музыка «кантри».
– Рэнди! Это я, Чак! – крикнул он громче.
До меня донеслись запахи готовящейся еды.
– Обойду сзади. Может, они рубят дрова на заднем дворе… Стойте здесь.
Чак спрыгнул с крыльца и исчез. Лорен сжала мою руку. Мы дошли до противоположного края крыльца, привлеченные запахом еды. Заглянув в щелку между жалюзи, я увидел большую кастрюлю – котел, над которым поднимался пар. Из кипящей воды торчали кости.
Мою ладонь пронзила боль; опустив взгляд, я увидел побелевшие костяшки пальцев – Лорен впилась в мою руку ногтями. Она смотрела на столовую, находившуюся рядом с кухней.
– А ты что за хрен?
Слова были обращены не к нам. За стеклянными дверями и большими окнами в задней части дома я увидел Чака – он с кем-то разговаривал.
– Тот же вопрос я могу задать и тебе, – сказал Чаку другой человек, стоящий на задней террасе.
– Уходим отсюда, – жарко шепнула Лорен.
– Подождем Чака, – шепнул я в ответ.
Ее ногти впились в мою руку еще сильнее.
Я наклонил голову и наконец как следует разглядел гостиную. Похоже, на полу лежал человек – окровавленный, разрубленный на части. Я почуял запах вареного мяса, и меня едва не стошнило.
– Убирайся! – крикнул из-за дома третий голос.
Чак целился из пистолета в человека, который поднимался на заднюю террасу.
На него наставили ружье.
– Где Бэйлоры? – крикнул Чак, отступая и наводя пистолет то на одного, то на другого. – Что вы с ними сделали?
Меня снова охватило чувство нереальности происходящего, а живот скрутило от страха.
– Мы же сказали – пошел вон, парень!
– Я не уйду! Говорите, что…
Раздались громкий треск и грохот: пистолет Чака и ружье выстрелили почти одновременно. Стреляли почти в упор, и даже издали мы видели, как из Чака хлынула кровь. Он покатился с террасы. Лорен вскрикнула.
– Беги, – шепнул я, толкая ее вперед. – Беги!
Согнувшись, мы пробежали мимо машин по дорожке, а затем помчались что есть сил обратно по дороге. Мои легкие горели, руки и ноги летали вперед и назад, и я едва ощущал, что как-то участвую в происходящем.
Нужно было взять с собой оружие. Почему я не взял оружие?
Тогда я бы, скорее всего, тоже погиб.
Просто беги.
За спиной раздались шум и крики. Наверное, нас заметили.
Беги быстрее!
Казалось, прошла вечность, прежде чем мы добрались до нашей хижины. Из музыкального центра в машине неслась музыка группы «Maroon 5»: «…как Мик Джаггер», – пел Адам Левайн.
Вдали послышались другие звуки.
Автомобильный двигатель.
За нами гнались.
Добежав до внедорожника, я выхватил из бардачка пистолет.
– Давай назад. Наверное, наши у ванны!
Забежав за угол, мы увидели Сьюзи, танцующую на веранде вместе с Люком. Тони, стоя на коленях, держал за руки Элларозу.
– Уходим! – завопил я.
Тони удивленно посмотрел на нас.
– Что случилось?
– Все в машину!
Лорен уже потянулась, чтобы схватить Люка.
– Где Чак? – Голос Сьюзи звенел от страха.
Она взяла у Тони Элларозу, и все побежали к нам по ступенькам.
– Быстрее! – завопил я.
Слишком поздно. К пению Кристины Агилеры примешивался хруст гравия – к дому подъезжала машина.
Что делать?
– Где Чак? – умоляюще спросила Сьюзи.
– Его застрелили. Он лежит у того дома, – ответил я, пытаясь собраться с мыслями. – Тони, бери ружье и веди всех в подвал. Я с ними поговорю.
– С кем? Что произошло, черт побери?
Мы услышали, как хлопают дверцы машины.
Сьюзи едва не плакала.
– Бери Элларозу, – сказала она, задыхаясь, и, поцеловав девочку, передала ее Тони. По лицу Сьюзи текли слезы. – Я должна найти Чака.
– Что ты делаешь? Он погиб, он…
Но она уже побежала прочь, за угол дома.
Я открыл двери подвала и подтолкнул Тони и Лорен вперед, поторапливая их. В этот момент из-за угла появились трое – и у двоих были ружья. Оставив дверь открытой, я остановился на пороге.
Может, это просто несчастный случай. Но те кости…
– Что вам нужно? – крикнул я, размахивая пистолетом.
Один из них, не говоря ни слова, выстрелил. Пуля просвистела мимо.
Я в ужасе спрыгнул на подвальную лестницу, захлопнул дверь и положил на ручки деревянную балку – жалкое подобие засова.
Нужно сделать так, чтобы они не могли войти.
Рядом с лестницей стоял огромный металлический стеллаж, груженный досками, и я потащил его, чтобы забаррикадировать дверь.
Отсюда должен быть запасной выход.
Стеллаж упал и придавил меня.
Лорен вскрикнула.
– Все нормально, – простонал я, пытаясь выбраться.
– Ради бога, не дай им забрать детей!
Лорен обняла Элларозу и забилась в угол подальше от дверей. В подвале было темно, пахло опилками, машинным маслом и старыми инструментами. Застонав, я начал вертеться, пытаясь вытащить ногу из-под груды поленьев.
– Не волнуйтесь, мистер Митчелл, я никого сюда не впущу. – Тони стоял на ступенях, прищурившись, и всматривался через трещины в деревянной двери. – Их четверо.
– Мы убили вашего друга, – раздался чей-то визгливый голос.
Лорен заплакала, прижимая к себе детей.
– Поверьте, мы не хотели, – продолжал голос. – В таком бардаке не грех и ошибиться.
– Оставьте нас в покое! – крикнул я.
Тони спустился на одну ступеньку, сделал шаг в сторону и навел винтовку на дверь.
– Отправь наверх детей и свою женщину.
Я снова постарался высвободиться. Кости затрещали, рвущаяся кожа причиняла невыносимую боль. Лорен затрясла головой.
– Майк, не дай им съесть моих малышей.
А затем наступила тишина. Я попытался собраться, забыть о боли, проверить, не стоит ли пистолет на предохранителе. Тони кивнул мне, давая знать, что он готов.
С ужасным грохотом дверь подвала взорвалась. Тони отшатнулся, упал на одно колено. Вторым выстрелом его развернуло, но он успел поднять ствол и нажать на спусковой крючок. Снаружи донесся вопль, затем выстрел из дробовика, а потом еще один.
Тони зарычал и попытался отойти в сторону, однако рухнул передо мной. Я взял его за руку и потянул к себе, но было уже поздно. По его телу пошли судороги. Он посмотрел мне в глаза, моргая, чтобы не заплакать… И застыл.
– Тони! – зарычал я, стараясь подтянуть его к себе. О боже, Тони, не умирай, очнись, ну же…
– Черт побери, парень! Ты отстрелил ухо кузену Генри! – сказал плаксивый голос. – Давай сюда твою женщину и детей, или мы все на хрен спалим!
По моему лицу текли слезы. Я снова дернул ногу, срывая кожу до мяса, но освободиться не смог. Лорен рыдала от страха, а Люк, стоя рядом с ней, смотрел на меня во все глаза.
– Ну так что, парень?
Сжав зубы, я отпустил руку Тони. Этого не может быть, этого не может быть…
Снаружи грохнул выстрел, в землю за дверью врезалась дробь.
– Какого черта? – завопил плаксивый голос.
Еще выстрелы, звон разбитого стекла, со стороны леса раздался громкий треск – выстрелили из другого оружия. Снова стрельба и крики. После короткого затишья взревел мотор, хрипло зарычал наш внедорожник.
Последним усилием я вытащил ногу из-под горы поленьев, вскочил и, хромая, запрыгал вверх по лестнице. Рычание внедорожника стало громче, и сквозь трещины в двери я увидел, как он проносится мимо. С жутким грохотом автомобиль врезался в террасу, разрушив ее и ванну. Дом над нами содрогнулся.
Когда шум стих, я неуверенно выглянул наружу. Возле двери стояла Сьюзи с пистолетом в руках, провожала машину взглядом.
– Все нормально. Уехали, – сказала она, повернувшись ко мне.
Однако по дороге кто-то ковылял в нашу сторону.
С ружьем в руках.
– Он вооружен! – крикнул я Сьюзи, вновь ныряя в подвал. – Уходи!
– Это я, идиот, – хрипло выкрикнул Чак.
Услышав голос Чака, я почувствовал, как меня накрыла волна облегчения. Однако я тут же бросился к Тони. Его тело было залито кровью. Лорен все еще сидела в углу подвала, прижимая к себе детей.
Есть ли пульс?
Я осторожно прижал к шее Тони два пальца, липкие от крови, и наклонился, чтобы проверить, дышит ли он.
Сердце не бьется.
– Сюда! – крикнул я.
32-й день23 января
Мы похоронили Тони в прекрасном месте, которое выбрала Лорен: на лесной поляне к северу от хижины, рядом с кизиловыми деревьями. Сейчас деревья стояли голые, но Сьюзи сказала, что весной они зацветут.
Хорошее место для отдыха.
Впрочем, каким бы хорошим оно ни было, после нескольких сантиметров прелой листвы началась каменистая земля со множеством узловатых корней. Камни приходилось выкапывать, корни – рубить и выкорчевывать. Работа была тяжелая, и она становилась еще тяжелее, когда я думал, зачем я это делаю.
Мы хоронили Тони.
Он добровольно остался в здании, остался ради Люка. Если бы не мы, он, скорее всего, сейчас уже грелся бы в солнечной Флориде с матерью. А вместо этого мы копаем ему могилу…
Больше мы ничего не могли сделать. Тони умер почти мгновенно.
Я сидел на подвальной лестнице, плакал, разговаривал с Тони, благодарил его за то, что он пытался защитить нас. Когда настала ночь, я не смог его бросить и принес спальный мешок, чтобы спать рядом с ним.