Самотождественность каждой из земель, за исключением древлянской, не была утрачена и после включения в состав Киевского государства. Киевская земля находилась под непосредственным господством правящего князя; во всех других землях князя представлял его заместитель, обычно – один из его сыновей, реже – боярин.
После смерти Ярослава земли были распределены и перераспределены между его наследниками, и, вследствие падения авторитета киевского князя, сначала каждая группа земель, а затем и каждая земля стала отдельным княжеством. К концу двенадцатого века окончательно оформились десять земель: Киевская, Новгородская, Суздальская, Рязанская, Переяславская, Черниговская, Смоленская, Полоцкая, Волынская и Галицкая. В каждой из них укрепилась отдельная ветвь дома Рюрика, за исключением Новгорода, где князь избирался из членов княжеской семьи.
Даже после распада Киевского государства не все связи между землями были порваны, и можно сказать, что в целом они составляли нечто вроде свободного объединения – русской федерации.
Не лишним будет рассмотреть постепенное распространение названия «Русь». Происхождение этого названия уже подробно рассматривалось в другом месте146. Достаточно будет повторить только, что, по мнению автора, оно происходит от иранского слова «рухс» («светлый»), откуда – название и народа рухс-асы, или роксоланы («великолепные аланы»), которые были известны как одно из иранских племен. Это название было позднее принято группой славянских антов. Еще позднее это название было взято группой шведов, которые обосновались в Азово-Тмутараканрком регионе в восьмом веке. Так начал свое существование русский каганат. Поскольку поселения русо-антов существовали также в Киевском регионе (следует принять во внимание название реки Рось) и поскольку выходцы из старых шведских русов составляли большую часть дружины первых киевских князей, название «Русь» стало идентифицироваться с Киевской землей, а в одиннадцатом веке термин «русин» стал синонимичен понятиям «киевлянин» или «полянин».
С распространением господства киевских князей над всеми антскими и словенскими землями название «Русь» перешло за границы Киевской земли и стало прилагаться сначала к Черниговской и Переяславской, а затем и ко всем остальным землям. Характерно, что в договоре 1229 г. между Смоленском и немецкими городами повсюду упоминаются «русские», а не просто «смоленские люди».
Поскольку в Новгороде избирали князя из членов дома Рюрика, постольку Новгород также считался частью Руси в широком смысле этого слова. Однако сами жители Новгорода всегда называли себя только «новгородцами», а не «русскими», даже в международных договорах, как, например, в договоре 1195 г.
Как мы видели, первоначально каждая русская земля состояла из столичного города, малых городов и сельских районов. В большинстве случаев один и тот же столичный город неизменно сохранял свое главенство с девятого века вплоть до монгольского нашествия; в отдельных случаях, однако, возникало соперничество между двумя и более городами одной земли, усугубляемое, как правило, тяжбой между князьями, в результате чего столица переносилась из одного места в другое. Так, в Суздальской земле древний город Ростов со временем утратил свое главенство по отношению к Суздалю, который, однако, тоже не смог надолго удержать свое старшинство и вынужден был уступить его значительно более молодому городу Владимиру.
С увеличением княжеских семей и с обычаем правящих князей передавать город каждому из своих сыновей в качестве доли в наследстве некоторые из княжеств к началу тринадцатого века оказались разделенными на большое количество уделов, и единство земли сохранялось благодаря подчинению «меньших» князей «старшему» и пригородов – столице. Но вся эта структура была не очень устойчивой, и таким образом готовились предпосылки к раздробленности княжеств, достигшей своей высшей точки в монгольский период.
3. Три составные части правительства
В политической мысли эллинистического и римского периодов монархия, аристократия и демократия считались тремя основными формами правления.
Правление русскими землями в киевский период представляло собой смешение этих трех форм. Исторически, как мы знаем, древнерусское правление сочетало в себе город-государство и власть князя. Поскольку сила князя зависела от его дружины, последняя вскоре сама стала влиятельным политическим фактором.
Можно сказать, что князь представлял монархическое начало в Киевской Руси, дружина – аристократическое, а вече – демократическое. В правительстве каждой из русских земель были представлены все три начала, но степень важности того или иного из них варьировалась. В конце двенадцатого века монархическое начало стало доминирующим в Суздальской земле, а аристократическое – в Галицкой. В Новгороде, с другой стороны, демократия в этот период приобрела особо важное значение.
Рассмотрим все три составных части правления одну за другой, начиная с монархической.
«Князь» – это старославянское слово. Оно происходит от древнегерманского kuning (на древнескандинавском koningr), что означает «царь»147. Скорее всего, антские и словенские князья шестого и седьмого веков, как и древлянский князь Мал десятого века, были старшинами кланов и племен. Характер княжеской власти изменился с появлением скандинавов на Руси.
Олег и его наследники представляли собой иноземный элемент, доминирующий над древними племенами и городами. К середине десятого века в Киеве прочно утвердились новые князья, и постепенно дом Рюрика стал неотъемлемой частью всей русской политической жизни.
Правосудие и военная оборона были теми областями, в которых народ нуждался в князе. В исполнении обеих этих обязанностей князь опирался на помощь дружины, но высшая ответственность ложилась именно на него.
Князь был также главой исполнительной власти и после обращения Руси стал защитником церкви, хотя в тот период у него не было особых полномочий в церковной администрации, поскольку Русская церковь не была автокефальной и митрополит Киевский находился под властью патриарха Константинопольского. Однако некоторые князья готовы были оказывать поддержку той части русского духовенства, которая выступала за большую независимость от Византии. Так, Ярослав Мудрый взял на себя инициативу по созыву Собора русских епископов, который избрал Илариона митрополитом без предварительного подтверждения со стороны патриарха (1051 г.), а век спустя подобным образом поступил Изяслав II (1147 г.).
Представляется, что первые киевские князья считали Русь своей вотчиной, которую они могли завещать и передавать по наследству. Однако после смерти Ярослава Мудрого престолонаследие регулировалось двумя на первый взгляд противоположными принципами: старшинством по рождению и народным избранием148. Из этих двух второй фактор не действовал, в то время как первый работал беспрепятственно, и так было до середины двенадцатого века. Вступление в престолонаследие каждого из киевских князей в тот период политического мира подтверждалось публичным одобрением как со стороны знати, так и городского населения, что было своего рода формальностью.
Однако даже в этот период население поднимало свой голос всякий раз, когда князь приводил страну к бедственному положению или тем или иным путем притеснял народ. Так, когда стало ясно, что князь Изяслав I не в состоянии организовать защиту города от половцев, киевляне восстали против него и выбрали своим князем Всеслава Полоцкого (1068 г.). Однако когда последний не оправдал их ожиданий, они снова допустили на трон Изяслава.
Начиная с сороковых годов двенадцатого века киевское вече стало играть более активную роль в избрании князя, выражая поддержку или неодобрение тому или иному кандидату на великокняжеский стол. В целом киевляне отдавали предпочтение Мономашичам (потомкам Владимира Мономаха) против Ольговичей (потомков Олега Черниговского), но в ряде случаев они готовы были признать Ольговича на своих условиях. Каждый киевский князь в этот период должен был приходить к согласию с вечем. Обе стороны затем «целовали крест», обещая соблюдать условия соглашения. К сожалению, не сохранилось ни одного экземпляра подобного документа, а в летописях есть только краткие упоминания условий таких соглашений. Один летописец записывает, что князь Святослав, сын Олега, который подписал договор за своего больного брата Игоря в 1146 г., согласился сделать должность тиуна (главного судьи) выборной.
Принцип старшинства по рождению как фактор в престолонаследии основывался на волеизъявлении Ярослава, и за ним стоит представление о династических интересах. Управлять Русью считалось не столько прерогативой отдельного князя, пусть даже могущественного, сколько всего дома Рюрика. Каждому из членов дома было дано право на долю в наследстве и на стол в отдельном княжестве, которые распределялись среди князей в соответствии с местом каждого на генеалогическом древе.
Чем выше генеалогическое положение князя, тем более важный и прибыльный стол он мог требовать. Старшему князю давалось право на киевский стол, Чернигов считался вторым по значимости, затем шли Переяславль, Смоленск и Владимир Волынский – именно в таком порядке, согласно воле Ярослава. К концу двенадцатого века некоторые древние города, такие, как Переяславль, утратили свое прежнее значение, а ряд новых, таких, как Владимир Суздальский, возвысились, в результате чего потребовалась корректировка.
Смерть любого князя затрагивала тех, кто владел меньшими городами, а смерть киевского князя затрагивала их всех, служа сигналом к общему перераспределению столов, каждый князь хотел подняться на ступеньку выше на политической лестнице; черниговский князь надеялся переместиться в Киев, переяславский – в Чернигов, и так далее. С увеличением числа князей и разветвлением дома Рюрика эта система постепенно рухнула, поскольку с каждым новым поколением все сложнее и сложнее было устанавливать генеалогическое старшинство, особенно ввиду такого факта, что племянник мог быть, а часто и был, старше некоторых из его дядей. Правда, несколько смягчало ситуацию правило, сформулированное, чтобы предотвратить раздоры, согласно которому старший сын первого брата в княжеском роду генеалогически приравнивался к его третьему дяде (то есть четвертому брату).