«Правый сектор» — пожалуй, единственная на площади организация, которая издает и распространяет здесь одноименную собственную газету. Партийный листок рассказывает, что украинские неонацисты диктуют свои правила уже во всех сферах жизни страны. Они продавливают закон о люстрации и ведут борьбу с игральными автоматами, проводят «фізично-роз'яснювальную роботу» с кандидатом в президенты от Юго-востока Олега Царева и ловят нетрезвого прокурора за рулем. Во всех своих бедах они винят «руку Кремля», «імперську Москву», «злочини російських диверсантів».
Себя же «Правый сектор» называет «основной движущей силой национальной революции 2013–2014 гг.», опорой «украинского нациоцентризма» и предрекает «еще бóльшую историческую миссию».
Впрочем, на Майдане я встретил угрозу для «украинского нациоцентризма» с неожиданной стороны, не с Юга-востока, а с… Запада. Здесь я встретил человека, выступающего за создание Галицко-Волынского королевства. Уже найден претендент на королевский трон — представитель династии Габсбургов, один из отпрысков умершего в 2011 году Отто фон Габсбурга, сына императора Австро-Венгрии Карла I.
Столицу королевства предлагают разместить в городе Галич.
— Столица не может находиться в городе Львове, он имеет собственную, довольно мощную систему бюрократии,' которая станет тормозом на пути преобразования Западной Украины из постсоветского в центральноевропейское государство, — рассказывал этот человек.
В конце XX века идея западноукраинской государственности якобы была подменена мифом о «Великой Украине». И что получилось?
— 15 миллионов людей с другой ментальностью оказываются под прессингом остальных 35 миллионов, — говорил собеседник. — Вопрос не в том, кто хуже, а кто лучше. А в том, что Западная Украина совершенно отлична по историческим, по ментальным характеристикам. Нет смысла тратить огромные средства на ассимиляцию Западной Украины, на украинизацию Восточной Украины, которая вынужденно будет насильственной.
Кроме конгресса Ходорковского, я поучаствовал еще в двух диалогах Украины и России. В одной из киевских арт-галерей активисты Майдана предстали перед публикой в виде сидящих в клетках «титушек» и «русских оккупантов». Еще на этой выставке современного искусства демонстрировались интерактивные инсталляции «Осторожно, русские!», «Зеленый человечек» и «Георгиевский кавалер».
Но подлинный диалог «Украина — Россия» состоялся в купе поезда «Ужгород — Москва». Со мной в купе ехали три женщины: пожилая преподавательница Киевского медицинского института, 50-летний заслуженный мастер по баскетболу из Тернополя и 40-летняя москвичка, модельер, обшивающая российских поп-звезд, родом из украинского городка Фастов.
Преподавательница ехала в Москву, чтобы купить гомеопатические лекарства, которые почему-то не продаются в Киеве. Разговоры не могли не затронуть украинской «революции».
— На Майдане было много наших студентов, они забросили учебу, я не понимала это и спрашивала некоторых: «Зачем, с какой целью вы там находитесь?». И знаете, что они мне ответили? — с едва заметной усмешкой произнесла интеллигентная женщина с манерами аристократки. — «Щоб життя на Украйни була красивою». О красивой жизни, видите ли, мечтали… Потом студенты несли в деканат фотографии, сделанные на Майдане, чтобы получить зачеты.
Тернопольского мастера спорта как подменили. Милейшая, услужливая женщина, которая без конца чем-то угощала нас и предлагала мигом «злитати» за чаем, вдруг превратилась в злобную брюзгу. «Вора Януковича я бы своими руками «повисила». На Юго-востоке безработица, «тамтешний народ виродився в пьяне стадо», «референдум в Криму пройшов пид дулами автоматив». Она с такой страстью произносила этот набор штампов официальной украинской ненависти, что соседи по купе почувствовали себя неуютно и как-то странно, искоса поглядывали на «западенку», чуть ли не с жалостью. И та, похоже, сама почувствовала, что переборщила, и попросила даму из Фастова рассказать, каков в быту ее любимый Филипп Киркоров.
Так я узнал, как выглядит пресловутый менталитет народов. На моих глазах произошло это необыкновенное превращение: когда речь шла о простых и знакомым всем вещах — о покупках, столичных кафешках, поп-звездах и т. п., человек был любознательным и доброжелательным, но если вагонные беседы переходили на политику, вдруг начинал изъясняться языком военной пропаганды. Тогда диалог прекращался, здравый смысл и понятная логика не принимались во внимание, абсурдные обвинения торжествовали. Тогда в голосе этого добрейшего души человека слышалось лающее: «Стой, стреляю!».
КИЕВ ДО ABECADLO ДОВЕДЕТ
Во времена Эсхила древние греки называли гражданские войны «петушиными боями». Но не потому, что эти войны напоминали кровавые схватки между двуногими пернатыми одного вида, а потому, что петух был тогда экзотической птицей, завезенной из Персии, и гражданская война приводила в смущение и недоумение не меньше, чем сама заморская птица. Такой же диковинкой для победившего Майдана стала латиница, которой сейчас собираются заменить тысячелетнюю кириллицу, или пресловутый «код Кирилла». На Украине-2014 латиница может стать синонимом и принадлежностью гражданской войны.
Российское информационное агентство (РИА) «Новости» 5 марта 2014 года распространило сообщение о том, что Верховная рада готовит законопроект о постепенном отказе от кириллицы на территории Украины. Анонимный источник информации указывал на так называемую Временную специальную комиссию по подготовке проекта закона «О развитии и применении языков на Украине» как на главного инициатора этого законопроекта.
Кого-то это сообщение ошарашило и возмутило, а кто-то воспринял его как очередную газетную утку, выпущенную мастерами информационных войн. Кто из них прав? Это горькая правда или нелепый вымысел? Очень важные вопросы, потому что они еще раз раскололи общество — не только на Украине, но и в России.
Теперь все по порядку. Конечно, ничто не мешало назвать переход на латиницу бредом и сразу поставить в этой истории точку. Но то, что сама идея похоронить кириллицу существует, подтвердила представитель ОБСЕ по свободе СМИ Дунья Миятович: «Это весьма напоминает мне мою страну — Боснию и Герцеговину, где такие вещи происходили в период кризиса». По ее личному мнению, предложение внести в проект закона «О развитии и применении языков на Украине» пункт о постепенном переходе с кириллицы на латиницу было бы неправильным.
Азбука в тротиловом эквиваленте может быть посильнее, чем ядерные заряды «Толстяк» и «Малыш» вместе взятые. Между прочим, Молдавия раскололась еще двадцать лет назад, когда «латинский» Кишинев принял свой закон о языке, дискриминирующий «кириллический» Тирасполь.
И Верховная рада ставит перемены в государственном языке чуть ли не на первое место среди своих приоритетов. Вспомним: 21 февраля 2014 года, в пятницу, в Киевской государственной администрации объявили об отставке президента Виктора Януковича. А уже в воскресенье, 23 февраля, украинские депутаты проголосовали за отмену закона «Об основах государственной языковой политики», который давал русскому языку статус регионального там, где он является родным как минимум для 10 % населения — в 13 из 27 областей. Это ли не является косвенным подтверждением того, что в Раде филологические притязания могут простираться достаточно далеко?
Моя знакомая украинская журналистка Мирослава Бердник вспоминала, как в староновогоднюю ночь переключала каналы и случайно попала на канале «чесних новин» на «П’ять копійок». Ведущий задавал своим гостям — лидеру «Свободы» Олегу Тягнибоку и председателю Русской общины Украины Константину Шурову — вопрос: «Следует ли ожидать в наступившем году продолжения противостояния на языковой почве между разными регионами Украины?» Ответ со стороны «свідомий» (сознательной) части телестудии был однозначным: «Конечно, следует». Фоном для полемики служили плакаты, поднятые студентами Института журналистики (!) с надписями: «Я русский бы выучил только за то, что надо допрашивать пленных!», «Для русских РАСИЯ, для маасквичей — МАСКВА!»
Вообще-то история непростых отношений кириллицы и латиницы на территории Российской империи имеет почти двухвековую историю. В 1833 году в Москве анонимный автор выпустил брошюру «Орыt wedeniя novыh russkih liter», или «Новыя усовершенствованныя литеры русскаго алфавита». Затем, после дискуссий об упрощении русской орфографии, в «просвещенном» обществе заговорили о «необходимости» (!) перехода на латиницу.
Сторонники латинизации, к примеру, утверждали, что «наша варварская азбука придает нам неприятный скифский оттенок, который портит блеск нашей образованности». После введения латиницы письмо станет «разборчивее и красивее», а печать будет «чище и красивее», печатное пространство сократится вдвое, книги станут «дешевле и доступнее». Например, 10-томная «История государства Российского» в латинице могла бы занять всего 5 томов.
Горячо поддержал революцию в алфавите Виссарион Белинский, литературный критик, предтеча соцреализма и пламенный разночинец. В декабрьском номере журнала «Отечественные записки» за 1844 год он выступил со своим проектом замены русской кириллицы латинским алфавитом. Белинский «совершенно и буквально» согласен с теми, кто считает «русский алфавит не только некрасивым и неизящным, но и безобразным, и притом отнюдь не рациональным..», а «книга, напечатанная таким шрифтом, не может не быть безобразною, в типографском отношении».
В Галиции в те же годы также не утихала «азбучная война» (укр. «азбучна війна»), или «азбучная буря» (укр. «азбучна завірюха»), но с противоположной целью: этнические украинцы боролись против перехода на латинскую графику, или абецадло (от польского abecadlo — «азбука»). Польский латинский алфавит иногда использовали в Австро-Венгрии для записей украинского фольклора и издания книг «для народа». В 1834 году священник Иосиф Лозинский в статье «О wprowadzeniu abecadla polskiego do pismiennictwa ruskiego» пытался обосновать переход на абецадло как более отвечающую фонетическому строю украинского языка систему письма.