— Все равно не сходится!
— Купи новую сковородку. У этой плохое термораспределение, вызывающее погрешности расчета.
— Может, проще рисоварку купить? — саркастически поинтересовался лесник. — Закинул в нее все и забыл.
— Вот и забудь еще на восемь минут! — Джек неумолимо прижал рукой крышку сковородки.
Женька фыркнул и глотнул почти остывшего чая. Он давно смирился с тем, что киборг ему достался с кулинарным уклоном (или скорее сдвигом), к тому же готовить еду «с нуля» оказалось заметно дешевле, чем покупать полуфабрикаты и консервы. Про вкус и говорить нечего, желание разнообразить холостяцкое меню походами в кафешку у лесника совсем исчезло… правда, он и раньше туда не за вкусом ходил.
— Эй, как «на восемь»?!
— Рис не того сорта.
— Ну ёпт!
Перебранка тоже была уже привычной и играла роль аперитива.
Женька выплеснул горький остаток чая в раковину и накинул куртку.
— Пойду гляну, чего там Филька безобразничает, — сообщил он, открывая дверь.
— А как же завтрак? — ревниво встрепенулся Джек.
— Я про него забыл, — мстительно отозвался лесник.
Пусть теперь киборг над полной сковородкой еды изнывает! Конечно, есть риск, что к Женькиному возвращению она опустеет, но напарники вроде достаточно изучили друг друга, чтобы определить границы дозволенного и не переступать их.
Кабан всерьез увлекся выкорчевыванием куста, обкопал его со всех сторон и извазюкался в земле по самые уши. Зачем он это делает, лесник так и не понял. Видимо, просто из любви к искусству.
— Свинья ты бессовестная! — Женька легонько шлепнул вепря по боку. Филька хрюкнул и посторонился, но рыться не прекратил. — Полполяны мне разворотил, еще и дерево это…
Дерево как раз поступило благородно — если бы оно упало в другую сторону, то накрыло бы модуль. Раздавить не раздавило бы, колонизационное жилье рассчитано на подобные форс-мажоры, но помять могло изрядно.
Женька перешел к выворотню, потрогал растопыренные «щупальца». Хорошая была береза, раскидистая, хоть и старая уже. Густая крона ее и подвела, создав слишком большую парусность. Сейчас, наверное, по всему лесу, а особенно по опушкам, такие паданцы валяются. И кому их убирать? Леснику, конечно!
— Жень, все готово! — Джек даже на крыльцо не поленился выйти, надеясь вернуть хозяина в лоно завтрака.
— Щас, подожди минутку! — отмахнулся лесник и, присев на корточки, принялся ковыряться в земле вместе с кабаном.
— Что-то нашел? — Любопытный киборг немедленно оказался у хозяина за спиной.
— Ага, смотри! — Женька протянул ему ладонь, на которой лежали два рыжих «патрона» — куколки пыльцевой цикады. — Потрескались!
Джек замешкался, пытаясь обработать эту информацию, однако в программе ничего подобного не оказалось.
— И нам теперь придется их склеивать? — осторожно уточнил киборг.
Лесник рассмеялся, но объяснил нормально, без издевки:
— Нет, это означает, что они вот-вот вылупятся, и тут такое начнется!
Лёт махаоньих цикад наступал раз в три-чегыре года, но чаще все-таки в четыре. Видимо, жаркое лето спровоцировало быстрый рост личинок и их окукливание. В сырую, холодную погоду они подниматься в воздух не станут, дождутся ясного денька, вернее, ночи, которую леснику придется провести в лесу, переходя с места на место и оценивая плотность популяции. Лёт длится всего одну ночь, после него насекомые отложат яйца и погибнут, и определить их численность станет невозможно.
Пока Женька рассказывал это Джеку, тот нашел еще три куколки, одну гладенькую и две в мелкие трещинки.
— Но ведь можно подсчитать личинок.
Кажется, предстоящий аврал очень заинтересовал киборга, он даже про стынущий завтрак не напоминал.
— Личинки распределены в земле очень неравномерно: под одним деревом — двадцать штук, а под двадцатью соседними — ни одной, и они обычно сидят гораздо глубже, поднимаясь к поверхности перед самым окукливанием. Как, однако, удачно наша березка упала… Принеси какую-нибудь банку, а?
Джек сбегал за банкой, и Женька высыпал в нее куколок. Побудут индикатором, лёт всегда начинается одновременно, словно по беззвучному сигналу.
— А зачем их учитывать? Они тоже вредители, как двухфазные жужелицы?
Киборг с любопытством покрутил банку перед глазами. Лесник понимал, что он просто копирует хозяйские эмоции, однако не стал противиться самообману и воодушевился еще больше:
— По факту — да, но цикады не загрызают растение насмерть, а наоборот — выделяют фитостимуляторы, усиливающие его рост. Один корень — личинке, два — дереву, вон оно какое в итоге вымахало! К тому же цикады отпугивают от «своих» деревьев прочих паразитов, поэтому чем их в лесу больше, тем других вредителей, тех же жужелиц, меньше. В общем, полезный охраняемый вид. Ну и потом, их лёт — это просто… Сам увидишь, короче!
Женька спохватился, что давно уже стоит под мелким противным дождем, и, к тихой радости Джека, вернулся в модуль к рису.
После сытного завтрака, да еще по такой погоде, работать расхотелось вообще. Но лесник мужественно набросил дождевик, положил в багажник молекулярную пилу и полетел изучать последствия шторма. Особых бед, к счастью, тот не натворил — там-сям выклюнул по дереву да веток наломал, окаймив лес неестественной зеленью. Лишь в одном месте сразу штук двадцать елок полегло, но снижаться к ним Женька не стал, просто отметил в планшете. В первую очередь необходимо привести в порядок пристанционную опушку, затем припоселковую, ну а остальное уже по возможности.
Лесник надеялся, что сегодня вражеский аванпост будет пустовать, однако бабки героически сидели за прилавком в шоаррских дождевиках ядреных цветов. У Степановны — кислотно-синий.
Женька поглубже натянул капюшон, хотя понимал, что никою этим не обманет, и занялся поваленным омлохом: расчленил его на чурбаки, а Джек закатил их в лес и посыпал биоприсадкой. Ветки просто стянули в кучу, и лесник, подумав, сголографировал ее на новый видеофон и без комментариев отправил Фреду. Сам сообразит, что и Женьке неохота с ней возиться, и свинки будут рады.
Остался только высокий пень, но пока лесник размышлял, обрезать ли его в форме живописного стула для усталых туристов или расковырять и пусть истлевает, синий дождевик явился-таки по его душу и мозги.
— Ну как, Леший, нашел что-нибудь? — конспиративным шепотом поинтересовалась Степановна.
— Я ничего не искал и не собираюсь, — твердо ответил Женька, сосредоточив все внимание на пне.
Лесник ожидал, что старуха опять начнет его упрекать, но та лишь подозрительно огляделась по сторонам и задала следующий вопрос:
— А тебя никто не нашел?
— Чего?!
— Этой ночью кто-то залез ко мне во двор.
Пила вильнула, оставив туристов без стула. «И к ней тоже?!»
— Кто?! Вы его видели?
— Нет, — с сожалением поджала губы Степановна. — Черта с два он тогда вылез бы! Я утром вышла розы проверить, а они все потоптаны.
— Может, ветром поломало? — Женька перевел дух и снова включил пилу. — У меня вон целую березу повалило!
— Ага, а еще наследило и шестнадцать цветков срезало! Четное число, как на могилку! — Старуха вытащила из ножен свой «Червь» и любовно шлифанула взглядом темное лезвие. — Не-е-ет, Леший, это было предупреждение!
— Какое?!
— От мафии, которая киллера покрывает! Ей не нравится, что мы суем нос в ее дела!
«Так не суйте!», — чуть не ляпнул Женька.
— Мафия же вроде не розам головы режет, а любимым котикам-собачкам, ну или друзьям жертвы. — Лесник посмотрел на сидящую с края прилавка Ивановну. Степановна — тоже, и Ивановна нервно заерзала, хотя слышать их разговор не могла.
— Тоже мне друзья! — с досадой проворчала старуха. — Я целую неделю с радикулитом провалялась, а они всего три раза в гости зашли! Вот так померла бы — никто, кроме мафии, и не хватился бы!
«Так, может, она просто о вас беспокоилась?» — опять вовремя прикусил язык Женька.
— А камеры наблюдения у вас нет?
Лесник свою тоже с утра проверил, однако держать свет над порогом всю ночь Женька не любил — он раздражающе лез в окна и приманивал поганки, а за ними — кабанов, которые умели не только рыть, но и хрюкать, гадить и чесать бока об углы модуля. В итоге запись выглядела как черный, шумящий и гремящий прямоугольник с белыми вспышками, полностью высветляющими экран. Лесник посмотрел ее пару минут, плюнул и удалил.
— В том-то и дело — она как в час двадцать семь отключилась, так больше и не работала, пока я домовой искин не перезагрузила! В службе техподдержки сказали, что это рядовой сбой из-за грозы, но мы-то знаем! — Степановна поманила недоумевающего лесника пальцем и зловеще прошипела ему в самое ухо: — Электромагнитная граната!
Женька отшатнулся и яростно завертел в ухе пальцем, словно туда залетела и заскреблась моль. Ну точно — бабка совсем ку-ку! Хотя… кто-то же все-таки попортил ее розы, а видеонаблюдение подозрительно «вовремя» сломалось.
— Может, вам стоит поговорить с шерифом?
— А толку? — пренебрежительно отмахнулась Степановна. — Этот хищник ему все равно не по зубам. Кэм его только спугнет или разозлит. Ничего, у меня еще остались нужные знакомства, надо только кое-что разведать для полноты картины. Вот что, Леший, сиди пока тихо, но будь на связи — я тебе свистну, когда понадобишься. По рукам?
— По рукам, — охотно согласился Женька, лишь бы его наконец оставили в покое.
Увы, это оказался не конец — Степановна торжественно плюнула на ладонь и протянула ее леснику. Женька замешкался, и Джек пришел на помощь хозяину — деловито ткнул пальцем в бабкину руку и доложил:
— Субстанция не токсична!
Степановна, как ни странно, не возмутилась, а пристально уставилась на киборга и заявила:
— Да-да, тебя это тоже касается! — После чего сама схватила лесника за руку и основательно ее тряхнула.
— Глядите в оба! — напоследок потребовала она и, сделав замысловатый и абсолютно непонятный жест, пошла к прилавку, продолжая свирепо зыркать по сторонам.