Некоторые были пусты, другие до отказа забиты тюками и ящиками. Свет, который проник в отверстие люка, лился из окна несколькими этажами выше. В другое время его, вероятно, частично затеняли другие этажи-платформы и сложенные там припасы.
Все тело небоскреба было заполнено светом и воздухом, и странными казались отсюда мрачные и пыльные каморки внизу.
Мгновение спустя Слант обнаружил, что висит в воздухе, на высоте не более метра, над металлической платформой. От платформы вверх, через потолок шахты, вела деревянная лестница. Потолок в отличие от нижних этажей был здесь каменной кладки. Слант осторожно шагнул вперед, отнюдь не уверенный, что сможет двигаться, как обычно. Но так оно и было, и секундой спустя он обнаружил, что стоит на платформе рядом с магом. Слант глядел на него, а тот напряженно всматривался в темноту шахты.
– У твоей спутницы проблемы, – сказал он встревоженно. – Она еще плохо летает.
Несколько минут спустя и Эннау поднялась на достаточную высоту, чтобы схватиться за край платформы, естественно, потеряв при этом всю энергию.
Одновременно Слант и маг потянулись помочь ей, но Слант схватил правую руку девушки задолго до мага. К тому времени, когда магу удалось завладеть ее левой рукой, Эннау уже стояла на платформе.
– Глигош! – с удивлением глядя на Сланта, воскликнул маг. – Ну и быстр же ты!
– Я же говорил тебе – именно для того меня и перестраивали.
– Что правда, то правда, – улыбнулся в ответ маг. – В конце концов, может, я тебе и поверю. Теперь идемте ко мне, в мой дом.
Он повел их вверх по лестнице, а потом открыл деревянную дверь, которую украшал орнамент из разноцветных металлов. Комната за дверью казалась бесконечной – она занимала практически весь этаж.
Пол ее устилал толстый меховой ковер; меха были развешены и на глухой, без окон, стене. По ковру были разбросаны бархатные подушки всех цветов и размеров. Стулья отсутствовали, зато стояло несколько столов такой высоты, чтобы это было удобно человеку, сидящему на подушках.
Потолок был деревянным, но это были не голые доски, а резные, украшенные цветной эмалью панели.
Три оставшиеся стены почти целиком занимали окна, разделенные где колоннами, где неширокими простенками. Каждое состояло из цветных стекол, плотно пригнанных друг к другу. Большая часть стекол была прозрачной, но рядом с ними переливались всеми цветами радуги, желтые, красные, зеленые и синие, и ни одно не походило на другое. Рамы и колонны между ними украшала рельефная резьба причудливого рисунка. Через южную и западную стены лился солнечный свет, и витражи отбрасывали цветные блики на меховой ковер.
Слант был потрясен щедростью красок и, забыв обо всем, наслаждался игрой оттенков, в то время как Эннау и маг устраивались на подушках у ближайшего столика. Маг наблюдал за ним, забавляясь изумлением киборга, а через некоторое время окликнул его:
– Присаживайся к нам!
Вспомнив, где находится, Слант последовал приглашению, устроившись через стол напротив мага.
– Мое имя Азрадель, – начал маг. – Эта ученица, как мне кажется, зовет себя Эннау. Но ты еще не назвал мне свое имя.
– Меня зовут Слант.
– Ты уже поведал мне, кто ты, хотя в это трудно поверить. Не можешь ли ты рассказать о себе подробнее?
– Я буду рад ответить на любые твои вопросы.
– Ты заявляешь, что пришел с Древней Земли, мира где-то за небом, откуда однажды наши предки впервые прибыли на Дест.
– Да, – подтвердил Слант.
– Легенды говорят, что там, за небом, лежит бесчисленное множество миров, на каждой звезде, какую мы видим на ночном небосклоне. Это правда?
– Как сказать... Существует много планет, вращающихся вокруг своих звезд. Но я не верю, что у каждой из звезд вашего неба есть планета-спутник.
Маг слушал Сланта всем своим существом и тут же задал следующий вопрос:
– Легенды также говорят о мире по имени Сендри, который так близко от нас, что звездный корабль может достичь его за несколько дней. Ты знаешь что-нибудь об этом?
– Вокруг вашего солнца действительно вращается еще одна планета, которая когда-то была населена. Но в Тяжелые Времена все живое на ней было уничтожено: мой компьютер обнаружил там голую пустыню.
– Так вот, – задумавшись на минуту, продолжал маг, – ты утверждаешь, что пришел с Древней Земли и видел все те вещи, которые лежат за небом.
Как это возможно? Все звездные корабли наших предков были разрушены в Тяжелые Времена.
– У меня собственный звездолет. Корабли были разрушены, может быть, только в вашем мире, на других планетах они остались.
– Ты сказал, что был послан как разведчик более трех веков назад, во время Тяжелых Времен?
– Да, – кивнул Слант.
– И все это время у тебя ушло на то, чтобы добраться сюда? Легенды говорят иначе. Они говорят, что полет длился пять лет.
– Я не прилетел прямо сюда. До этого я посещал другие миры. Мой полет продолжался четырнадцать лет, но за это время в вашем мире прошло триста.
Не проси меня объяснить, как это возможно. Я сам не понимаю. Единственное, что я знаю, – если корабль движется со скоростью достаточно большой, чтобы путешествовать от звезды к звезде, время на борту течет иначе, чем в остальной Вселенной.
Маг, не отрывая глаз от Сланта, продолжал расспрашивать:
– Есть истории, рассказывающие, что время в других мирах отличается от нашего. Дни там длиннее, а годы короче. Поэтому я не стану называть то, что ты говоришь, чепухой, хотя понять не в силах. Тем не менее есть еще кое-что, о чем я хотел бы знать побольше. На Десте Тяжелые Времена кончились триста двадцать семь лет назад. Когда они закончились на Древней Земле?
– Точно я не знаю, но примерно в это же время. Я вылетел на несколько месяцев раньше.
– Месяцев?
Слант понял свою ошибку. У этой планеты не было луны.
– На полгода. На Древней Земле год разделен на двенадцать частей. Их называют месяцами.
– Значит, прошло больше трехсот двадцати лет с тех пор, как кончились Тяжелые Времена. Почему до тебя к нам не пришли другие корабли?
– Древняя Земля была разрушена, так же как и ваш мир, через полгода после моего отправления с Марса. Именно это положило конец Тяжелым Временам.
– Древняя Земля была разрушена? – маг, казалось, не вполне верил слышанному.
– Да.
– А кто-нибудь выжил?
– Не знаю. Мне запретили возвращаться.
Возникла пауза, в течение которой маг обдумывал сказанное, затем он спросил:
– А другие миры? Почему ни один из них не послал корабли на Дест?
Слант пожал плечами.
– Я не знаю. Миров много. Может быть, они еще не достигли должного уровня. Звездные корабли все еще вещь редкая и дорогостоящая.
– Ты говоришь, у тебя свой собственный корабль?
– Да. До того, как ее разрушили, у Древней Земли их было тысячи, и она могла позволить себе использовать их для таких странствующих в одиночестве разведчиков, как я.
– А что сталось с твоим кораблем?
– Он лежит в овраге неподалеку от Олмеи с отключенным двигателем.
– Он там, – вмешалась Эннау. – Я его видела.
– Значит, ты разбился? – недоумевал маг.
– Нет. Его отключили маги Олмеи, чтобы остановить компьютер.
– Расскажи мне побольше о компьютере.
– Это машина, – начал Слант свои объяснения, – которая управляет другими механизмами. Нельзя сказать, что она обладает разумом, но у нее есть память, и она следует инструкциям, которые однажды в нее вложили.
Компьютер помогал мне пилотировать корабль и проверял, исполняю ли я отданные мне приказы. Даже когда война закончилась – много лет тому назад, – я должен был исполнять свои обязанности военного, разведчика и не смел задержаться ни на одной из нравящихся мне планет, потому что его инструкции говорили «нет». Только мое Командование на Древней Земле или Марсе может изменить их, но никого из них давным-давно нет в живых.
– Я не понимаю тебя, когда ты говоришь о войне. Какая война?
– Тяжелые Времена были войной.
– Ах вот что ты имеешь в виду! Я знаю, что пришли откуда-то из-за неба загадочные корабли и разрушили все города и всю технику. Но разве это можно назвать войной!
– И все же это была война. – Слант надеялся, что горечь в его словах не слишком заметна. – Для меня в этих кораблях нет ничего загадочного. Они пришли с Древней Земли, чтобы уничтожить колонии, восставшие против ее правления.
– Что? Это же сумасшествие! – воскликнул маг потрясенно.
– И тем не менее это так.
– Почему? Что сделали люди Деста, чтобы с ними обошлись так жестоко?
– Твои предки присоединились к восставшими против Древней Земли.
– Вот как! А почему они восстали?
– Я не знаю точно. Думаю, это был протест против тяжелых налогов, взимаемых Древней Землей, чтобы обеспечить себя продовольствием. Древняя Земля была перенаселена, и лишь дань из колоний спасала людей от голодной смерти.
– Но разрушить целую цивилизацию ради этого! – Маг с негодованием покачал головой.
– А что бы сделало правительство Праунса, если б восстал один из его поселков?
– Мы послали бы солдат – сжечь поселок. Да, конечно, теперь я вижу сходство. Но меня ужасают масштабы.
Помолчав, маг спросил:
– Но если Древняя Земля разрушила Дест, кто разрушил Древнюю Землю?
– Другие восставшие миры. Ваша сторона победила, если тебя это может утешить.
Азрадель надолго задумался, потом спросил:
– Так ты был солдатом в этой войне?
– Что-то вроде. Меня послали выяснить, какие миры представляют собой угрозу Древней Земле, а какие можно оставить без внимания. Когда закончилась война, компьютер заставил меня продолжать поиски врага, хотя в этом не было ни малейшего смысла.
– Понимаю. И в конце концов ты попал сюда, на Дест. А почему ты убил того мага, о котором упоминал?
Слант отвечал, обдумывая каждое слово – ему было необходимо, чтобы маг уяснил самое суть проблемы:
– Компьютер считал, что магия – та, что существует у вас на Десте, – нечто вроде оружия, которое может быть опасно для Древней Земли, и потому он послал меня выяснить причину этого явления. Со временем он пришел к выводу, что наилучший способ разобраться в здешних чудесах – попросту препарировать мозг мага и посмотреть, чем он отличается от мозга обычного человека. Тогда он заставил меня убить Курао и принести его голову на корабль для изучения.