Западная часть Женькиного участка была одновременно и самой унылой, и самой проблемной. Почти сплошь спелый ельник с редким вкраплением березняка, ближе к северу начинаются редколесные холмы, по которым шляются охотники на зайцев, а ближе к югу еще хуже — грибники, понабежавшие с аэростанции. Ловить грибы якобы любой дурак умеет, на чем куча дураков и прокалывалась. Вот Женька и решил пройтись от подножия холмов до опушки, осмотреть старые грибницы, разведать новые и прикинуть грядущий урожай. Хотя и так ясно, что богатый будет: в прошлом году осень не задалась и гифы отдыхали, разрастаясь и накапливая силы. Вон сыроежки уже «выстрелили».
Мох под ногами стал проминаться глубже обычного — не болотина, но вода стоит высоко, и почва остается сырой большую часть года.
— Смотри в оба! — предупредил лесник, на ходу перекидывая рюкзак на грудь и вытаскивая из него пару толстых перчаток в зловещих бурых пятнах. — Тут самый мухоморник.
— Ага, их вокруг полно, — равнодушно поддакнул киборг.
Словно в подтверждение его слов — или почувствовав на себе прицельный взгляд, — из-под ближайшего трухлявого пня выскочила и бросилась врассыпную целая стайка темно-красных грибов с белыми прожилками. Женька сделал неуклюжий выпад в их сторону, пытаясь одновременно забросить за спину рюкзак и натянуть левую перчатку (правую выронил) на правую руку. Мухоморы ускорились, а самый мелкий и хромоногий прыгнул на лесника в ответ — высоко, как затравленная крыса. Женька принял его на выставленный рюкзак, но, увы, уронил и вторую перчатку, так что мухомор беспрепятственно соскочил и удрал, оставив на плотной ткани несколько капель целебного яда. Его сородичи, естественно, смылись еще раньше.
— Ёпт! — Женька выдрал пук мха, скомкал в ладони, чтобы пустил влагу, и тщательно протер ткань. — Эй! — спохватился он. — А ты чего их не ловил?! Особенно если давно видел?
— Ты не приказывал. — Джек с удовольствием просмотрел раунд «хозяин — мухомор. 0:1» и, похоже, не отказался бы от еще одного.
— А зачем я, по-твоему, мешок тебе дал?!
— Понятия не имею, ты же не обязан передо мной отчитываться, — ловко отбрехался киборг.
— Но ты же видел, что я их ловлю! Мог бы и помочь!
— Я думал, ты сам справишься, — покаянно признался Джек. — Не хотел подрывать твою самооценку.
Вообще-то до этого заявления с Женькиной самооценкой все было хорошо. Лесник мрачно вскинул рюкзак на плечи, подобрал перчатки и сунул киборгу:
— Помнишь про десять килограмм? Вот и вперед!
— Да, хозяин! — воодушевленно подтвердил Джек и действительно рванул вперед, в противоположную от убежавшего мухомора сторону.
Женька вздохнул. Надо все-таки заставить себя сесть и тщательно проштудировать инструкцию по управлению DEX-6, а то этот «интуитивно понятный интерфейс» так и будет сажать его в лужу своей обманчиво-разумной внешностью!
Лесник вспугнул еще парочку мухоморов — когда знаешь, что выплод начался, наметанный взгляд сразу выхватывает подозрительные бугорки мха, лопающиеся, если резко топнуть ногой рядом, — но ловить грибы было нечем.
— Джек, ёпт, ну куда ты учесал?! Их и здесь полным-пол…
Вопль, прорезавший лес, определенно принадлежал не Джеку, хотя был скорее боевым, чем испуганным. Женьку на миг приморозило к земле, сразу накатили и собственные страхи насчет вышедшего из-под контроля краденого DEX’а, и почерпнутые из инфранета («шестерки», оказывается, бракованные бывают, изначально неуправляемые!). Лесник судорожно вцепился в лямки рюкзака, чтобы меньше болтался, и, больше не пытаясь взывать к киборгу, рванул на звук.
Бежать пришлось недалеко, всего лишь сквозь молодой ельник продраться (хотя по-хорошему стоило бы его обойти, щеки и руки теперь адски горели). Джек стоял на прогалине, за ногу держа в задранной руке орущего и брыкающегося человека в армейском комбинезоне, высоких сапогах и сбившемся на лицо цветастом платке. На земле лежали опрокинутое на бок ведро с плотно пригнанной крышкой, лазерное ружье, диверсионный нож «Червь» с черным лезвием и клюка.
Если бы не абсолютная неподвижность киборга — ну, висит тут на мне что-то, как на суку! — Женьку бы удар хватил. Впрочем, сердце и так неслабо екнуло.
— Ты что делаешь?!
— Произведено задержание нарушителя в соответствии с третьим, восьмым и двадцать первым подпунктами девятого пункта должностной инструкции, — с гордостью доложил Джек. — Владение незарегистрированным оружием. Отказ в его добровольной сдаче. Нападение на представителя закона.
Женька присмотрелся и снова обмер. В брошюре, которую он «скормил» программе киборга, действительно говорилось, что лесник имеет право проверять охотничьи лицензии, а также разрешение на ношение оружия. Вот только обозвать нарушителем Степановну было все равно что оштрафовать президента за курение в неположенном месте — технически осуществимо, но жить после этого долго и счастливо не получится.
— Немедленно отпусти ее!
Киборг послушно разжал пальцы, и старуха, до последнего пытавшаяся лягнуть противника свободной ногой, шлепнулась в мох. Женька подбежал к ней и, бормоча извинения, наклонился, чтобы помочь подняться, но Степановна, одной рукой с причитаниями потирая поясницу, другой нашарила клюку и с оттяжкой перетянула лесника поперек хребта:
— Ах ты, поганец! Меня! Заслуженного ветерана шебских войн! Киборгами травить?!
Женька охнул и попятился: неожиданно увесистая клюка оказалась средством не передвижения, а атаки, причем куда опаснее ружья. Удар пришелся аккурат по позвонку, разогнуться лесник смог далеко не сразу, и зловредная старуха успела треснуть его еще раз.
— Обезвредить вражеский объект? — участливо поинтересовался Джек с безопасного расстояния.
— Нет! — героически пожертвовал спиной Женька, зная, что иначе будет еще хуже.
— Я тебе щас покажу «вражеский объект»!
Расстояние перестало быть безопасным: Степановна в запале метнула клюку в киборга, да так профессионально, что та баллистической ракетой просвистела у Джека над ухом и глубоко вонзилась в еловый ствол. Судя по обалдевшему лицу киборга, уклониться ему удалось скорее с помощью чуда, нежели имплантатов.
— А ведь я тебя, Леший, еще вот такусеньким помню! — продолжала разоряться обезоруженная, но оттого еще сильнее вошедшая в раж старуха. — Такой славный был мальчонка, тихий, воспитанный, а выросла дубина омлоховая!
— Да не травил я вас, он сам! — смущенно огрызнулся Женька, косясь на киборга: «Ну, погоди у меня, диверсант!»
Джек сделал максимально незаинтересованное (в Степановне) и преданное (хозяину) лицо.
— То есть я не знал, что это вы! — поправился лесник. — Мы тут на браконьеров и незаконных порубщиков охотимся…
— Охотничек, етить его! Да с тебя даже зайцы с грибами укатываются! — Степановна с нарочитым кряхтением поднялась, между делом так ловко цопнув и спрятав нож за голенищем, что Женька заметил уже лишь торчащую оттуда рукоять. — Ты Фреду хотя бы минимальный штраф вкатил, а? Вот то-то же! Только над бедными бабушками измываться храбрости и хватает!
— Да при чем тут храбрость?! — возмутился лесник. — Были бы доказательства, был бы и штраф, а ваш анонимный донос не считается! Вот если бы вы засняли сам факт порубки…
— А без фактов, чисто по-мужски разобраться — кишка тонка?!
— Тут вам не Шеба, — как можно строже сказал Женька, но все равно получилось жалко, словно лесник оправдывался перед старухой. — На Эдеме с преступниками разбираются по закону!
— Да уж, на Шебе ты и недели не протянул бы! — фыркнула Степановна, вскидывая ружье на плечо, и сварливо потребовала: — Палочку-то верни, охламон!
Женька выдернул клюку, на конце которой оказался острый титановый наконечник, и боязливо подал старухе на предельно вытянутой руке.
— В общем, извините за недоразумение, — пробормотал он, — но разрешение на ружье все-таки необходимо оформить, я вам это сто раз говорил!
— Еще учить он меня будет, ишь! — Степановна любовно прижала приклад локтем. — На кой мне эта волокита, я, может, зимой уже помру наконец!
— Вы все только обещаете и никак, — не удержался Женька. На его взгляд, сухопарая черноглазая старуха со времен «вот такусенького» почти не изменилась. Ну, разве что пониже стала, истопталась. — Лучше скажите, вы, случайно, не знаете, кому могли понадобиться девять стволов радужной ели? Кроме Ясека.
— Может, и знаю, — с загадочным прищуром заявила Степановна. — А тебе-то оно зачем? Все равно ведь ничего делать не будешь!
— Может, и буду! — оскорбился Женька. — У меня вон теперь киборг есть!
— Киборг… — Старуха смерила Джека скептическим и вместе с тем пугающе опытным взглядом. — Если своих мозгов нет, то никакой киборг не поможет! Кстати, вы свое шмотье с утра не перепутали?
Степановна скабрезно захехекала, намекая, при каких обстоятельствах это могло произойти.
— Нет! — покраснел Женька, передергивая плечами, чтобы слишком свободная и еще жестковатая, натирающая в складках форма села поудобнее. — Так что насчет елей? Есть какая информация по данному вопросу, — подпустил официоза лесник, — или мы дальше пойдем?
— Да какая там информация. — Старуха посмотрела на него с жалостью, как на убогого, — Кингшенг твои елки спер, разве не ясно?
— Серьезно?! — не поверил Женька. Вроде ж небедный фермер, вечно при встрече улыбается, кланяется, удачи и процветания желает! — Вы это сами видели или кто-то рассказал?
— Не-а, просто мозгами шевельнула. Кингшенгс Ясеком в прошлом месяце вдрызг разругались, как раз из-за поставок в столичные лавки. Ясек цену не дерет и товар у него лучше, вот Кингшенговы клиенты и начали постепенно к нему перебегать. — Степановна сняла платок, хорошенько встряхнула и повязала заново, на манер коммандос. — Ну что? Помчишься его штрафовать?
Женька запыхтел, подловленный на слове.
— Возьму на заметку и прослежу! — важно пообещал он, но Степановна только глумливо расхохоталась, подхватила заурчавшее ведро и, миноискателем выставив перед собой клюку, двинулась к одиноко белеющей среди ельника березе, продолжая громко бубнить: — Эх, совсем молодежь измельчала… Разрешения им подавай, постановления, свидетельства… Раньше без бумажки только в сортир нельзя было сходить, и то лопушком обходились…