разы меньше, а, самое главное, доступной меди и олова, необходимых для получения бронзы, было крайне мало, что делало невозможным широкое применение металлического инструмента.
Стоит, пожалуй, упомянуть и о знаменитом булате. Технология изготовления булата была очень трудоемкой, и заключалась в том, что железо многократно (считается, что до 5 тысяч раз) доводилась до красного каления, проковывалось и насыщалось углеродом, но не обращалось в чугун, а приобретало такую внутреннюю структуру, каковая совмещала в себе ковкость железа и крепость стали. Ко всему прочему металл получался упругим. Применялся булат исключительно для производства оружия, ибо способ его получения был фантастически дорогим. Знаменитые японские мечи-катаны или дамасские клинки изготовлены из разновидностей булата.
Дольше всего изготовление булатного оружия сохранялось в Индии, в то время как в Европе и России секреты его производства были утрачены к концу XVII в. Почти из одного только из этого факта историки делают вывод, что родиной булата являлась Индия. На самом деле это говорит лишь о том, что Индия отставала в техническом развитии от Европы, где булат окончательно вышел из употребления с развитием огнестрельного оружия. В 1828 г. начальник Златоустовских заводов, горный инженер Павел Петрович Аносов восстановил технологию получения высококачественного булата, однако промышленного применения способ не имел из-за сложности и дороговизны.
Нам важно установить, когда же был открыт железоделательный процесс. По широко распространенному мнению «железная революция» началась на рубеже I тысячелетия до н. э. в Ассирии[103] (некоторые исследователи сдвигают эту дату на рубеж II и III тысячелетий до н. э.), а с VIII в. до н. э сварное железо быстро стало распространяться в Европе. И тут возникает недоуменный вопрос: почему же в Римской империи, где уже, якобы умели изготавливать орудия из сварного железа, оно не вытеснило дорогую, малодоступную и менее технологичную бронзу? Никакого разумного объяснения этому факту нет, особенно если учесть, что власть Рима распространялась на территории Северной Европы, богатой озерно-болотными рудами и лесом. Совсем уж непонятно, почему меч, как оружие западноевропейского пехотинца начал вытеснять топор только в XIII в. До этого времени меч считался слишком дорогим оружием. Если верить историкам, то веками и даже тысячелетиями железное оружие сосуществовало с бронзовым. Это такая же нелепость, как если бы пулемет и кремневый мушкет продолжали сосуществовать в XXI в.
Рискну высказать чудовищно крамольную с точки зрения официальной историографии мысль — железная революция предшествовала началу великого переселения народов. То есть если оно действительно началось в IV столетии нашей эры (вполне возможно, что и позже на три или более веков, если следовать абсолютной хронологии), то ранее этого периода железо широкого применения не имело. Это, кстати, разрешает еще одну неразрешимую загадку — как диким варварам удалось разгромить античную средиземноморскую цивилизацию. Во все века более развитые государства завоевывали технически отсталые страны и народы, и никогда не бывало наоборот. Почему-то только в древности этот закон работал с точностью до наоборот: то монголы Русь завоевывают, то варвары разрушают Рим, то Ромея-«Византия» платит дань диким славянам с востока. Даже то, что варваров, дескать, было много, ничего не объясняет. Индейцев было в тысячи раз больше, нежели европейских переселенцев, но это белые местами подчистую уничтожили аборигенов, а не наоборот. Но если предположить, что средиземноморские воины встретили пришельцев с севера и востока с бронзовыми мечами, а те имели в достатке сварные железные клинки, то вопрос, что называется, отпадает.
Как же быть тогда с остатками римских сыродутных печей, находимых археологами? Ничего удивительного в этом нет. Примитивные сыродутные печи использовались кустарями вплоть до XVIII в., а в Африке — до XX столетия. Аналогичная ситуация: создание ткацкой мануфактуры не упразднило ручное ткачество, а лишь сделало его относительно редким явлением. Остатки этих средневековых печей и находят ныне при раскопках. А как археологи датируют находки, нам уже известно — как Бог на душу положит, поскольку ни один из существующих на сегодняшний день способов датировки не является надежным. Поэтому мечи, которые принято считать антично-римскими, на самом деле наверняка правильнее считать средневеково-римскими и связывать с Священной Римской империей германской нации, существовавшей в X–XIX вв.
Можно ли найти очаг, в котором открытие железа произвело революцию в ремеслах и земледелии, и откуда началось распространение по континенту новой цивилизации? Боюсь, что сегодня объективно установить это невозможно. Но, рассуждая умозрительно, логично предположить, что плотность населения в этом очаге будет наибольшей, нежели на периферии, что, в свою очередь, быстро приведет к невозможности ведения подсечного хозяйства и заставит искать качественно новые приемы обработки почв. Но самое главное, в центре «железной революции» должны образоваться города в современном понимании этого слова, как средоточие ремесленников и места торга.
По этим признакам выходит, что колыбелью новой цивилизации была территория северо-восточной Руси, которую в Средневековье скандинавы так и называли — Гардарика — страна городов. Здесь мы находим фантастическое количество городов — около 300! Наибольшая плотность населения отмечается во Владимиро-Суздальском княжестве, там же выше всего и плотность городского населения. Конечно, в большинстве своем это были очень небольшие поселения, города эти не имели каменных зданий, и потому до нашего времени от них почти ничего не осталось. Но, не смотря на это, они выполняли свою главную роль — выдавали большое количество железа.
Здесь опять надо кое-что пояснить. Современному человеку железо кажется чем-то привычным и малоценным — на любой свалке полно железного лома. Но в древности его выделывалось ничтожно мало. Годовое производство железа на душу населения измерялось в сотнях граммов даже у тех народов, которые были технически продвинутыми. Почему в раннесредневековой Европе армия в несколько десятков рыцарей считалась грозной силой? Да потому что возможности экономики позволяли заковать в броню лишь одного воина на тысячу человек, и это в лучшем случае. Лишь в эпоху капитализма, к концу XVIII столетия годовое производство железа в Англии достигло уровня 30 кг на душу населения.
При господстве натурального хозяйства, когда крестьяне сами изготавливали в простейших печах потребное им железо, даже знание металлургических технологий не могло качественно повысить производительность труда. Более того, крестьяне не могли изготавливать сложные вещи, такие как оружие или доспехи. Это могли сделать только кузнецы-профессионалы, которые занимались исключительно кузнечным ремеслом. Причем кузнецы-профессионалы уже не отвлекались на выплавку металла, а покупали железо необходимого им качества. Добычей руды и ее обработкой ведали другие мастера. Более производительные горны делали профессиональные печники. Если же собрать в одном месте несколько кузниц с обслуживающим персоналом и всей инфраструктурой, обнести это место частоколом — вот вам и город.
Я, конечно, не берусь утверждать, что городов на Руси было именно 300. Называются цифры в 500 или даже в 1000 городов. Но факт, что их было множество. И возникнуть множество городов в Средневековье в других местах не могли. А на Руси могли, потому что именно здесь имелись ресурсы для урбанизации — колоссальные запасы болотно-озерной руды, обилие доступного строительного материала — древесины, доступность топлива — той же древесины. А высочайшая производительность подсечно-огневого хозяйства позволяла легко обеспечить города продовольствием. При этом именно такой способ хозяйствования создавал колоссальный спрос на железо. Разделение труда приводило к развитию торговли. Торговля концентрировалась в городах, что способствовало их росту. Об уровне развития у славян металлургии свидетельствуют многочисленные археологические находки. Например, в Белоруссии в одном месте было найдено 280 печей-домниц, стоящих в три ряда. Учитывая, что одна домница дает за производственный цикл около 3 кг губчатого железа, то масштабы производства впечатляют.
Русь к тому же была не только страной городов, но и страной рек, а они имели большое значение как коммуникации. Легко предположить, что вокруг городов, прежде всего крупных, лес быстро вырубался, ибо для производства железа, особенно оружейного, его требовалось колоссальное количество, а так же для строительства, отопления. Как доставлять сырье к потребителю? Самый естественный способ — сплавлять по рекам. Что и имело место. Могло ли быть налажено масштабное производство железа где-нибудь в Малой Азии, откуда, как уверяют историки, стартовала «железная революция»? Весьма сомнительно. Во-первых, магнетический песок хоть и дает высококачественную сталь, создает сложности при обработке (например, много хлопот доставляет его очистка от примесей). Во-вторых, лесов здесь не так уж и много, а даже если в прошлом было и много, доставка его к металлургам являлась делом затруднительным. Как сообщают географические справочники о Малой Азии, «климатические условия не благоприятствуют развитию густой речной сети. Реки маловодны и имеют неравномерный режим». А какова производительность здешних засушливых почв? Явно недостаточна для того, чтобы прокормить многочисленные города.
Кстати, вопрос о том, где был открыт железоделательный процесс нельзя считать окончательно выясненным. Во-первых, сколь бы археологи не убеждали нас в обратном, не существует надежных способов датирования древних находок, в том числе и остатков металлургических печей, а самое главное, в принципе нет способа независимой проверки датировок. Во-вторых, найти следы древней металлургии на каменисто-безлесых территориях Малой Азии куда проще, чем в лесных муромских чащобах, где сама природа старательно прячет любые следы человеческой деятельности. Потому в