— Чего?!
— Теперь мы знаем, кто залез во двор к Степановне, и про мафию можно забыть.
— Я про нее и так не думал!
— Будешь думать, если бабка не забудет.
— То есть ты тоже считаешь, что надо ей сказать?
— Конечно, — уверенно подтвердил Джек. — Это самое логичное и взаимовыгодное решение.
— А как же Санек?
У Женьки опять возникло гаденькое ощущение, что он разговаривает с зеркалом. Сейчас запрограммированный на безоговорочную поддержку «компаньон» и про Санька скажет, что этот нехороший объект недостоин его безупречного хозяина.
— Ну скажи бабке, что это я ее розы оборвал, — беспечно предложил Джек.
— Чего-о-о?
— Я киборг, меня она раскатать по поселку не сможет.
— Но кто-то же отдал тебе такой приказ!
— Скажи, что плохо его сформулировал.
— Она не поверит.
— Поверит, это же не в первый раз.
— Да ёпт!
Лесник сердито отвернулся к стенке, но уже через пару минут идиотское предложение киборга начало казаться на удивление здравым. Даже если Женька сдаст Санька Степановне, тот категорически отопрется, и старуха тем более не поверит леснику. Валить все на Джека тоже, конечно, глупо, но ради общего спокойствия Женька может взять вину на себя. Пусть раскатывает, ведь и правда — не в первый раз. Надо только придумать, как соврать поубедительнее, а киборг подыграет.
— А с Саньком-то что делать?
— Не знаю, — честно сказал Джек. — Это же твой бывший друг.
— Да не бывший он! — возмутился Женька. — Просто вспылили оба по пьяни.
— Тогда в чем проблема?
— Ну… это он во всем виноват, а не я!
— Да.
— Ты мне просто поддакиваешь! — немедленно уличил лесник киборга.
— Нет.
— Да!
— Не-а. — Джек бессовестно зевнул.
Женька запыхтел, но снова спать на руке не хотелось.
— Тебя заставили лететь туда, куда тебе не хотелось, — спокойно напомнил киборг, — и заниматься тем, что тебе не нравится, в неинтересной тебе компании, а потом еще и оскорбили. Это не вписывается в программное определение дружбы, о чем я тебе и сообщил.
— Дружба — это не программа!
— Тогда сообщи мне ее альтернативную концепцию, я обновлю информацию.
— Ну… — Женька подвис — мысль оказалась слишком сложной, чтобы обмозговывать ее на больную голову. — Давай уже утром, ладно?
— Нет.
— Что?!
— Ты же не любишь, когда тебе поддакивают.
Лесник скрипнул зубами, но непреклонно объявил:
— Фиг тебе, а не вторую подушку!
Утром погода оставалась умеренно паршивой, но хотя бы без дождя. Порой даже солнце пыталось выглянуть, минутку барахталось в тучах и обессилеваю.
— А ризотто где? — спохватился Женька, уже доедая рисовый пудинг с корицей и изюмом.
— А пудинг тебе не понравился? — печально уточнил Джек.
— Понравился, просто жалко будет, если оно пропадет!
— Мне тоже было очень его жалко.
Лесник не сразу осмыслил этот ответ. Помогла сохнущая возле раковины сковородка.
— Эй, оставил бы хоть попробовать!
— У тебя на это полночи было.
— Я же спал!
— Значит, есть тебе не хотелось, — с непрошибаемой логикой заключил киборг. — Ну что, будешь звонить Степановне?
Женька страдальчески поморщился, словно вместо изюминки ему на зуб попалась перчинка.
— Нет, — проворчал он, возя ложкой в миске. — Такие вещи надо вживую говорить.
— По видеофону безопаснее.
С этим лесник был согласен. Но и извиняться по нему сложнее, а прощать — тем более.
— Лучше купим в магазине тортик или коробку конфет и залетим к ней домой.
— Да, так действительно намного лучше! — с энтузиазмом согласился Джек, видимо надеясь, что и ему что-нибудь перепадет.
А вот Саньку, наверное, стоило позвонить — хотя бы убедиться, что тот благополучно добрался до дома. Лесник даже видеофон в руки взял, но вспомнил ночной разговор с Джеком, и звонить расхотелось. Да, Санек — не киборг, только и Женька не собачонка, которую пнули, а она взвизгнула, огрызнулась и снова побежала за хозяином. Кто виноват — тот пусть и звонит!
Лететь к Степановне прямо сейчас не имело смысла, она наверняка уже вышла на грибной промысел. «Вечером, — решил Женька, — когда стемнеет». Заодно у них с Джеком будет время сочинить достоверную легенду.
Распиливая упавшую возле модуля березу, лесник со стыдом осознал, что, пожалуй, он и правда виноват перед Степановной. Надо было сразу расспросить Санька про розы и забрать их, пусть даже девушки посмеялись бы над горе-кавалерами и ушли, а друзья поссорились бы. Они все равно поссорились, только Женька еще и соучастником кражи стал. Так что врать старухе почти не придется — мол, поручил Джеку собрать букет цветов для девчонок из райцентра… Кто ж знал, что киборг отправится за ними не на лесную полянку, а в чужой палисадник?
«Тогда, получается, Джек и систему видеонаблюдения взломал?» — спохватился Женька. Саньку-то это раз плюнуть, он же ее и настраивал! Но если Степановна начнет направо и налево рассказывать про киборга со способностями электромагнитной гранаты, на него посыплются обвинения во всех поселковых поломках и кражах. Чего доброго, до Кэмадойдет, и тот потребует сдать Джека на поверку или вообще конфискует!
— Не вариант, — вслух сказал Женька.
— Ты о чем? — насторожил уши киборг. Лесник объяснил, и Джек мигом нашел решение: — Так ведь в техподдержке Степановне сказали, что видеонаблюдение отключилось из-за грозы.
— То есть мне среди ночи в грозу захотелось цветочков, и я послал за ними ценного служебного киборга?!
— Ты до грозы послал, а я ушел и пропал. — «Ценного» Джеку определенно польстило. — Помнишь, как тогда, с мухоморами?
— Угу…
Женька замолчал и вгрызся пилой в толстенную боковую ветку, но что-то в этой истории продолжало его смущать. Стоп, Санек же шел из гостей, а не с работы! Даже если бы он захватил с собой громоздкий чемодан наладчика, то вызвал бы аэротакси и туда, и обратно. Тогда как он смог отключить систему? Или, если дело происходило после начала грозы — чем он закусывал, чтобы отправиться на «освежающую» прогулку в шквальный ветер и ливень, разглядеть сквозь него розы и полезть за ними через мокрый, скользкий забор?!
Отпиленный сук рухнул зазевавшемуся леснику на ногу, наглядно проиллюстрировав, что предела человеческому идиотизму не существует. Джек попытался перехватить падающий сук, но едва успел коснуться его кончиками пальцев.
Женька с подвываниями заскакал на второй ноге и, когда боль немного отступила, с досадой напустился на ухмыляющегося киборга:
— Ничего смешного, ёпт! Помог бы лучше!
Джек мгновенно спрятал улыбку и участливо предложил:
— Подуть?
— Нет! — Лесник доскакал до одного из чурбаков, сел и стянул ботинок.
— Могу еще посоветовать классическую, проверенную веками методику аутотренинга, — не унимался бессовестный напарник, сразу определивший, что там, как и в прошлый раз, всего лишь ушиб. — Повторяй за мной: «У зайки боли, у Фильки боли, а у Женьки…»
Несмотря на боль и злость, лесник затрясся еще и от смеха.
— Принеси мазь из аптечки! — с трудом выдавил он. — Хотя нет, тащи всю аптечку, а то без меня не разберешься! (Название мази Женька забыл, и признаваться в этом не хотелось.)
Уязвленный киборг принес и аптечку, и, отдельно, мазь — ту, что надо.
— А у тебя крепкие кости, — уважительно заметил он. — По моим расчетам, вероятность их перелома была действительно велика.
Женька саркастически фыркнул, втирая мазь в наливающийся на глазах синяк. Лучше бы у него мозги покрепче были, чтобы не совать кости куда попало! Вог уж точно — пробирочник…
Лесник решительно отогнал эту мысль и, стиснув зубы, снова натянул носок и ботинок. Родители с детства вдалбливали ему: «Ты тот, кем себя считаешь. Не факт, конечно, что другие люди с тобой согласятся, но в твою ущербность они поверят гораздо охотнее».
— Все, перерыв окончен! — скомандовал Женька, вставая и подбирая пилу. — Сейчас эта береза мне за все ответит!
Бурелом отчитывался перед лесником до позднего вечера, и в модуль Женька заполз уже без обеих ног. Фигурально, конечно, но, когда Джек напомнил о тортике, то есть о Степановне, хозяин тоскливо взмолился:
— Давай завтра уже, а?
— Как скажешь, — укоризненно согласился киборг, однако Женька так вымотался, что на стыд сил не осталось — только поесть чего-то рисосодержащего и завалиться спать.
«Завтра» началось с аврала — прилетела совместная комиссия из министерства лесного и, что Женьке очень не понравилось, сельского хозяйства. Похоже, идея упразднения Североомлошского лесничества продолжала будоражить чиновничьи умы. Основной удар принял на себя Борисыч, но вызвал троих лесников, чтобы показали и рассказали про свои угодья. Брать с собой Джека Женька не рискнул, и правильно сделал: компания оказалась нудная и въедливая, взирающая на лесные красоты с бесстрастием даже не киборгов — цельномеханических андроидов. Оживлялись они, только когда дело доходило до цифр: корневой запас такой-то, ликвидный — такой-то, рыночная стоимость куба на данный момент — такая-то, минус накладные расходы… К неучтенному DEX’у они точно придрались бы.
Часам к четырем комиссия заявила, что увидела достаточно, и Борисыч повез ее на «чисто символический» банкет в штаб лесничества. Лесников туда тоже пригласили, но очень скоро намекнули, что начальство желает пообщаться с глазу на глаз. Женька успел только два бутерброда сжевать и машинально сунуть в карман несколько конфет.
— Похоже, хана нашему лесу, — уныло заметил один из лесников, Женькин сосед слева по участку, когда они вместе шли к парковке. — Видали, что этих чинуш больше всего интересовало? Трехкилометровая полоса вдоль ферм, чтобы еще рядок к ним прирезать.
— Ну и черт с ним. — Правый был настроен более «оптимистично». — Я все равно собирался увольняться.