— Станислав Николаевич по поручению редакции готовит публикацию о нашем Управлении, — продолжал Струшников. — Сегодня мне уже звонили, просили оказать посильную помощь. Все-таки «Красная звезда» не какая-нибудь бульварная газетенка, мы с армией пусть и разные, но все же погоны носим… Короче говоря, я попрошу тебя, Александр Григорьевич, возьми прессу на себя. Поговори с человеком, ответь на интересующие его вопросы…
— Так у нас в Управлении, если не ошибаюсь, специально для такого общения пресс-служба имеется, — перестав притворяться, хмуро буркнул Александр. — Они за это деньги получают. Пусть сами и корячатся.
— Мне Елена Яковлевна порекомендовала обратиться именно в ваш отдел, — вмешался армеец. — Александр… Александр Григорьевич, я понимаю, что у вас нет времени, что нашего брата, журналиста, не очень-то привечают… И все же прошу вас, давайте пообщаемся. Я постараюсь не слишком отвлекать вас от дел.
— Да я ничего… — Максимчук вздохнул, поняв, что от беседы не отвертеться. — Надо, значит, надо.
Пошли…
— Вот и отлично, — явно обрадовался Струшников. Очевидно, он и сам не прочь был избавиться от газетчика, но не хотел ссориться с красавицей Еленой Яковлевной. — Если я понадоблюсь, — расшаркался он перед корреспондентом, — сможете меня найти в этом кабинете.
Вернувшись к себе, Максимчук познакомил Воркала с Самопаловым. Предложил гостю кофе. Тот согласился. Александр включил кипятильник и опустился на стул.
— Так что вас интересует?
— Сейчас в Москве много разговоров ходит о так называемой «чеченской мафии». Расскажите, пожалуйста, об этой группировке подробнее.
Александр не выдержал, усмехнулся. Что-то везет ему сегодня на все чеченское.
— Я что-то сказал не так? — удивился Воркал. — Я в вашей работе не очень-то разбираюсь. Поэтому, вполне возможно, могу ошибиться.
— Да нет, все в порядке. Это я так, о своем… Вы просто не в тот отдел попали. Чеченцами занимается другой отдел, не наш.
— Тогда просветите меня по поводу структуры вашего Управления.
— Что ж, давайте от печки. Управление состоит из нескольких отделов: вымогательства и захвата заложников, нетрадиционных методов работы — речь идет о криминальном автобизнесе, игровом бизнесе, всяких подпольных казино и так далее; отдел, который занимается преступными лидерами и «авторитетами»; коррупция в органах власти и управления; экономический отдел и, наконец, отдел этнических группировок. Мы работаем в первом отделе…
— Но ведь в вашем деле вычленить только одно направление, наверное, невозможно. На мой взгляд, они должны быть все тесно переплетены между собой.
— Так оно и есть. Поэтому, как правило, мы между собой действуем в самом тесном контакте. Тем не менее внутренняя специализация по отделам необходима. Поэтому информацию по этническим группировкам вам квалифицированнее всего дадут в отделе майора Сунцова Михаила Васильевича.
— А нужно ли такое подразделение в вашем Управлении, по этническим группировкам? Получается, что все отделы изначально ориентированы по профилям, видам, направлениям преступной деятельности криминальных группировок, и только этот один — по признаку национальной ориентированности. Не получается ли, что они толкаются локтями вокруг одних и тех же дел?
— Ну, толкаться нам не приходится, чаще наоборот, рук и голов на все попросту не хватает. Но разницу вы уловили очень точно. Тем не менее это подразделение не просто нужно. Оно крайне необходимо! Обычный человек не может себе даже представить, насколько разнятся между собой по сферам криминального бизнеса различные преступные национальные диаспоры, насколько их стиль, так сказать, работы отличается от традиционных русских группировок! Хочу только особо для вас, журналиста, подчеркнуть… С вами ухо востро надо держать, а то еще процитируете неточно выраженную мысль… Так вот, хочу подчеркнуть: именно преступные, криминальные национальные диаспоры. Потому что далеко не все представители, если можно так выразиться, «нерусских» наций, проживающие в Москве, в том числе, как сейчас ваш брат, журналист, пишет, «лица кавказской национальности», обязательно являются преступниками. Но поскольку мы говорим о национально-криминальных объединениях… Короче, у каждого из них имеются свои особенности. Скажем, азербайджанцы специализируются на наркотиках, заказных убийствах, скупке квартир у алкоголиков и контролируют овощные рынки Москвы. У грузинской мафии можно за деньги купить звание «вора в законе». Ингуши мастера по махинациям с золотом…
— А чеченцы?
— Чеченцы — беспредельщики. Они поднаторели в деле выколачивания долгов из просрочивших выплату должников. И поскольку чеченские боевики одни из самых жестоких, им это удается неплохо. Их часто и охотно нанимают коммерческие банки или другие фирмы. Занимаются они и похищением детей с целью вымогательства выкупа… Поначалу чеченцы действовали только самостоятельно. Но сейчас начинают пускать корни в Москве, а значит, вынуждены активнее сотрудничать с русскими и другими криминальными группировками. Но главное, повторюсь, они безжалостно жестоки.
Олег поднял голову:
— Извините, вмешиваюсь. Дело в том, что все остальные группировки сложились у нас еще в период горбачевских новаций. А чеченцы опоздали к дележу пирога. Вот и пришлось им свое место под солнцем отвоевывать с оружием в руках. Так что настрелялись они попервости всласть. Сегодня чеченская мафия — одна из самых сильных в столице.
Очередной вопрос гость задал немного замявшись:
— Извините, если вас обижу. Вы знаете, всякий раз, когда приходится писать о вас, мне товарищи и читатели задают вопрос: если у нас такие мощные и профессионально подготовленные правоохранительные структуры, почему же они не могут совладать с преступностью?
Максимчук и Самопалов переглянулись. Ответил, усмехнувшись невесело, Александр:
— Если сказать откровенно, мы сейчас вполне можем взять за одно место очень многих преступных «авторитетов», на какие бы высоты в государственной и коммерческой иерархии они ни забрались. И материалы на многих имеются. Только нам нужна команда «фас!»…
Разговор, наверное, продолжался бы еще долго. Но вновь прогудел звонок.
— Саня, журналист еще у тебя?
— А где ж ему быть?
— Черт, невовремя… Короче, передай его кому-нибудь, бери Олега — и на выезд!
— Извините, Станислав Николаевич, — с некоторым облегчением освободился от журналиста Максимчук. — Нужно бежать. Олег, вперед!
— Что-то интересное?.. Можно с вами?..
Делая вид, что не расслышали вопрос журналиста, они сорвались с места и быстрым шагом вышли в коридор. По пути Александр заглянул в соседний кабинет. Сказал коллегам:
— Ребята, там у меня журналист военный сидит, проводите его… — Еще и пошутил напоследок: — Подписку о невыезде брать не нужно.
И устремился по коридору, чтобы не услышать в свой адрес теплых слов «ребят», на которых он «спихнул» журналиста.
В фойе их нагнал Струшников.
— Что случилось, Палыч?
— Похищение ребенка.
На улице уже журчала двигателем оранжевая «девятка». Николай прогревал «движок».
— Какой идиот придумал все десять машин на Управление выделить одной марки и одинакового цвета? — проворчал Струшников, плюхаясь на переднее сиденье. — Как будто кто специально…
Тема была не нова, оперативники плевались по этому поводу давно. Потому развивать ее не стали.
— Так что случилось, Палыч? — Максимчук поправил под мышкой кобуру. — Расскажи-ка подробнее.
Москва.У входа на станцию метро «Шаболовская».
19.30
Вечером Александр с Олегом уходили домой вместе. До метро прошли пешком — благо недалеко. Вечер выдался не по-осеннему теплым. Да и вообще осень в этом году была хороша. Деревья облететь еще не успели, они чуть трепетали пожелтевшими листьями в призрачном свете уличных фонарей.
Не хотелось спускаться в замкнутую, специфически пахнущую прохладу метро. Поэтому друзья решили еще постоять, пользуясь немногим оставшимся теплом, попить пивка. Взяли по парочке «Трехгорного», отошли от пристанционной толчеи и пристроились под линялым зонтом-тентом.
Говорили, как чаще всего бывает у мужчин в такие минуты, о работе.
— Слыхал? Семенов из второго уходит…
— Да ну! — удивился Максимчук. — Куда?
— Где больше платят, — усмехнулся Олег.
— Это-то понятно. Семенов своего не упустит. А куда конкретно?
— Не знаю. Не говорит. Ты же его знаешь — молчит и важно надувает щеки… Куда наши обычно уходят? Либо в коммерческие структуры…
— Либо к тем, кто «пасет» и «доит» коммерческие структуры, — подхватил, ухмыльнувшись, Александр. — Наш брат, оперативник, и у тех и у других в цене. Чего не скажешь о любимом государстве… Дома сегодня, значит, опять скандалец намечается.
— Не понял.
— Так ведь моя супружница дружит с Семенихой. Значит, нонче опять начнется промывание мозгов: бросай свою милицию, иди в коммерцию…
— Не говори, — вздохнул Олег. — Сам последний раз приношу домой получку, жена села и заплакала. У нее сапог нет, дети растут — не успеваем обновы покупать… Обо мне уж и речи не идет: единственная более или менее нормальная одежка — костюм свадебный да еще форменный мундир парадный…
Из-под сени деревьев со стороны Пятницкой присеменила бодренькая старушенция. Остановилась рядом, умильно уставилась на друзей.
— Сынки, бутылочки оставите?
— Оставим, только дай спокойно попить, бабка! — резко ответил Максимчук.
— Пейте, пейте, сынки, — с готовностью закивала бабка и подалась в сторону. Пристроилась неподалеку, зорко поглядывая, чтобы заветную стеклотару кто из конкурентов не перехватил.
Александр почувствовал, как напрягся Олег. Он культурный, он вежливый… Конечно, осуждает сейчас Максимчука за резкость.
— Достают ведь, — оправдываясь перед другом, сказал Александр. — Видит же, что стоим, разговариваем, никого не трогаем, примуса починяем — так рядом надо торчать и в рот заглядывать…