Киборг и его лесник — страница 41 из 80

— Что ж, придется бабушке самой лезть…

Эта угроза оказалась пострашнее ружья: либо Степановна действительно ее осуществит и жестоко высмеет трусливого лесника на весь поселок, либо она переоценивает свои силы и на Женькиной совести будет вторая смерть.

— Да влезу я, влезу! — поспешно проворчал он, заступая бабке дорогу. — Только отойдите подальше, а то пуга… мешаете!

Старуха подозрительно охотно отступила на противоположный край площадки. Причина такой сговорчивости обнаружилась очень скоро.

— Ёпт!!!

Стоило Женьке поставить на угловую стяжку правую ногу и, подпрыгнув, перенести на нее вес тела, как один конец перекладины с треском оторвался от перил. Не ожидавший такой подлянки лесник потерял равновесие и упал на спину — к счастью, внутрь ограждения.

— Вот и мне она хлипковатой показалась, — глубокомысленно протянула Степановна над молча корчащимся от боли Женькой. — Ты, конечно, покрупнее той девчушки будешь, но стяжка на соплях держалась.

— А предупредить трудно было?!

— Эксперимент должен быть чистым! — Старуха оторвала перекладину окончательно, покрутила в руках и пренебрежительно отбросила. — Если бы ты знал о слабине, то лез бы иначе.

— Может, Даер ее тоже заметила! — Лесник наконец поднялся, злобно отряхиваясь и буравя бабку взглядом, чем, кажется, ей только льстил.

— Ты же не заметил. Смотри-ка, твой шериф тут все-таки похозяйничал! — Степановна указала на заметно помятые, словно перепаханные, заросли возле вышки. Уцелевшие стебли успели расправиться, сломанные — пожухнуть. — Ну надо же…

— Почему сразу мой?! — Женьке надоели эти постоянные подковырки. — Он общий, и ваш тоже. За что вы его так не любите?

— А за что мне его любить? — фыркнула старуха. — Только пыль в глаза пускать и умеет — лучший ученик в классе, выпускник года… а в итоге так и остался захолустным шерифом, потому что здесь он самый крупный трубкогуб в болоте.

— Может, ему просто нравится быть шерифом, — проворчал Женька. — Как мне — лесником.

Степановна посмотрела на него с жалостью: «Ты же блаженный, что с тебя взять!»

— Ну, по крайней мере, от этой части работы он нас избавил, — тоном «с паршивой овцы хоть шерсти клок» признала она. — Можно сразу на открытую воду выдвигаться.

Слова у Степановны не расходились с делом: бабка забросила ружье за спину и стала спускаться по лестнице, дав Женьке короткую передышку.

Лесник подобрал и осмотрел стяжку. Ну да, судя по слому — она давно поджидала свою жертву, любители адреналина доконали сварочный шов намного раньше, чем рассчитывали инженеры. Но если Даер не упала и не спрыгнула, то как она оказалась в хвоще с переломанной спиной?! Мистика какая-то. Женька помнил, что они с Джеком продирались сквозь заросли по живому. Был бы хоть намек на тропу — машинально пошли бы по ней. По крайней мере, Кэм с остальными так и поступили. Лесник пожалел, что, огорошенный трупом, не сообразил хорошенько присмотреться к окружающему его хвощу. Центральные стебли у него гибкие, как хлысты, зато суставчатая листва, напротив, очень ломкая, и с вышки все шрамы на зарослях, даже недельной давности, отлично видны. А сейчас уже поздно, Кэм с Брайаном поработали на славу.

— Ну где ты там застрял?! — заорала снизу Степановна. — Иди полюбуйся, что твой болванчик вытворяет!

Увы, на сей раз «твой» действительно был Женькиным. Джек сделал ровно то, что сказал ему хозяин: достал из багажника мешок и все это время добросовестно стоял с ним в руках. Ругань нейтрального объекта ничуть не отвлекала его от этого ответственного занятия, а когда старуха попыталась отобрать лодку силой, киборг изящным балетным движением выставил вперед ногу, деликатно отодвинув бабку от мешка на недосягаемое расстояние.

— Джек, отдай! — рявкнул Женька и торопливо полез вниз.

Когда лесник ступил на траву, киборг уже поджидал его возле лестницы, по-прежнему с лодкой в обнимку: кому же еще ее отдать, как не любимому хозяину?!

— Ну ты и… — прошипел лесник сквозь зубы, но, поскольку при бабке киборг продолжал сохранять непрошибаемое выражение лица «самдурак», Женка просто выхватил у него мешок, отнес на пляж и, распустив горловину, принялся неловко выковыривать лодку из чехла.

Степановна, не выдержав такого непотребства, в свою очередь отняла у салаги мешок, одним лихим рывком за углы вытряхнула на землю туго скатанное темно-зеленое полотнище и пинком заставила его расправиться. В середине оказался надувной спасательный круг и складные весла из темного пластика, не критично, но впечатляюще обгрызенные по краям лопастей.

— Чего она такая громадная-то? — опешил лесник.

На Эдеме военнослужащих учили форсировать водные преграды на одноместных и двухместных каноэ, а для более масштабных военных операций использовались гравимосты и аэротранспорт. Но дикая партизанская Шеба диктовала другие правила.

— Стандартная, — пожала плечами бабка. — Грузоподъемность — восемь человек, однако при надобности вдвое больше может на борт взять, проверено. Заслуженная лодочка, три года наши шкуры выручала, но потом все-таки сдохла. Рука не поднялась в утилизатор ее отправить, прихватила с собой.

— Это как — сдохла? — насторожился Женька. — Воздух пропускает?

— Нет, оба встроенных насоса накрылись, надо вручную надувать, а на боевом задании на это времени нет. Но у нас-то его полно!

С этими словами Степановна села на пенек и скрестила руки на клюке, выжидательно глядя на лодку. Лодка никуда не торопилась, и Женька, поняв намек, со вздохом наклонился к одному клапану, указав Джеку на другой.

Легкие у лесника были здоровые, объемные, однако чтобы протолкнуть воздух через клапан, требовалось приложить дополнительное усилие, с наполнением лодки — все большее. Наполнялась она, кстати, до того медленно, что враги успели бы не только настичь и перестрелять разведгруппу, но и сварить кашу, поужинать, а может, и выспаться. Под конец у Женьки появилось ощущение, будто он надувает весь шебский военно-морской флот, героически превозмогая затмевающую глаза смерть. Джек, поначалу с превосходством посматривавший на багрового пыхтящего хозяина, продолжал качать воздух с бесстрастием насоса, однако взгляд у него стал слишком остекленевший даже для киборга.

— Ну наконец-то! — ворчливо констатировала Степановна, вставая и пряча в карман какой-то мелкий предмет, подозрительно напоминающий секундомер.

Спасательный круг, к счастью, надулся сам и уже лежал возле ног бабки огромной зеленой ватрушкой.

Женька, пошатываясь, выпрямился и только сейчас заметил надпись на борту: «Стремительная».

— Серьезно?! — пробормотал лесник.

— А, — старуха слегка смутилась, — это мы с ребятами как-то по пья… шутки ради на нее мотор в двадцать лошадиных сил поставили вместо родного трехсильного.

— И как?

— Стремительно, — коротко сообщила Степановна, забрасывая в лодку круг и забираясь сама, — но недолго. Спускайте плавсредство на воду!

Леснике киборгом переглянулись и налегли на корму, надеясь, что от их слаженного рывка зловредная старуха опрокинется на спину, однако Степановна ловко уцепилась за уключины и усидела на месте.

Женька заскочил в лодку, едва та отделилась от берега. Джек запоздал, но ног тоже не намочил — что есть мочи толкнул «Стремительную» вперед, асам попятился, разбежался и прыгнул. Лодка загудела, как батут, подбросив и Женьку, и Степановну, но выдержала.

— Ты что вытворяешь, оглоед?! — заругалась старуха. — А если бы днище пробил?! Ох уж эти киберы, как я в свое время с ними на Шебе намаялась…

— А они тогда уже были? — изумился Женька.

Степановна так оскорбленно сверкнула глазами, словно лесник спросил, застала ли она кремневые ружья.

— Конечно были! И «единицы», и «двойки», под конец даже «троек» для полевых испытаний завезли.

— Ну и как?

— …, - емко сказала старуха. — Лучше бы андроидов продолжали клепать, от них толку меньше, зато и проблем тоже.

— Каких проблем?

— А то ты сам не знаешь! — Степановна выразительно кивнула на киборга, продолжавшего долговязой мачтой торчать в центре лодки. — Садись уже, нежить!

— Джек, сядь! — поморщился Женька. Наверное, стоило на время поисков дать старухе право управления киборгом, заодно и сам поучился бы им командовать. Но если эта парочка споется, то ему вообще кирдык придет!

— Хотя, пожалуй, не знаешь… — неожиданно посерьезнела Степановна. — Ты-то уже при киберах родился, для тебя они такая же норма, как компьютеры и флайеры… техника на службе у людей. Сломалась — не жалко, ну разве что ты материально ответственный. А нам пришлось привыкать, что оно выглядит как человек, дышит, ест, и кишки из него при взрыве так же разлетаются, но при этом — машина, и с каждой серией разница между нами все меньше. Сколько моих друзей на эти грабли наступило — не сосчитать. «Вдруг там, за программой, все-таки что-то есть?» И подставлялись за киборгов, и дрались, и даже влюблялись в них… эх. Неправильно это, не по-человечески — такие обманки создавать. И нам от этого дерьмово, и им. Но кто мудрую бабушку послушает? Выгодно, удобно, а теперь еще и привычно… Греби давай, чего расселся?!

Женька послушно взялся за весла, про себя сердито думая, что в данном случае с годами пришла не мудрость, а маразм.

— А вы как считаете? — все-таки спросил он.

— Что?

— Ну, есть там что-то или нет?

Степановна оценивающе посмотрела — не на Джека, на Женьку.

— А это уже каждый сам за себя решает. Куда рулишь, ослеп, что ли?! Правее бери! Право — там, олух!

Со зрением у лесника все было в порядке, но неуклюжая тупорылая лодка несколько раз мотанула носом туда-сюда, прежде чем Женька наконец приноровился к управлению и рваными гребками погнал ее от берега.

— Куда разогнался?! — снова осталась недовольна старуха. — Загибай за кусты и суши весла, начнем поиск от берега!

Когда плеск весел и хлюпанье воды под днищем стихли, Женька услышал странный булькающий писк. Непонимающе покрутив головой, лесник выглянул за борт и обнаружил струйку взбегающих по нему пузырьков. Мелких и редких, но нескончаемых.