Зола сложила руки, защищаясь.
— Я знаю, ты не веришь, но я действительно любила Пиону. Я люблю ее.
Перл громко шмыгнула носом, словно останавливая рыдания, готовые накрыть ее.
— Ты права. Я не верю тебе. Ты лгунья и воровка, и тебе ни до кого нет дела, кроме себя. — Она замолчала. — И я собираюсь убедиться, что принц об этом знает.
Дверь в спальню Адри открылась, и та вышла из нее в белом с пурпурным кимоно, расшитым элегантными журавлями.
— О чем вы обе опять лаетесь? Перл, ты готова идти? — Она оглядела Перл наметанным глазом, пытаясь определить, нужны ли еще какие-нибудь доработки.
— Поверить не могу, что вы идете, — сказала Зола. — Что скажут люди, если вы все еще в трауре? — Она знала, что на эту кнопку не стоит нажимать, это было несправедливо, она слышала их плач сквозь тонкие стены, но сейчас у нее не было настроения быть справедливой. Даже если бы у нее был выбор, она бы не пошла. Не без Пионы.
Адри устремила на нее холодный взгляд, сжав губы.
— Коронация начинается, — сказала она. — Иди и вымой хувер. Я хочу, чтобы он выглядел как новый.
Радуясь, что не придется сидеть с ними во время коронации, Зола без возражений схватила свои костыли и направилась обратно к двери.
Еще один вечер.
Она подключилась к сети, как только дошла до лифтов, и в углу зрения появилась трансляция с коронации. Еще шла предварительная церемония. Во дворец входила процессия официальных лиц, омываемая волнами журналистов и камер.
Зола взяла в кладовке ведро и мыло и заковыляла к гаражу, вполуха слушая, как диктор объясняет символическое значение разных элементов коронации. Вышивка на одежде Кая, гербы, которые были подняты, когда он приносил свои клятвы, количество ударов в гонг, когда он взошел на помост, все эти традиции, которые существовали веками и были заимствованы из разных культур, принадлежащих народам, которые вошли в Содружество.
Новости постоянно переключались на фестиваль, промелькнули случайно отснятые кадры — принц Кай на фестивале, во время приготовлений, и только эти кадры отвлекли внимание Золы от ведра мыльной воды. Она не могла не представлять, как она сейчас была бы с ним, во дворце, а не в холодном гараже. Как он пожимает руки каким-то представителям. Как он приветствует толпу. Как он старается улучить минутку, чтобы переговорить со своим советником с глазу на глаз. Как он улыбается ей, радуясь, что она здесь, рядом с ним.
Эти случайные кадры скорее успокоили, чем ранили ее сердце. Они напомнили, что в мире происходят куда более значимые события, и ее стремлению к свободе, насмешкам Перл, капризам Адри и даже его флирту с ней нет места в этой огромной картине.
Восточное Содружество короновало своего нового императора. Сегодня на это смотрел весь мир.
В одеждах Кая смешались древние и новые традиции. Горлицы, вышитые по мандариновому воротнику, символизировали мир и любовь. На плечи был накинут плащ цвета ночного неба с шестью серебряными звездами, означавшими мир и единство шести земных держав, и двенадцатью хризантемами, означавшими двенадцать стран, входивших в восточный союз, и то, какое их ждет процветание при новом императоре.
Советник стоял рядом с Каем на платформе. В первых рядах были представители каждой ветви власти от каждой провинции. Но взгляд Золы все время возвращался к Каю, как будто он притягивал ее как магнит, снова и снова.
Затем к присутствующим присоединилась небольшая группа — они заняли свои места последними. Это была королева Левана в сопровождении двух магов. Королева была в тонкой белой вуали, скрывавшей ее до локтей, прятавшей ее лицо и делавшей похожей скорее на привидение, чем на королевского гостя.
Зола вздрогнула. Она не думала, что до этого лунатики когда-либо присутствовали на коронации императора Восточного Содружества. Вместо того чтобы наполнить ее надеждой на будущее, это зрелище скорее вселяло беспокойство. Потому что надменное поведение Леваны словно говорило, что она тут больше к месту, чем любой землянин. Словно это ее вот-вот коронуют.
Королева и ее окружение заняли свои места в первом ряду. Сидевшие рядом попытались скрыть — впрочем, безуспешно — свое неудовольствие от необходимости находиться так близко от нее.
Зола вытащила мокрую тряпку из ведра и принялась за работу, натирая хувер Адри до блеска.
Коронация началась громом барабанов.
Принц Кай опустился на колени на покрытых шелком подмостках, и мимо него прошла вереница мужчин и женщин, каждый в этой процессии повязывал ему на шею ленту, медальон или кулон с драгоценным камнем. Все они символизировали что-то — долгую жизнь, мудрость, доброту сердца, щедрость, терпение, радость. Когда все ожерелья были на нем, камера показала лицо Кая крупным планом. Он казался неожиданно спокойным. Он опустил глаза, но голову держал высоко.
В соответствии с традициями, вести коронацию должен был один из правителей другого земного государства — чтобы показать, что прочие правители признают право нового императора на власть. На эту роль был выбран премьер-министр Европейской Федерации Бромстад, высокий широкоплечий блондин. Золе всегда казалось, что он больше похож на фермера, чем на политика. Он держал старый бумажный свиток, в котором были перечислены все обещания, которые Кай дает людям, принимая роль императора.
Взяв свиток обеими руками, премьер-министр стал читать текст клятв, а Кай повторял за ним.
— Я торжественно клянусь управлять народами Восточного Содружества в соответствии с законами и обычаями, установленными поколениями правителей, — декламировал он. — Я буду использовать власть, дарованную мне, чтобы служить на благо справедливости, быть милосердным, соблюдать неотъемлемые права всех народов, уважать мир между всеми нациями, управлять с добротой и терпением и стремиться к мудрости и совету своих коллег и братьев. Все это я обещаю делать сегодня и в течение всех дней своего правления перед всеми свидетелями на Земле и на небесах.
Сердце Золы разрасталось в груди, пока она мыла капот. Она никогда еще не видела Кая ни таким серьезным, ни таким красивым. Она немного боялась за него, зная, как он должен нервничать, но сейчас он не был принцем, который принес ей сломанного андроида на рынок или почти поцеловал ее в лифте.
Он был ее императором.
Премьер-министр Бромстад поднял подбородок.
— Я провозглашаю вас Императором Восточного Содружества Кайто. Слава Его Императорскому Величеству!
Толпа взорвалась возгласами и начала скандировать «Да здравствует император!», когда Кай повернулся лицом к людям.
Невозможно было понять, был ли он счастлив своему новому высокому статусу. Его губы ничего не выражали, взгляд был спокоен, когда он стоял на помосте, а вокруг него шумело море аплодисментов.
Это продолжалось довольно долго — его спокойствие против смерча восторгов и приветствий, затем на помост внесли трибуну для первого обращения императора. Толпа стихла.
Зола облила хувер водой.
Кай на миг застыл без всякого выражения, глядя на край платформы, сжав пальцами края трибуны.
— Это большая честь для меня, — начал он, — что день коронации совпадает с нашим самым почитаемым праздником. Сто двадцать шесть лет назад ужас и катастрофа, имя которым Четвертая мировая война, закончились, и родилось Восточное Содружество. Оно родилось из объединения многих народов, многих культур, многих идеалов. Его упрочила вера в то, что вместе, как единый народ, мы сильны. Что мы можем любить друг друга, невзирая на различия. Помогать друг другу, невзирая на собственные слабости. Мы выбрали мир, а не войну. Жизнь, а не смерть. Мы вверили корону одному человеку — тому, кто будет нашим сувереном, будет указывать своему народу путь и поддерживать его, не править своим народом, но служить ему. — Он остановился.
Зола отвлеклась от экрана в углу поля зрения — ровно настолько, чтобы быстро осмотреть хувер. Было слишком темно, чтобы понять, хорошо ли она справилась с задачей, но Зола утратила интерес к совершенству.
Она спокойно уронила мокрую тряпку в ведро и села у бетонной стены за рядами припаркованных хуверов, сосредоточив все внимание на крошечном экране.
— Я прапраправнук первого императора Содружества, — продолжал Кай. — С тех пор наш мир изменился. Мы продолжаем сталкиваться с новыми проблемами, новыми страданиями. Хотя за минувшие сто двадцать шесть лет на Земле не было сражений между людьми, сейчас мы ведем новую битву. Мой отец вел войну против летумозиса, болезни, бушующей на нашей планете больше десяти лет. Она привела к нашим порогам страдания и смерти. Люди Содружества, а также все наши земные братья потеряли своих друзей, родственников, близких, соседей. И эти потери, в свою очередь, приводят к ухудшению торговли и коммерции, к экономическому спаду, ухудшению условий жизни. Кто-то погиб от голода, потому что стало недостаточно фермеров, возделывающих землю. Кто-то умер от холода, потому что мы сократили поставку энергии. Это война, которую мы сейчас ведем все вместе. Это война, которую так желал прекратить мой отец, и теперь я обязуюсь принять эстафету. Вместе мы найдем лекарство от болезни. Мы победим ее. И возродим нашу страну в ее былом великолепии.
Зрители аплодировали, но Кай не проявлял никаких признаков радости. Его речь звучала мрачно.
— Было бы наивно с моей стороны, — сказал он, когда зрители успокоились, — не упомянуть еще об одном конфликте, не менее опасном.
Толпа зашумела. Зола откинула голову, привалившись спиной к холодной стене.
— Как, я уверен, всем вам известно, отношения между союзными государствами Земли и Луны оставались напряженными на протяжении многих поколений. Как, я уверен, вам также известно, повелитель Луны, Ее Величество королева Левана, почтила нас своим присутствием в конце прошлой недели. Она — первый лунный правитель, ступивший на Землю на протяжении целого столетия, и ее присутствие означает надежду, что близится время настоящего мира между нами.