— Вы уверены, мистер Митчелл? Всё-таки, если Лорен беременна…
Все уже знали.
— Да, я уверен.
Я знал, что он позаботится о них, как о своей собственной семье. И по правде говоря, если им понадобится защита, он справится куда лучше меня.
— Я сомневаюсь, что мы их догоним, но я хочу зайти по пути в одно из убежищ.
Возразить мне было нечего, и Тони только пожал плечами.
Поднявшись на первый этаж, мы с Чаком принялись натягивать на себя толстые зимние штаны, которые принесли с собой. Тони объяснил мне тем временем основы стрельбы и пересыпал в карманы моей парки патроны.
Ситуация казалась просто нереальной.
— Готов? — спросил Чак. Он надевал толстые перчатки.
Я кивнул и надел свои. Они так и не высохли за ночь.
И до сих пор пахли бензином.
Тони повернул ключ в двери и навалился на неё плечом. Дверь сгребла с крыльца снег и открылась. В коридор ворвался порыв холодного ветра со снегом. Чак кивнул мне и шагнул наружу. Я глубоко вздохнул и последовал за ним в серую мглу.
Мы шли за следами от полозьев, пробираясь через глубокий снег, по Двадцать четвертой улице. Впереди, на перекрёстке с Девятой авеню, высились огромные сугробы. Чак был твёрдо намерен отыскать воров и то и дело меня поторапливал, но я искренне надеялся, что мы их не найдём, потому что боялся, к чему это может привести.
Страх отпустил меня, когда мы, наконец, добрались до Девятой авеню. Отследить грабителей дальше в путанице следов на снегу стало просто невозможно, и снег продолжал засыпать их, не оставляя нам никакой надежды.
Чак остановился, его дыхание вырвалось облачком пара. Он посмотрел в обе стороны.
Из белой мглы появились тёмные тени и медленно прошли мимо нас дальше по ущелью между сугробами и стенами зданий. Они двигались, словно корабли в безлунную ночь. Я кивком приветствовал одного из путников, но он не обратил на меня внимания.
— На станцию Пенн? — спросил я Чака. Я обстучал ботинки от снега, и меня пробрала дрожь.
Хотелось бы вернуться к Лорен с хорошими новостями. Меня по-прежнему глодало чувство вины.
Чак кивнул, поняв, что продолжать погоню бессмысленно. Мы штурмовали крутые склоны сугробов. На четвереньках поднялись на самый верх и скатились вниз. По эту сторону снега было всего по щиколотку.
Сквозь завесу снега мелькнул свет фар вдали, и я почувствовал мелкую дрожь под ногами.
Хорошо хоть, город не вымер окончательно. Мы направились навстречу свету фар.
— Ты бы в самом деле рискнул жизнью, чтобы вернуть свои вещи? — спросил я Чака, идя следом за ним.
— Мы уже рискуем жизнями, оставшись без них.
— Да брось. Свет вернули всего день спустя после первого отключения, да даже после «Сэнди» Нью-Йорк всего пару дней провёл без электричества. А сейчас ни наводнения, ни ветра, так, снег только.
— Люди ничему не учатся. — Чак опустил голову и покачал из стороны в сторону. — Все жизненно важные системы связаны между собой, а нас ждёт не обычный шторм.
— Думаешь, он целую неделю продержится? Ну и что, даже на Лонг-Айленде большинство…
— Не думаю, что подобное раньше происходило. — Он остановился и посмотрел на меня.
— Ты всегда был склонен к драматизму. Через пару часов снова дадут свет, вот увидишь.
— Слышал когда-нибудь про испытание «Аврора»? — спросил Чак, продолжив идти.
Я покачал головой.
— В две тысячи седьмом в национальной лаборатории в Айдахо в рамках испытания была проведена кибератака на Министерство энергетики. Через электронную почту на электростанцию послали вирус в двадцать одну строку. Силовые выключатели вошли в рекурсивный цикл, турбина перегрелась и вышла из строя.
— Можно же поставить новый генератор.
— В супермаркете ты такой не купишь. Они в несколько этажей высотой, весят сотни тонн, и, чтобы один собрать, уходят целые месяцы.
— Но проблему решили после того, как о ней стало известно?
— Да нет, в общем-то. Оборудованию уже десятки лет, оно старше самого Интернета, и найти ему замену практически невозможно.
— Но если Интернета в то время ещё не было, разве возможно вообще взломать через него такой генератор?
— Раньше — было невозможно, но кому-то пришла гениальная идея заменить ручные элементы управления на сетевые, как в нашем здании. Экономия с одной стороны, угроза взлома с другой.
Он вздохнул.
— И это только полбеды.
Мы разминулись со снегоуборочной машиной, забравшись на сугроб у края дороги. Машина с рокотом проехала мимо нас, сквозь окна, по которым стекал тающий снег, был виден свет фонарика на лбу водителя. Он склонился над рулём с маской на лице, и я представил его кабину, фотографию семьи на панели и бесконечные каньоны Нью-Йорка, которые отделяли его от семьи.
Гул машины затих вдали улицы.
— А вторая половина?
— В Америке такие генераторы больше не производят.
— А где их теперь производят?
Чак молча пробирался через глубокий снег.
— Угадай.
Я понял, к чему он клонит.
— В Китае?
— Да.
— Значит, они могут взломать их через Интернет, и мы останемся с пустыми руками.
— Возможно, они уже их взломали. И мы остались без электричества на месяцы или даже годы. Но и это ещё не всё.
Я вздохнул.
— Под угрозой вся наша инфраструктура: водопровод, плотины, ядерные реакторы, транспорт, пищевая промышленность, службы спасения, госслужбы, да что там, даже армия. Где сейчас не используется Интернет или техника, произведённая в Китае?
— Но ведь и они в таком же положении? Если они нападут на нас, что мешает нам напасть на них? Взаимное гарантированное киберуничтожение?
— Картина не совсем такая же. Из всех стран, мы самые Интернет-зависимые. У нас всё подключено к Сети. В Китае многие электростанции и объекты водоснабжения по-прежнему управляются вручную.
Для нас доступ в Интернет является неприкосновенным правом, но в других странах — другие взгляды. Ограничение и контроль. Мы крайне уязвимы для массовой кибератаки, в то время как они — нет.
— У нас есть ракеты. Они готовы пойти на такой риск?
— Не спеши. Как ты поймёшь, кто на нас напал? У половины планеты есть на нас зуб. Не бомбить же всех подряд.
— Пока вроде этот вариант работал.
Чак рассмеялся.
— Мне нравится, что тебя не оставило чувство юмора.
Мы добрались до Тридцать первой улицы и свернули на неё, чтобы выйти к Пенсильванскому вокзалу. Мы двигались вдоль стены Главпочтамта, миновали длинный ряд гаражных ворот и теперь шли вдоль невысокого бордюра. За ним тротуар был ниже метра на полтора, открывая цоколь здания.
Где-то на середине улицы располагался вход и будка охранника, но в ней никого не было, хотя в здании горели многие окна.
— Как там звучит их девиз? — спросил я, заглядывая в одно из окон. Мы были уже близко к Мэдисон-сквер-гарден, за которым на расстоянии тёмной громадой возвышался Эмпайр-стейт-билдинг.
— Ни снег, ни дождь, ни зной, ни… не помню. Он у них над входом написан, можем пойти посмотреть, если тебе охота.
— Боюсь, сегодня, почту придётся подождать, — сказал я. — Не помню, чтобы там упоминалась кибератака.[17]
Чак посмеялся над моей шуткой, и мы пошли дальше.
С вершины сугроба на краю Девятой авеню мы смогли увидеть, каких успехов добились спасатели. У меня застыло сердце. На улице у второго входа на вокзал и Медисон-сквер-гарден стояли сотни людей. И ещё больше двигалось по Тридцать первой улице в нашу сторону.
— О Господи, уже так много?
— Ну, мы тоже тут, — заметил Чак. — Люди напуганы, хотят знать, в чём дело.
Мы спрыгнули с сугроба, пересекли авеню и преодолели ещё одну стену снега, за которой начиналась толпа. Пробираясь ко входу, мы слышали разговоры о войне и бомбёжках. Люди сбивались в тесные группы. У входа члены Национальной гвардии пытались навести хоть какой-то порядок. Вдоль улицы были наспех расставлены какие-то деревянные щиты и листы пластика, чтобы дать людям укрытие от ветра. Ожидающим выдавали серые одеяла с красным крестом.
Вход окружала разъярённая толпа, раздавались крики и плач, все пытались попасть внутрь.
Гвардейцы никого не пропускали вперёд других, только качали головой и показывали на конец очереди, которая становилась всё длиннее и длиннее на наших глазах. Чак стоял какое-то время в стороне, а потом схватил меня и полез в самую гущу.
— Извините, сэр, вернитесь в конец очереди, — сказал молодой гвардеец, поднял руки и указал нам в сторону авеню.
— Нет, мы не на вокзал, — громко объяснил Чак. — Нам объявили войну?
— Нет, сэр.
— Значит, мы никого не бомбили?
— Насколько я знаю, нет, сэр.
— А если бы бомбили, ты бы мне сказал?
Гвардеец вздохнул и посмотрел на длинную очередь.
— Я знаю только, что помощь скоро придёт, электричество скоро должны дать, а вам стоит вернуться в помещение и оставаться в тепле и безопасности. — Он посмотрел Чаку в глаза и добавил:
— Сэр.
Чак подошёл ближе, и гвардеец отпрянул, схватившись за свою М-16.
— Маски, сэр, — сказал он и мотнул головой в сторону знака, предупреждающего о птичьем гриппе.
— Виноват, — пробормотал Чак и достал маски, которые взял с собой из дома.
Я надел одну из них.
— Так это правда, про птичий грипп?
— Да, сэр.
— Но ты знаешь столько же, сколько и я, да?
У гвардейца поникли плечи.
— Сэр, оставайтесь в тепле и, пожалуйста, отойдите назад.
— Я могу поговорить с кем-нибудь внутри, кто знает больше?
Гвардеец покачал головой, но смягчился.
— Вы можете подождать в очереди, но тут абсолютный беспорядок творится.
Паренёк уже явно был сыт по горло.
— Спасибо, — признательно сказал Чак. — Волнуешься, наверное, о своих родных?
Парень сморгнул и поднял глаза к небу.
— Да. Надеюсь, с ними всё в порядке.
— Как тебя вызвали? — спросил Чак. — Телефоны не работают, Интернета нет…