В Киеве, Новгороде, Чернигове и других русских городах работали школы, переписывались книги, получали распространение научные знания. Рост национального самосознания, подъём образованности, распространение интереса к прошлому и окружающему миру вызвали в древнерусском обществе страстное желание осмыслить отечественную историю – желание, которое уже не могли удовлетворить в полной мере ни народные предания и легенды, ни былины. Именно в это время рождаются летописи, в стройной системе излагавшие историю Русской земли.
Летописи, среди которых на первом месте стоит созданная в Киеве в начале XII века «Повесть временных лет», можно назвать энциклопедией древнерусской жизни. В них находим сведения по истории и культуре, письменности и искусству, религиозной жизни и международным отношениям. Выражая передовые идеи своего времени, летописцы призывали к единению всех сил перед лицом внешней угрозы. Летописные памятники наполнены патриотическим подъёмом, гордостью за могущественное Древнерусское государство.
Возникновение предпосылок формирования русской, украинской и белорусской народностей
Казалось бы, ничто не угрожало государственному единству Киевской Руси. Однако после кончины Владимира Мономаха и недолгого правления в Киеве его сына Мстислава (1125–1132 годы) в Древнерусском государстве усиливается феодальная раздробленность. Главную причину этого явления наука видит в естественном и неуклонном развитии производительных сил, подъёме экономики отдельных земель и княжеств Русской земли, особенно Владимиро-Суздальского, Полоцкого, Галицкого, Черниговского, Смоленского. Местные феодалы, накопившие к тому времени значительные земельные богатства, имели собственные войска, которые иногда могли противостоять даже дружине великого князя. Удельные князья и боярство стремились к самостоятельности, решению по своему усмотрению задач как внутренней, так и внешней политики. Как отметил академик Б. А. Рыбаков, «в 1132 году Киевская Русь как будто внезапно распалась на полтора десятка княжеств, которые по территории приблизительно равнялись западноевропейским королевствам. Однако эта внезапность лишь мнимая – на самом деле процесс кристаллизации самостоятельных княжеств–королевств (или, как мы говорим, процесс феодальной раздробленности) готовился уже давно всем ходом исторического развития.» 21
Но даже в условиях удельной жизни Руси, которая характеризовалась выделением феодальных земель и княжеств, их заметной политической обособленностью, продолжался и набирал силу процесс развития экономических и культурных связей, способствовал консолидации страны и поддерживал всенародное желание к объединению всех территорий в централизованном государстве. Наряду с тенденциями феодальной верхушки на местах к обособлению действовали силы, объединявшие, скреплявшие Русь. В подобном взаимодействии, на первый взгляд, противоположных по содержанию процессов и заключается диалектика общественного, экономического и государственного развития Киевской Руси эпохи феодальной раздробленности.
На смену раннему феодализму и порождённой им форме государственного устройства – централизованной монархии в XII веке пришел развитый феодализм, который принёс соответствующую форму государства – федеративную. Киевская Русь становится коллективной собственностью князей – потомков Владимира Святославича и Ярослава Мудрого.
Это определённое обособление отдельных княжеств и земель было поддержано городами, ремесленно-торговая верхушка которых тяготилась властью киевского князя и, особенно, чванного киевского боярства. Города выступили за удельных князей в попытке освободиться из-под опеки центральной власти. Князья отблагодарили городских богачей признанием их права на владение землёй, освобождением городов от обременительной власти местных феодалов. Богатый патрициат городов с 30-х годов XII века начинает даже играть решающую роль в деле посадки на княжеский стол или свержения с него неугодных ему князей.
Рост удельного веса городского населения в политической жизни Древнерусского государства 30-х годов XII – середины XIII веков можно объяснить самой природой феодальной раздробленности, которой в значительной степени способствовала интенсификация товарного производства в городах. Хотя и в предыдущий период было заметным оживление в разделении труда, увеличении видов ремесла и количества городов, но основные сдвиги наступили именно во времена феодальной раздробленности.
Часть феодальных властителей чувствовала необходимость подъёма торговли для экономического укрепления княжеств и земель, поощряя ремёсла и товарное производство. Киевская, Владимиро-Суздальская, Новгородская, Галицкая, Волынская земли застраивались новыми городами, куда сходились ремесленники со всех концов Руси. Правительства отдельных княжеств прилагали усилия к обеспечению безопасности торговых путей, в частности по Дону и Дунаю, энергично защищали от половцев древний днепровский путь.
Так, после 30–х годов XII века в Восточной Европе сложилось более десяти в определённой степени политически самостоятельных княжеств, что обусловило рождение новой, федеративной формы государства. Главными среди этих федеративных частей Древнерусского государства стали Киевское, Владимиро-Суздальское, Смоленское, Полоцкое, Черниговское, Галицкое, Волынское (с конца XII века – объединённое Галицко-Волынское) княжества и Новгородская боярская республика.
Некоторое время обособление земель и княжеств сдерживалось угрозой со стороны половецких ханов, что заставляло русских правителей держаться вместе и повиноваться великому князю, как это было при Владимире Мономахе. Однако глубинные экономические и социальные процессы, происходившие в государстве в то время, неуклонно продолжали порождать в ней феодальную раздробленность. Понятно, что первыми отделились от других Новгородская и Полоцкая земли, которым вообще никогда не угрожали половецкие орды. Далее наполовину самостоятельными стали тоже отдалённые от основного театра русско-половецких действий Владимиро-Суздальская, Галицкая и Волынская земли. Постепенно формировалась новая политическая карта Руси с несколькими центрами. И при всём том сохранялось Киевское государство, населенное этнически и культурно однородной древнерусской народностью.
Феодальная раздробленность была диалектически сложным и противоречивым явлением. Тогдашняя политическая жизнь Древнерусского государства проходила в условиях непрерывной борьбы княжеств, в соперничестве программ объединения и дробления Русской земли. Но и в условиях постепенного расширения фактической автономии отдельных областей многие представители феодальной верхушки в той или иной форме отстаивали целостность Руси.
Народные массы заставляли правящие круги княжеств и земель защищать единство страны. Они видели возможность лучшей жизни лишь в объединённом, могущественном, способном отстоять свою независимость государстве. Отражая общенациональные интересы, не один древнерусский князь, казалось бы, с головой окунувшийся в водоворот феодального сепаратизма, на словах соглашался с тем, что нельзя ссориться, воевать и губить тем самым государство, и даже призывал к его консолидации. «То было раньше, – вкладывает в княжеские уста такие слова киевский летописец, – мир стоит к рати, а рать к миру; мы устали ратиться (воевать. – Авт.), доколе же собираемся Русскую землю губить?» И князья договорились ради «всей Русской земли» помириться, «Русскую землю беречь и быть между собой, как братья.» 22
Даже когда в 60-х – 70-х годах XII века заметно выделились два центра, к которым тяготели другие восточнославянские земли: южный во главе с Киевом и северный – с Владимиром на Клязьме, не утихает борьба за централизацию государства. Хотя покорные феодалам летописцы изображали именно князей борцами за восстановление единства Русской земли, внимательное изучение источников приводит к выводу, что, прежде всего, народные массы отстаивали это единство. Постепенно вырабатывается система коллективного сюзеренитета, то есть совместного владения Русью князьями – потомками Ярослава. Во второй половине XII века государственный строй Киевской Руси приобретает новые черты: стольный град Киев с подвластной ему южной «Русской землёй» (Киевщина, Черниговщина и Переяславщина) становится собственностью группы основных князей, которые считали себя коллективными владельцами государства и, в частности, каждый требовал часть владения в ней.
Владение хотя бы небольшой частью киевского наследия Ярослава Мудрого возвышало князя в глазах феодального общества, делало его одним из охранников традиций и целостности Русской земли. Даже могущественные владимиро-суздальские князья конца ХІІ – начала ХІІІ веков, – без сомнения, сильнейшие в тогдашней Восточной Европе, – ревниво следили за сохранением своей доли в Южной Руси. Так, в 1195 году Всеволод Юрьевич Суздальский требовал у Рюрика Ростиславича Киевского «части» в «Русской земле», мотивируя своё требование тем, что он является главным русским князем. Так он получил немалые владения в Поднепровье с городами Каневом, Корсунем и Богуславом.
Подобный способ совместного управления Древнерусским государством в бурные годы феодальной раздробленности оказался в целом жизнеспособным и устойчивым. В нём достаточно удачно сочетались тенденции экономического и социального развития отдельных земель и княжеств со стремлением народных масс всей страны к единству. Недаром эта форма государственного управления возродилась после монголо-татарского нашествия в Северо-Восточную Русь на рубеже XIII и XIV веков. Таким образом, феодальная раздробленность порождала тенденции к единству. 23
В ходе экономического, общественного и государственного развития Руси, значительно оживившегося в XII веке, складываются территории земель и княжеств, что было одной из важнейших предпосылок возникновения русской, украинской и белорусской народностей, порождённых народностью древнерусской. В государственных рамках Киевской Руси выделились более десяти княжеств и земель, которые постепенно сплачивались в группы, образуя территории будущих восточнославянских народностей.